Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Если не считать таких досадных моментов, она великолепно проводила время. Танцевала, смеялась, шутила, купалась в искреннем восхищении своего галантного кавалера и других парней. Сидни тоже не скучала, кружась в танце в объятиях своего драгоценного Грэга, ставшего именно той причиной, из-за которой она оторвалась от стола с угощениями. Бой-френд подруги в этот вечер был просто великолепен, одетый в безукоризненно скроённый смокинг. Вместе с Сид они составляли яркую и красивую пару.

Время стремительно летело вперёд, гости и хозяева от души веселились. Оливия, небрежно привалившись бедром к дереву, вдыхала прохладную свежесть воздуха. Джордан куда-то исчез, но девушка решила, что это очень даже хорошо. Сейчас настало самое время побыть в одиночестве и попытаться развеять туман в голове, навеянный выпитым шампанским. Тело стало лёгким, по нему струилось тепло. На губах играла лёгкая улыбка, а ветерок приятно холодил обнажённую и разгорячённую кожу. Ливия обхватила себя руками и блаженно прикрыла глаза, тревожные мысли улетали прочь. Поэтому она была абсолютно не готова к дальнейшему.

С её губ не сорвалось ни звука, когда девушку довольно грубо схватили, а рот закрыла чья-то горячая и крепкая ладонь. Ливию затопило головокружительное чувство, пославшее импульсы по всему телу, вызывавшее дрожь в конечностях, а в следующий миг, она безвольно обмякла в руках напавшего.

Когда Оливия, наконец, пришла в себя, то для неё не было таким уж сильным потрясением понять, что она лежит у себя в комнате, на собственной постели, всё ещё одетая в вечернее платье. Спрашивать, как здесь очутилась и что всё это значит, не имело смысла. Ответ был один — Габриель. Да и кто ещё в состоянии вломиться на частную вечеринку, в дом напичканный охраной, и умыкнуть оттуда одного из гостей. Может, именно поэтому, она и не стала сопротивляться, прежде чем потеряла сознание. Объятия похитителя оказались чересчур запоминающимися и желанными.

Оливия медленно плелась в школу, уныло разглядывая знакомый пейзаж. Понедельник никогда не являлся её любимым днём недели. Что и говорить, день тяжёлый и ничего хорошего не сулит, а настроение девушки оставляло желать лучшего. Она искренне надеялась, что с помощью Сид и оставшихся с нею в хороших отношениях людей, которые продолжали с ней общаться несмотря на старания Габриеля, сможет приободриться. Только вот сто процентной уверенности не было. Уныние и тоска всё туже затягивали вокруг Ливии свои цепи. Этому способствовали безбожно испорченные ссорой с архангелом выходные. Хотя «разбора полётов» было всё равно никак не избежать, и девушка это прекрасно понимала уже тогда, когда готовила свой побег. Правда, от этого не становилось легче ни на йоту. На сердце ощущалась гнетущая тяжесть, словно внутрь подвесили свинцовую гирю.

Она мысленно перенеслась в декабрьское утро после вечеринки…

Оливия медленно приходила в себя, слыша, как где-то рядом с её правым ухом надрывается будильник, настроенный в мобильном. Краем ещё не до конца очнувшегося сознания, она раздражённо думала о том, с какой стати ему орать, если сегодня суббота и у неё есть право всласть поваляться в постели. Но он бы не зазвонил, если бы не был заведён до этого, а значит, скорее всего, девушка просто забыла отключить будильник, прежде чем лечь спать.

Оливия почувствовала, что вместе с её сознанием просыпается ужасная пульсирующая боль, отдающаяся звоном по всей голове, повторяя мелодию звонка. Не открывая полностью глаз, она отключила злосчастный механизм, после минутных попыток нащупать его под подушкой, но жуткая мука никуда не делась. Оливия застонала, став неторопливыми движениями массировать виски, стараясь унять боль. Похмелье для неё было крайне редким состоянием, на грани нереального, так как она никогда не злоупотребляла алкоголем. Только вчера на вечеринке было так хорошо, и шампанское лилось рекой… удержаться от того, чтобы пропустить бокал-другой, оказалось просто нереально, тем более, если золотистый напиток богов был настолько вкусен. Теперь, по-видимому, настал час расплаты. Ливия очень жалела, что проснулась. Может, если бы сон продолжался, он частично избавил её от мучений и она не чувствовала себя настолько измученной и разбитой.

Девушка попыталась расслабиться, лелея надежду, что Морфей вернётся, чтобы забрать её с собой в мир грёз. Но, увы, даже спустя час этого так и не произошло. Она по-прежнему чувствовала себя паршиво. Собрав воедино силу воли, Ливия заставила себя покинуть мягкое пристанище, с жалобным стоном и закипающими в глазах слезами, буквально сползти с постели. Ноги путались в складках одеяла и в ещё надетом на ней вечернем платье, которое девушка и не подумала стянуть с себя, прежде чем погрузиться в сон. Но едва её ноги коснулись мягкого ковра на полу, и она перенесла на них вес своего тела, к горлу подкатила тошнота. Голова закружилась так, что пришлось немедленно схватиться за один из столбиков, удерживающих балдахин над постелью, в поисках опоры. Мысленно Ливия дала себе клятвенное обещание, что больше никогда не прикоснётся ни к чему крепче чая или сока. Когда мир перестал вращаться с бешеной скоростью, а дыхание пришло в норму, как и взбунтовавшийся желудок, девушка, жалобно скуля и медленно переставляя ноги, поплелась в ванную комнату. Оставалась одна надежда на горячий душ, который просто обязан вымыть из неё остатки похмелья.

Оливия едва не закричала от ужаса, когда, зайдя в ванну и взглянув в большое зеркало, повстречалась взглядом с жутким на вид существом. Всклокоченные и свалявшиеся рыжие волосы, под глазами синева кругов и приличного объёма мешки, сонные и слезившиеся мутно-зелёные глаза со вспышками боли в глубине, бледное лицо и губы. Только благодаря синему вечернему платью Ливии удалось распознать в страшном существе, глядевшем на неё с маетой на лице из зеркала, себя любимую. Это было действительно её отражение. Самое время начинать сниматься в фильмах ужаса, даже не накладывая грим.

— М-да, милая… хороша, ничего не скажешь! Узрели бы тебя сейчас твои поклонники, сыпавшие до этого весь вечер комплименты, или красавчик Джордан, их бы пришлось увезти в больницу с обширным инфарктом. Фредди Крюгер отдыхает на скамеечке запасных, грызя локти от зависти, — размышляла вслух Оливия, рассматривая себя. — С этим надо непременно что-то делать.

Немного подумав, она начала рыться в ящичках, где хранила все свои принадлежности для душа и косметику. Ливия очень надеялась на то, что ранее положенные сюда травы и волшебные протирания окажутся на месте. Спускаться на первый этаж за необходимыми ингредиентами для приготовления исцеляющих зелий девушка не хотела. А возможное столкновение с Габриелем в таком виде будет для её самолюбия смерти подобно. Это она сделает только когда жизнь и красота снова вернутся к ней.