Джеймс Клеменс - И пала тьма

В итоге она позволила подруге стянуть с себя рубаху, и вместе они начали перебирать гардероб в поисках подходящего наряда.

— Не выбирай ничего вычурного, — посоветовала Лаурелла. — Мы ведь не хотим, чтобы нас считали гордячками. Но в то же время не стоит и слишком скромничать.

В результате на Дарт оказалось пышное белое платье с красным поясом, без особого великолепия, но все же гораздо лучше, чем ее школьные наряды. Она ощущала себя поганкой, которая решила притвориться розой.

— Чудесно. — Лаурелла окинула ее напоследок взглядом и поправила выбившуюся прядь волос.

Как будто дожидаясь ее слов, в дверь постучали.

— Как ваши дела? — донесся из-за двери голос матроны Шашил. — Стол уже накрыт. Если вы дадите его аппетиту разгуляться, мастер Плини не оставит вам от куропатки даже крылышка.

Лаурелла прикрыла рукой рот. В Высоком крыле ходила шутка, что мастер Плини, Длань пота, более готовно служит своему желудку, нежели своему богу.

Подруги встали перед дверью. Лаурелла взяла Дарт за руку, наклонилась и чмокнула ее в щеку. У Дарт немного отлегло от сердца.

— Пока мы вместе, все будет хорошо.

Ужин затянулся до восьмого колокола. Слуги вносили одну смену блюд за другой: суп из обжаренной пасты масляного ореха, посыпанный сладким сыром; тушеную с кисловатым элем свинину; пироги с подливкой; целые блюда с зажаренными на вертеле кроликами и куропатками; огромную гору жареного мяса с яблоками и перцем и, наконец, сласти с сахаром и корицей, испеченные в форме невиданных птиц.

К концу пира голова Дарт шла кругом от разговоров и выпитого вина.

Лаурелла держалась рядом, что придавало ей уверенности. Общительной и образованной девочке не составило труда поддерживать разговор за двоих. Дарт оставалось только есть, пить и смотреть.

Все Длани явились на пир. Уже много лет в Высоком крыле не появлялось новичков. Шестеро мужчин и женщин за столом казались одной семьей. Они ссорились, смеялись, показывали друг на друга вилками и поддразнивали соседей, вспоминая былые промахи. Дарт подумала, что потребуется немалое время, чтобы стать своей среди них.

Но Лаурелла старалась изо всех сил:

— И когда осветильники раскололись, девочки потеряли дар речи. А лекарь Палтри, я никогда не видела его таким потрясенным!

Дарт только краем уха прислушивалась к рассказу, увлеченная беседой между мастером Плини и госпожой Нафф о ценах на репистолы. По их словам, выходило, что торговля Милостью с другими землями падает по причине странных событий и неурядиц в некоторых царствах. Дарт с интересом следила за разговором, но, услышав свое имя, обернулась к Лаурелле.

— Дарт выглядела хуже всех. Она так позеленела, что мы едва разглядели знак чистоты у нее на лбу.

— Могу себе представить лицо лекаря Палтри, — проворчал мастер Манчкрайден. Невысокий мастер желтой желчи промокнул губы краешком рукава. — Хотел бы я увидеть, как с его лица сходит вечная улыбка!

Лаурелла повернулась к подруге:

— Расскажи, как это случилось.

По спине Дарт побежали ледяные пальцы ужаса. Она понимала, что Лаурелла всего лишь пытается включиться в разговор за столом, поделиться забавными историями. К тому же Дланям лекарь Палтри был хорошо знаком, так как в Высоком крыле прибегали к его услугам. Дружелюбная насмешка над ним пришлась им по вкусу.

Дарт почувствовала на себе пристальный взгляд. В темных глазах мастера Яэллина не проглядывало и намека на веселье. Надетый поверх серебристой рубашки черный камзол украшали вшитые для блеска вороньи перья, и напоминание о воронах расстроило Дарт еще больше.

— А лекарь Палтри назвал причину, по которой раскололись осветильники? — спросил Яэллин. Небрежный тон его слов противоречил напряженному взгляду.

Внимание сидящих за столом обратилось к Дарт. Под гнетом чужого любопытства она опустила голову, уставившись на свой кубок с вином.

— Он сказал, что такое порой случается. У некоторых испытуемых осветильники вспыхивают ярче.

В попытке выглядеть беззаботно Дарт пожала плечами, но дернула рукой с кубком, и вино расплескалось по скатерти.

К столу поспешила служанка и принялась вытирать лужицу. О Дарт в суматохе позабыли, и вскоре нашлась другая тема для общего разговора. И все же одна пара глаз не отрывалась от девочки.

Пара глаз, что принадлежала Яэллину де Мару.

— Ты в порядке? — спросила Лаурелла.

— Это из-за вина. Я не привыкла к нему. — Дарт отодвинула стул. — Думаю, мне лучше пойти к себе.

Лаурелла тоже встала.

— Я пойду с тобой.

Стройная, с пышной грудью, госпожа Нафф подняла в салюте бокал вина. Ее красно-коричневое шелковое платье было сшито из богатой ткани, но с целомудренной шнуровкой под самое горло. Нафф была Дланью семени Чризма. В школе ходили перешептывания, что Длани этого гумора спят с богами для сбора семени, но это повторяли главным образом мальчишки, сопровождая смешки грубыми замечаниями. На самом деле все происходило совсем не так. Раз в месяц бог изливал семя (а богиня — менструальную кровь) в хрустальную репистолу. Хотя иногда Длани присутствовали при процессе, чаще их звали уже по завершении, только чтобы забрать сосуд. Поскольку эти редкие гуморы позволяют осенять Милостью живые существа, по важности они уступали только крови.

— Хороших снов, — кивнула девочкам госпожа Нафф.

Дарт ответила полупоклоном. Ей показалось, что в глазах госпожи Нафф затаилась грусть. Может, она усмотрела в их лицах свою потерянную юность? Она служила лорду Чризму всего восемь лет, но обращение с Милостью успело избороздить ее лицо морщинами и наградить обвислой кожей. Говорили, что гумор, который она хранила, — очень тяжелая ноша. Хотя его собирали всего раз в месяц, заключенная в семени Милость старила Длань быстрее, чем другие гуморы.

Все сидящие за столом проводили девочек поднятыми бокалами, за исключением мастера Плини, который крякнул, стряхнул с живота крошки и приподнял в салюте кусок медового пирога.

Их новая семья.

Мастер Файрлэнд и госпожа Тре тоже встали из-за стола. Близнецы, выбранные одновременно, они хранили гуморы слюны и мокроты и отличались редкой молчаливостью. Они редко говорили, еще реже улыбались и держались особняком. Оба брили головы по обычаю знойных джунглей Четвертой земли. До появления девочек они были самыми молодыми из Дланей лорда Чризма — их выбрали для службы в кастильоне три года назад.

Пирующие начали расходиться. За спиной Дарт и Лауреллы раздавались пожелания спокойной ночи. Дарт обернулась через плечо на Дланей-близнецов — те направлялись к своим соседствующим покоям.

В дверях общего зала стоял, опираясь на косяк, Яэллин де Мар. Его лицо скрывалось в тени, но Дарт знала, что это его взгляд она почувствовала. Почему? До сего дня он не выказывал к ней никакого интереса.