Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Оливия радостно взвизгнула, поняв, что победила и, закинув рюкзачок на плечи, кинулась к нему. Через миг она буквально повисла у парня на шее, крепко прижавшись к его твёрдому и мускулистому торсу. Тело девушки ответило на это касание трепетом, сладкая дрожь пробежала по позвоночнику. Он был такой горячий. Чувство предвкушения и наслаждения нахлынули и будто крепкое вино одурманили голову. Её руки инстинктивно ещё крепче обхватили его шею. Волос Ливии коснулось лёгкое дыхание, и руки Габриеля уверенно обвились вокруг тонкой талии девушки, заставляя её прижаться к нему ещё плотнее, так что дыхание перехватывало. Теперь их тела буквально слились в единое существо, а сердца стучали в едином ритме. Девушка затихла и не смела поднять глаза на парня, боясь, что в этот миг он сможет выведать чувства, что жгли Оливию изнутри, заставляя её существо сжиматься, будто в приступе агонии. Мысли в голове путались, а уж усомниться в том, надо ли так переплетаться для перемещения, речи вообще ни шло. Хотя когда она была без чувств, такое вряд ли было возможно. Но если ты вновь оказался там, где должен быть, как же можно отказаться от этого и усомниться в своих действиях. Вот Ливия и не сомневалась, потерявшись в объятиях того, кто подарил ей муки и радость любви, вдыхая его чудный и родной запах.

— Ты готова? — спросил парень. — Не бойся, это абсолютно не страшно.

«Бояться? Как это глупо… единственного чего мне действительно стоит сейчас страшиться, так это того, что ты выпустишь меня из объятий» — пронеслось в её голове.

— Я не боюсь… — шепнула Оливия в ответ и уткнулась ему в грудь.

В следующий миг действительность поплыла перед глазами, и девушка прикрыла их, сосредоточив внимание на том, кого так крепко прижимала к себе. Лишь он и то сумасшедшее чувство, что вызывал в ней, заполнили её сознание до краев. Другая реальность потеряла, какое-либо значение. Стала абсолютно бесцветной и ненужной.

Ноги девушки коснулись твёрдой поверхности, но она не торопилась открывать глаза и убирать голову с груди парня, желая продлить дивные ощущения. Когда потом может выдаться такой случай.

— Ливия… — раздался тихий шёпот Габриеля.

Действительно, или ей показалось, что голос парня прозвучал более хрипло, чем обычно? Правда или нет, что его дыхание стало более частым? Неужели он так же реагирует на её близость и является кем-то более живым, чем бесчувственный чурбан, каким хочет казаться? — эти и множество других волнующих существо Ливии вопросов вихрем пронеслись в голове девушки вместе с надеждой, что не всё столь безнадёжно для них.

Ресницы Оливии затрепетали, и она, откинув голову назад, приоткрыла глаза. Её взгляд тут же скрестился с ослепительными, ещё более яркими, чем ранее глазами. В них светилось столько разных оттенков эмоций, что можно было с лёгкостью потеряться в этом хороводе. Девушка задохнулась, не отрывая от него взор. Происходившее напоминало чудо. Габриель медленно склонил голову и его дыхание коснулось её призывно раскрывшихся губ. Сердце застучало, словно в лихорадке, а затем замерло в ожидании. И когда их губы разделяло менее дюйма, где-то рядом громко хлопнула дверь. Очарование этого мгновения было тут же безвозвратно потеряно.

Габриель тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, и выпустил девушку из объятий, сделав шаг назад. Теперь между ними было небольшое, но всё же расстояние. Ливию же затрясло как в лихорадке от дикого разочарования, хотелось взвыть и сотворить с тем, кто нарушил сказочное мгновение, что-нибудь в высшей степени ужасное. Этот подлец, кто бы то он ни был, сам того не ведая совершил великое злодеяние по отношению к ней. Ещё секунда, и она бы смогла испить поцелуй любви до дна. Теперь же остаётся только взять себя в руки и не зарыдать от отчаяния. Габриель же вновь надел на себя маску безразличия и наносного спокойствия, будто он на миг не поддался человеческим чувствам.

— Ливия, тебе пора в класс.

Она согласна кивнула. Парень подал ей рюкзачок, который Оливия уронила, и, развернув к классу, легонько подтолкнул вперёд. Это было очень кстати, так как ноги девушки будто налились свинцом и отказывались идти. А за дверью кабинета была тишина и слышен только мистер Адамс, начавший свой длинный диалог. Прежде чем постучаться и войти в класс, Оливия обернулась, желая взглянуть на Габриеля, но того уже и след простыл.

Шумно переговариваясь, ребята собирались домой: складывали учебники и тетради, делились друг с другом планами на уикенд. Кто-то уже вслух рассуждал о том, как проведёт Рождество, до которого ещё был практически целый месяц. Оливия так далеко не заглядывала, её жизнь была сейчас слишком напряжённой и находилась в опасности, чтобы составлять какие-то планы на будущее. К тому же, в эти мгновения голова девушки была забита другими размышлениями, далёкими от мыслей окружающих. Она думала о том, как ей набраться храбрости и встретиться с Габриелем лицом к лицу, при этом сделав вид, что ничего такого между ними не произошло. Вот только Ливия была не совсем уверена, что способна на этот подвиг и действительно сможет сыграть абсолютное равнодушие и безразличие, когда на самом-то деле её будто магнитом тянет к нему. Это он может сохранять полнейшую невозмутимость и когда нужно отмахнуться от любых порывов, пылких чувств. В конце концов, они для него чужды и внове, так как ощутить их вкус у парня не было возможности. В отличие от неё. Оливию до сих пор буквально трясло от воспоминания, как его горячее, но такое свежее и лёгкое дыхание касалось её губ, как крепко Габриель прижимал её к себе, и она буквально плавилась, словно сливочное масло на раскалённой сковороде. Как же после такого накала страстей играть равнодушие? Она была уверена, что если до этого парень мог и не понимать, что Ливия испытывает к нему, то уж после того, как она повисла у него обомлевшая на шее, просто обязан был догадаться. К тому же, это было очевидно. Любой, знавший Оливию достаточно хорошо, мог бы сразу определить, что она влюблена до безумия, лишь посмотрев на её сияющее лицо, когда девушка была в объятиях Габриеля. Правда, сама же она не была до конца уверена, что хочет, чтобы объект воздыханий знал об испытываемых ею чувствах. Ливия была бы просто сломлена, если бы после этого парень оттолкнул её, тогда о продолжении борьбы с Ангелиусом не было бы и речи. А он мог так поступить. Ведь смог же тем утром. Зачем архангелу заморочки смертных? Так что перед ней теперь стоит невероятно сложная задача: соврать Небесному Охотнику, да так, чтобы он поверил. Для начала надо бы самой поверить в эту ложь, а с этим у девушки уже сейчас возникли неразрешимые проблемы. Все выдуманные реплики и линия поведения при встрече казались нереально глупыми и наносными.