Джеймс Клеменс - И пала тьма

Лоб Тилара пошел морщинками тревоги. Перрила так и не нашли.

— А что с Дарт? Насколько безопасно поселить ее в цитадели?

— Не думаю, что твой замок был бы безопаснее, — с намеком на раздражение ответила Катрин. — Не уверена, что все боги настолько довольны твоим регентством, насколько они утверждают. Мы не знаем, где Кабал нанесет следующий удар, но твоя шея высовывается дальше прочих.

Тилар кивнул, соглашаясь с ее доводами. Ему еще предстоит навести порядок в собственном доме. В городе время от времени появлялись одиночки-звероподобные, которым удалось сбежать из сада. И в любом может скрываться заговорщик.

— Я присмотрю за девочкой, — заверила его Катрин.

Неожиданно слова замерли у них на губах. Катрин, казалось, чего-то ждала. Наконец она отвела взгляд.

— Мне пора, — пробормотала она.

В глубине души Тилар хотел попросить ее остаться. Но какое право он имел? Ее ждал Ташижан. Он доверял немногим из ордена, и ее помощь как смотрительницы будет неоценима. А что он может предложить, чтобы Катрин захотела остаться? Чем больше времени они проводили вместе, тем больше возрастала рожденная из старой горечи и вины неловкость.

Они оба не находили слов, чтобы избавиться от нее… Если избавление вообще возможно.

Слишком запутались, слишком изранились их отношения.

Тилар кивнул:

— Счастливого путешествия.

Катрин помедлила, подняла на него глаза и, казалось, вот-вот что-то скажет.

Справа открылась дверь, и Делия шагнула в коридор. Ее глаза широко распахнулись, когда она заметила стоящих рядом Катрин и Тилара.

— Извините, — застенчиво выдавила служанка.

Делия надела простое платье из белого льна, перевязанное у пояса черной тесьмой, под цвет волос. В руках она несла инструменты для кровопускания.

Она подняла глаза на Тилара:

— Ты… ты говорил, что хочешь завершить сегодняшнее пускание до последнего колокола.

Тилар смотрел на нее. После вечно меняющихся теней плаща Катрин Делия показалась ему такой осязаемой, живой и светлой духом.

— Конечно, — произнес он. — Я и забыл.

Он глянул на Катрин. Та развернулась и зашагала прочь по коридору. Но он успел заметить боль на ее лице.

— Катрин…

Девушка бросила на него прощальный взгляд и покачала головой.

Слов больше не осталось. Перед каждым лежал собственный путь.

Катрин уходила.

Тилар смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью. Потом повернулся, взялся за дверную ручку и вошел в свои покои.

Вот его путь.

Во тьме…

Мирра медленно спускалась по черной лестнице. Она плотнее завернулась в подбитый мехом плащ и опиралась на крепкую трость. Она аккуратно сняла охранные чары, прежде чем войти сюда, и не менее тщательно наложила их заново.

«Надо соблюдать осторожность… Даже здесь».

Она шла глубоко под Ташижаном, настолько глубоко, насколько высоко возносилась в небо Штормовая башня. Никто уже не помнил о старых подземельях. Они считались древними даже во времена людских королей: склепы, где хоронили своих мертвых эльрейны — существа, что обитали здесь до появления людей. От них даже костей не осталось, лишь кучки пыли.

Такова недолговечность плоти…

Мирра уходила все глубже. Ей не требовался факел, она и так хорошо знала дорогу. Да и свет здесь не приветствовался. Он угрожал барьеру между этим миром и лежащим внизу наэфиром. Только в подобных лишенных солнечного света местах наэфир поднимался достаточно близко, чтобы пересечь границу без помощи меча богов.

И все же ей пришлось передохнуть при спуске, чтобы дать отдых спине и ногам. Она бросила взгляд вверх. Все готово. Ее задача — посеять разногласия, совратить, запутать — почти завершена. Сир Генри показал себя чрезвычайно податливым глупцом, так легко было подогревать его страхи и опутать подозрениями. Она стравила его с Огненным Крестом и продолжала их натравливать друг на друга. Последней каплей стал любимец Генри, Тилар сир Нох. Как легко оказалось внушить серым торговцам недоверие к нему и принудить их подстроить убийство, за которое его лишили рыцарства. Вдобавок это надломило сира Генри и сделало его еще более восприимчивым к нашептываниям о заговорах и темных силах внутри ордена.

Тогда она вонзила первый клин.

Оставалось углубить его, и Ташижан падет.

«А вместе с Ташижаном и вся Мириллия».

Однако сир Генри ухитрился все-таки сохранить от нее одну тайну. И кто бы мог подумать, что у него найдутся на это силы? Выродок выжил, и его прятали совсем рядом. Даже пытки не развязали сиру Генри языка.

Мирра усмехнулась, вспомнив крики сира Генри, заклятые так, чтобы их не слышал никто, кроме них двоих. После смерти Генри Огненный Крест стал править Ташижаном. Но Аргент сир Филдс сидит на своем троне неустойчиво. Из него получится даже лучший союзник, чем из сира Генри.

Уже скоро.

Со вздохом Мирра продолжила спуск, минуя изрытые нишами туннели — древние погребалища эльрейнов. Теперь здесь поселились новые обитатели и вымели вековую пыль.

Связанные наэфиром, полные черной крови, они ждали в каждой нише. Тысяча сильных воинов. Новые рыцари, которые заселят Ташижан. Темнее любой тени, сильнее любой Милости.

Черные хаулы.

Она слышала в темноте их дыхание. Четыре сотни лет они провели здесь в ожидании пробуждения.

Уже скоро.

Мирра сошла с последних ступеней в самую глубокую пещеру.

Она тронула последние охранные чары, и по пещере разлилось сияние. Не естественный свет, но свечение разложения и тления. Она с радостью вступила в его объятие.

За исключением натека вулканического камня, похожего на алтарь, пещера была пуста. На черном камне лежало бледное тело. Обнаженное. Смотрящее вверх слепыми глазами.

Мирра подошла к алтарю. Пришло время добавить к легиону еще одного воина.

Жаль, что пришлось поступиться последним. Оставить его холодное, обескровленное тело на полу. Но он выполнил свою роль. Теперь на Огненный Крест легло подозрение, и оно пустило прочные корни в сердце новой смотрительницы… А заодно и в сердце богоубийцы.

Мирра пробормотала себе под нос проклятие.

Тилар дорого обошелся.

Но найдется управа и на него.

К тому же Тилар заново выковал Ривенскрир.

От последней мысли тени в пещере зашевелились. Наэфрин ожидал у ворот. Ему не придется долго ждать. Мириллии далеко до спокойствия. Колесо уже завертелось.

Скоро.

Она вернулась к распростертому на алтаре бледному телу. Его кожа пестрела литтикскими символами, начертанными ее кровью. Мирра обмакнула палец в чашу у камня и капнула проклятым составом в глаза мальчишке.

Слепота в его взгляде растаяла. Литтикские буквы вспыхнули огнем.

Юноша моргнул. И закричал.