Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Произнеся последнее слово заклинания, Оливия открыла глаза и протянула руку к кинжалу. Тот же, нисколько не сопротивляясь, послушно позволил себя взять и обхватить рукоятку. Он был зачарован и теперь готов покорно служить ведьме, одолевшей барьер Тьмы. Надо сказать, что Силы Света несколько изменили вид клинка после того, как оберегавший его злобный дух был изгнан. Металл стал излучать неяркое сияние, а по острию скользили мерцающие искры. Ливия же была рада тому, что смогла добиться желаемого, ощущая тяжесть кинжала в своей руке и то, как он приятно холодит её разгорячённую кожу. Теперь можно было довести дело до конца и закрыть эти треклятые Врата надолго.

Но завершить намеченное дело Оливии не удалось. Остановило её странное ощущение того, что пока она «приручала» кинжал демона, что-то в нынешней ситуации изменилось, как и в перевесе Сил. Не сразу, но до её сбитого с толку сознания дошло отчётливое понимание, что там, где до этого кипело сражение ангела и демона, оглушая и пугая, теперь воцарилась гнетущая, без единого звука, зловещая тишина. От которой начинали по телу бегать мурашки, а сердце в груди сбивалось с ритма.

Внутренне замирая и холодея от дурного предчувствия, девушка обернулась и посмотрела вглубь полутёмного помещения. Увиденное зрелище привело Ливию в ужас, на глаза навернулись слёзы, в горле застрял горестный крик. Там, почти у самого входа в залу Чёрных Врат, среди тёмных глыб разбитых колонн, неподвижно лежал, раскинув крылья, Габриель. Его лицо выделялось светлым пятном во тьме, а свет, очертивший его контур, был совсем блеклым и едва заметным. Блики пламени от колдовского огня в уцелевших медных чашах скользили по траурному оперению его крыльев.

В первое мгновение Ливия решила, что архангел погиб. Эта мысль была столь чудовищна и разрушительна для неё, что едва не лишила девушку сознания. Но прежде чем такое случилось, маленькая частица трезвомыслия, не поддавшаяся панике и ужасу, оставшаяся у неё, отринувшая отчаяние, смогла пробиться сквозь плотную пелену боли, облепившую Оливию, как вторая кожа, и достучалась до сознания ведьмы. Не сразу, но всё же девушка сумела заставить себя взглянуть на ситуацию объективно. Габриель — Небесный Охотник, грозный каратель Сил Света, и чтобы убить его надо что-то большее, чем просто сделать отбивную с крыльями. К тому же, такое вряд ли по силам демону Преисподней, даже столь сильному, как Ангелиус.

От одного только имени злобного монстра, искалечившего её любимого, в Ливии проснулись неконтролируемая ярость и жажда мести, заставившие девушку буквально вскипеть изнутри. Теперь ничто её не могло остановить. В ней проснулось безрассудство, толкавшее на необдуманные и отчаянные поступки. Пальцы инстинктивно крепче обхватили рукоятку кинжала, а глаза без труда заметили искалеченного врага, который по счастливому для Оливии стечению обстоятельств полз к ней на встречу.

Девушка мгновенно определила то, что демон находится в крайне плачевном состоянии вследствие усилий Габриеля: его тело было изломано, из пасти, носа и многочисленных рваных ран струилась чёрная кровь, морда была опалена и покрыта ожогами, кое-где покрытая слизью кожа обуглена или вообще отсутствовала, демонстрируя взору Оливии оголённую плоть. Ангелиус едва передвигал лапами, а длинные острые когти скользили по полу, затрудняя движение. К тому же, на пути твари то и дело попадались глыбы камня, которые приходилось преодолевать, что явно было делом не из лёгких. Но, тем не менее, каким бы он жалким не выглядел, демон был в сознании, в отличие от Габриеля, и целеустремлённо полз к Вратам, оставляя за собой кровавый след и хрипло дыша, дабы завершить свою миссию.

Позволить ему совершить сие не входило в планы пылавшей праведным гневом девушки. В голове Ливии перемкнуло, на глаза упала кровавая пелена бешенства, и, издав пронзительный крик, грозно вскинув руку с оружием над головой, Оливия бросилась на врага.

Демон вскинул голову и сделал попытку подняться, но девушка сильным ударом ноги сбила его и заставила опрокинуться на спину. Сама же, позабыв страх и брезгливость, навалилась на Ангелиуса. Ненависть к монстру и жажда мести затмили рассудок, отключили чувство самосохранения, заставляя её действовать импульсивно. Оливия замахнулась кинжалом, но прежде чем она смогла воткнуть его в глотку демону, монстр изогнулся и перехватил руку девушки, сжав запястье с такой силой, что едва не сломал хрупкие кости, заставляя выпустить оружие. Клинок, звякнув, упал на пол, но, не смотря на это, девушка продолжала бороться с Ангелиусом. Злоба и страх придали ей храбрости, увеличили силы, однако они всё равно были не равными.

Уже спустя несколько мгновений бессмысленного сражения Оливии с демоном, ей стало понятно, что мерзкую тварь не одолеть, не смотря даже на всё её желание и усилия. Ангелиус был слаб, но это не мешало ему с успехом и ловкостью блокировать слабые удары девушки. Магия ведьмы не приносила монстру особого вреда, лишь раздражала. Кожа его была до того крепка, что никакое слабенькое разрушающее заклятие, что девушке удавалось произнести в пылу сражения не могло нанести ему серьезных ранений. Создать же что-либо мощное у Ливии не было времени: она не могла сосредоточиться, а до кинжала ей было не дотянуться. Демон знал это и открыто забавлялся над ведьмой и её человеческой храбростью, яростью. Она чувствовала, что мысленно он наверняка уже праздновал победу, так как ни единого серьёзного врага у него больше не осталось, как и препятствий на пути к цели. Это ликование, смешиваясь с ненавистью, отчётливо было видно в его чёрных омутах глаз.

Всё закончилось в одно мгновение. Ангелиус молниеносным движением схватил Ливию за шею когтистой лапой, в миг, перекрыв ей доступ воздуха в лёгкие, заставив прекратить борьбу.

Теперь настала её очередь бороться за свою жизнь, очутившуюся на волоске. Девушка, хрипя и задыхаясь, вцепилась в лапу монстра пытаясь оторвать её от себя. Внутренне содрогаясь, она чувствовала острые, как бритва когти на своей коже. Демону хватит одного неуловимого движения, чтобы перерезать ей горло и тем самым выпустить её непокорный дух в свободное странствие. А воскресить её уже будет некому.

— Ведьма, неужели ты вправду подумала, что можешь одолеть меня? — насмешливо осведомился Ангелиус, осклабившись. — Надо сказать, твоя попытка позабавила меня. Я считаю, что из тебя может выйти отличная демоница. Так что повторяю тебе своё предложение. Думаю, сейчас ты будешь более благоразумна и поймёшь всю прелесть лежащих перед тобой перспектив. Будь одной из нас и мир ляжет у твоих ног!

— Никогда! — с трудом прохрипела Ливия.