Анастасия Вихарева - Тайны гор, которых не было на карте...

За своими размышлениями Ее Величество не сразу заметила, как изменилось выражение в миг посеревшего лица Его Величества. Зрачки его расширились, взгляд стал неподвижен.

— Что так смотришь? — вскрикнула Ее Величество, испугавшись.

Тот да не тот вдруг увидел Его Величество лик жены — будто тень накатила, оскверняя лицо любимой своим поганым языком…

— Клыки! — тихо ответил он, не отдавая отчета сказанному.

— Что? — взревела она, нервно передернувшись, невольно бросая взгляд в сторону зеркала, которое не к стати было далеко. — Как смеешь оскорблять меня, меня! Свою душу! Прочь! Пошел прочь!

Но Его Величество уйти не смог. Он сделал шаг, другой, схватился за голову и с тихим стоном повалился на пол.

— Прости! Прости! — прошептал он, хватаясь за сердце, с ужасом глядя в ее лицо, мелко затрясшись от страха. Губы его посинели. Он простонал едва слышно: — Врача! Пожалуйста!

Губы его синели, открываясь лишь для шевеления, так что сказанное она больше прочитала по губам, чем услышала ушами. Вроде бы испустил он ужас в ее сторону, но всеми мыслями летело ее сознание к его боли.

— Врача! Срочно! Врача! — закричала Ее Величество, кинувшись к дверям, перепуганная больше, чем муж.

По дороге она успела краем глаза взглянуть на свое отражение. Маска, хоть и смазанная, была на месте. Но придуриваться он не умел. Значит, увидел ее настоящую. Ко всем бедам только этого ей не хватало!

Дворец заходил ходуном, затопал сотнями ног, наполняясь испуганными криками.

— Врач скоро будет! — сообщила вбежавшая служанка, кидаясь к графину с водой. — Он в спальне вашего дяди господина Упыреева! — проговорила она скороговоркой, испуганно проливая воду на полотенце и обтирая лоб Его Величества. — Ему совсем плохо, говорил с утра, будто летит с большой горы в пропасть. Холодно и голова кружиться, так что подняться не смог. Но даст Бог, отойдет!

— Да что же это такое?! — взорвалась Ее Величество и, взяв нежно мужа за руку, спросила слабым голосом: — Обождешь врача?

— Подожду, — ответил он, боясь пошевелить головой. Боль выходила откуда-то из сердца, передавая по буквам и отпечатываясь в сознании: У-Б-О-Г Ч-Е-Л-О-В-Е-К, Е-С-Л-И П-Ь-Е-Т К-Р-О-В-Ь Б-Р-А-Т-А! У-М-Р-И В-А-М-П-И-Р! З-А-К-О-Н — Я-Д Д-Ъ-Я-В-О-Л-А! Войдя в сознание, послание смазалось и растворилось.

Прибежал напуганный до полусмерти врач, бросился прощупывать пульс, впрыскивая инъекцию в вену. За доктором в комнату вошли еще несколько придворных, ожидая приказаний.

— Ваше Величество, мы поднимем вас и перенесем на софу, — предупредил доктор, приготовляя место для больного. — Осторожно, осторожно! — придерживая Его Величество, покрикивал он на слуг. — Под голову подложи!… Как вы, Ваше Величество?

— Уже лучше, — слабым голосом проговорил Его Величество, зевая.

— Как произошло, как случилось? — нетерпеливо перебил его врач, прослушивая сердце и снимая показания давления.

— Что с ним? — испуганно спросила Ее Величество, которая стояла рядом со скрещенными на груди руками.

— Сердце, дорог…, Ваше Величество, — поправился доктор. — Сердце!

— Какое сердце? О чем это вы? — застыла Ее Величество, бледнея. — Откуда у него сердце?

Испугаться было от чего. У вампиров сердце сбой не давало, ее голова, совершенно честно примазанная к его матричной памяти — и чудовища, и мужа, определяла кому и чем болеть. Если предатели с другой стороны не обвинили ее во лжи, накладывая свои заклятия. Неужели ее догадки стали явью?!

— Доктор, убедите меня, что вы правы!

— Ваше Величество, если бы вы послушали его сердце, вы бы, без сомнения, мне поверили! Пульс нарушен, давление скачет…

— Доктор… — слабым голосом проговорил Его Величество. Глаза его слипались. — Мне нужно… вам рассказать… — он умоляющим взглядом обратился к жене. — Милая, проси уйти… всех…

— Вон! Все вон! — закричала Его Величество, указывая рукой на дверь.

Доктор испуганно вскинулся, но Ее Величество жестом остановила его, провожая остальных взглядом.

— Закрой дверь, дура! — крикнула она замешкавшейся служанке.

Та вздрогнула и вылетела пулей, громко хлопнув дверью.

— Да, милый, расскажи все доктору! Он посвящен в тайны семьи, ты же знаешь! — попросила Ее Величество мягко.

Его Величество смешался, взглянув виновато на жену.

— Сначала я увидел… о, боже! На тебе… Нет, я не могу!

— Вы все должны рассказать! — потребовал доктор настойчиво.

— Это не передать словами… Тень на твоем лице! Страшную тень, а под ней лицо… клыки, ужас! Потом закололо сердце, и… и… слова в сознании…

— Какие слова? Какие? — нетерпеливо и тоскливо потребовала Ее Величество, сжимая его плечо и не давая уснуть.

Его Величество, все больше погружаясь в бессознательность, вдруг подумал, что совсем не знает свою жену, что не помнит ее лица таким, каким видел его сейчас. Боль и страх читал он в ее лице — и тень, его собственная тень пыталась ему улыбнуться с ее лица. Но он вдруг понял, что такую ее, слабую и напуганную, он любил ее еще больше, чем ту, какой она была всегда.

— Я не помню, — произнес он, мучительно вспоминая. — Что-то про брата и кровь…

— Можно чуть подробнее, — попросила она, успокаиваясь. Если он слышал слова, заклятие должно было потерять силу.

— Я не помню! — устало сказал он, закрывая глаза.

Доктор и Ее Величество переглянулись.

— Правильно, душечка! Это провокация! Нам дорого обойдется… Кто-то использует его, настраиваясь на частоту его мозга. Как точно угадали подлецы! Но, ваш Призыв оказался сильнее! — подтвердил он ее догадку. — Нужно обеспечить ему круглосуточную охрану. И непременно, непременно найдите чудовище! Чем быстрее, тем лучше для нас всех! Думаю, они попытаются встретиться с ним наедине…

— Я поняла вас доктор! — ответила Ее Величество твердо.

— Что поняла? Кого найти? — прошептал Его Величество, не открывая глаз.

Ее Величество колебалась в нерешительности, обнаружив, что без его осмотрительности и желания, им вряд ли удастся уберечь его от встречи. Предатель мог оказаться кем угодно — и находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки ей бы не хватило сил. Только он сам мог рассмотреть внезапные порывы к другим вампирам, которые надеются склонить его на свою сторону. Одно смущало, как могли они уверить его заглянуть под ее маску?! Впрочем, и она не испытывала трудности, когда убивала в человеке всякую привязанность к определенным лицам. Просто протыкала ум несколькими фразами, отдавая приказ и усиливая болевой шок. И человек, или вампир переставал замечать любого человека, который был ей не угоден, если он не участвовал в Призыве или наложении Проклятия. Но она-то рассматривала себя с обеих сторон! И если со стороны чудовища прокричали о ней нелицеприятно, то на его стороне стражи должны были просмотреть указы!