Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

В который раз подходя к нему и любуясь им, Оливия порадовалась, что их взгляды совпали, и они с родительницами выбрали именно этот просторный, уютный коттедж, своим видом и убранством напоминавший ей дома волшебных героев, виденных Ливией на страницах детских книг. Впервые увидев его, она очень удивилась фантазии прежнего владельца, превратившего обычный, похожий на многие другие в округе дома коттедж в нечто совершенно неординарное. Всего лишь раз увидев это чудо, семья Уорренов не смогла устоять перед искушением приобрести его.

Широкий фасад, резное крыльцо, на которое бабушка тут же поставила кресла-качалки с накинутыми на них цветастыми покрывалами. Во «французских» окнах (всего их было три) виднелись стёкла-витражи, изображавшие лесных нимф и сатиров на первом этаже, и морских сирен и тритонов на втором, проходящий сквозь них свет придавал дому атмосферу сказки и тайны. Выложенная из красной черепицы крыша с вымощенной камнем трубой, возвышавшейся над ней, завершали это великолепие. Сам дом был облицован песчаником и выкрашен в нежно-розовый цвет. Окружал его дивный сад, который был заслугой уже её родительниц, созданный из каких-то двух-трёх плодовых деревьев росших тут еще до их приезда. Коттедж словно специально создали, чтобы им владели добрые ведьмы.

Ливия устремилась вперёд, через садик к дому, любовно поглаживая на ходу рукой бутоны ярко алых роз, росших у дорожки. Уже дойдя до ступенек, она заметила один крошечный бутончик, который еще не распустился. Тогда, улыбнувшись, Оливия легонько щёлкнула по нему пальцами и тот мгновенно, с лёгким шорохом распустился, одаряя девушку благоуханием, которое тут же привлекло насекомых, спешащих первыми полакомиться сладким нектаром. Ещё раз окинув взглядом хозяйки сад и не заметив в нём изъянов, девушка начала подниматься по ступеням.

Садик их был особенный, в нём они выращивали половину трав, необходимых для зелий, да и просто растения в пищу, но в не этом была его особенность, а в том, что он был неувядающим, круглый год, цветя и плодонося. Тот, кто приходил к ним и любопытствовал, отчего так, в ответ слышал подробный рассказ о редких и нововыведенных сортах деревьев, кустов, цветов и всего прочего, что произрастало в нём. Как обстояло дело на самом деле, что к такой способности сада приложили руку женщины семьи Уоррен, а точнее попросту колдовство, знало ограниченное количество людей: Сидни и несколько женщин, подруг её матери и бабки, баловавшихся магией время от времени и частенько заходившим к ним в гости.

Распахнув тяжёлую, из морёного дуба дверь с медным молоточком вместо звонка и в виде лапы какого-то зверя, Ливия вошла в дом, внутри которого было так же на что посмотреть. Так, к примеру, выполненный из цветной мозаики пол, части которой складывались в изображения полуночного неба с мерцающими звездами и бледной красавицей луной, утопающей в мягких лиловых облаках. Он создавал поистине магическое настроение у всех, кто его лицезрел. Ощущение при ходьбе по этому великолепию, появлялись точно не земные. Только увидев это чудо, они посчитали кощунством застилать ковром и решили ходить по «небесному» полу, только босиком. Да и вообще вся передняя была пуста, ни единого предмета мебели — идея матери Оливии, решившей не оттенять пол ничем. Следовавшая далее гостиная исправляла на миг возникшее впечатление пустоты. Сам дом был большим, с высокими потолками и просторными помещениями (кроме гостиной и чердачка), с присутствующими во всём уютом, чистотой и комфортом, а передняя лишь создавала определённый контраст перед интерьером других комнат.

Гостиная была совсем небольшой, в ней стояли два мягких, бледно-лилового цвета диванчика, один против другого, для удобства сидящих на них. Между ними столик с резными ножками и стеклянной крышкой, на котором неизменно появлялся чайник с душистым чаем и пирожки с малиновым джемом, как только в доме появлялись гости. В другое время, как сейчас, его украшала большая хрустальная ваза, наполненная благоухающими цветами. В ярде от диванов, у стены, возвышались старинные часы, которые наполняли комнату мерным тиканьем. Рядом стояла массивная на вид тумба, доставшаяся её бабушке в наследство, которую та любовно укрыла кружевной салфеткой и поставила телефон. Шкаф с книгами, новехонький плазменный телевизор и стереосистема создавали резонанс стилю интерьера и отдавали дань модернизму и техническому прогрессу. «Французские окна» до потолка были завешаны тончайшими шелковыми занавесками и тяжёлыми портьерами, неизменно вызывающими прилив зависти у посетительниц, выдержанные в той же цветовой гамме, что и диваны. Персидский ковёр, с мягким пушистым ворсом, в котором ноги утопали по щиколотку, на полу завершал обстановку гостиной. Из неё можно было пройти в кухню и столовую рядом с ней, а так же по широкой лестнице на второй этаж, где были спальни хозяек дома, библиотека с семейной галереей и выше на чердак, в святая святых этого дома.

Девушка захлопнула дверь и прислушалась, чтобы определить наличие бабушки и мамы, их местонахождения. Вот где-то, а именно на кухне, как поняла Ливия, раздался хлопок и за ним шипение и бульканье, негромкие голоса и громыхание посуды.

«Такс… значит вся семейка в сборе, замечательно!» — удовлетворённо подумала Оливия, снимая и ставя туфли в маленькую коморку в передней, предназначенную для обуви, шляп и зонтов и замаскированную так, что не знающий о ее существовании никогда не обнаружит.

— Мама, бабушка я дома! — громко крикнула она о своём прибытии и пошлёпала по «небу» в кухню, минуя гостиную и столовую.

Родительниц Ливия нашла там, где и ожидала, те стояли, склонившись над небольшим, медным котелком и рассматривали бурлящую в нем жидкость, от которой валил густой, дурманящий пар, поочерёдно помешивая и кидая в него содержимое множества бутылочек и баночек, ими был заставлен весь стол. Только девушка появилась в дверях, как обе мгновенно оторвались от своего занятия, с лаской и нежностью во взоре глядя на вошедшую Оливию.

— Дорогая, ты пришла как раз вовремя! Мы никак не можем найти имбирь и тимьян, а они нам срочно нужны, ты не знаешь случайно, где их отыскать? — бабушка устремила на неё вопросительный взгляд.

Сандра Уоррен в свои шестьдесят пять выглядела просто замечательно: белокурые волосы, лишь слегка тронула седина, добавляя шарм и платиновый блеск уложенным в элегантную прическу локонам, а фигура сохранила девичью гибкость и грациозность. Лишь в глазах цвета горького шоколада, окруженных длинными ресницами, появились несвойственные молодости мудрость и опыт, приобретенные только с годами. Лицо было моложавым и улыбчивым, только у глаз притаилась предательская сеточка морщин, выдававшая возраст. Ливия мечтала, достигнув бабулиного возраста, выглядеть так же потрясающе, как женщина, и быть такой же сильной и могущественной ведьмой, как она.