Юрий Хабибулин - Хабибулин Юрий

Получается, что… Мэгор нервничает?

Что происходит на Изюмской сторОже?

Я вылетел из тела своего носителя наружу и решил взглянуть на происходящее со стороны.

На большом поле, в самом его узком месте, "бутылочном горлышке", перекрытом, как баррикадой, непрерывным валом из срубленных деревьев, шёл ожесточённый бой. Глухо и редко хлопали выстрелы из пищалей, свистели стрелы. Примерно в середине поля, у центра засеки, звенела сталь — пешие ратники отбивали атаки нескольких десятков татар, пытающихся перебраться через преграду и уничтожить защитников.

Видно было, что в этом месте засеку уже пытались разобрать, растащить. Просматривалось нарушение структуры вала и хаотичность в расположении стволов. Отчётливо виднелись следы восстановления разрушенной части преграды, свежесрубленные деревца с ещё зелёными листьями, наваленные бессистемно в кучи, для того, чтобы как-нибудь перекрыть прорехи в редуте стратегического назначения.

Видимо, я многое пропустил.

Хен-хай перенёс меня не в тот момент времени, когда я вчера вечером покинул сторОжу, а позже на несколько часов или дней.

За этот период, небольшой татарский отряд, примерно в 50–60 сабель, подошёл к сторОже и попытался просочиться на русскую землю.

Наваленные горой поперёк поля, раскидистые деревья с густыми ветвями лишали татарскую конницу её основных преимуществ, ломали привычную тактику нападения.

Обычно, крымчаки атаковали противника с фланга, пролетая лавиной мимо строя и осыпая его меткими стрелами. Затем, избегая ближнего боя и не входя в соприкосновение с вражескими воинами, возвращались обратно, перестраивались и шли новой волной. И так до тех пор, пока поредевшие ряды защитников не могли противостоять прямому натиску конников и либо погибали на месте, либо бежали с поля боя.

Сейчас же татары были вынуждены спешиться и разделиться на два отряда. Один из них принялся растаскивать деревья, пытаясь проделать сквозной проход со своей стороны, другой пытался в это время взять штурмом преграду, перебить защитников и потом пройти навстречу товарищам, расчистить путь для лошадей.

Пятеро казаков, укрывшись в окопчиках и за толстыми брёвнами, били по татарам из пищалей и луков, остальные удерживали атакующий отряд в рукопашной схватке.

На склонах зелёной баррикады виднелось несколько неподвижных тел в тёмных суконных халатах, отороченных лисьим мехом и в бараньих тулупах, вывернутых мехом наружу.

Белогор на коне объезжал засеку, ввязываясь в сражение только в те моменты, когда татары начинали теснить защитников. Он зорко следил за всеми попытками крымчаков обойти по дальнему краю препятствие и напасть на русских с тыла.

У татар огнестрельного оружия не было, они рассчитывали на своё численное преимущество, меткость в метании стрел и богатую добычу на чужой территории.

Пищали громко хлопали, выплёвывая облачка сизого дыма и перекрывая визг нападающих. После выстрела пищаль приходилось долго заряжать. За это время татары успевали выпустить из луков по нескольку стрел, умудряясь иногда одновременно выстреливать по две-три стрелы сразу.

По плотности огня, как говорят военные, преимущество явно было на стороне татар.

Казаки закрывались щитами, быстро передвигались, стараясь не становиться лёгкой мишенью.

Татары быстро расстреляли запасы стрел и взялись за сабли.

Трое казаков было убито, ещё несколько ранено стрелами, но, сломав их древка, чтобы не мешали, раненые продолжали драться.

Сколько времени идёт бой, по косвенным признакам определить было трудно. Может, несколько часов, может, несколько минут…

Солнце находилось уже на полпути к зениту.

В рукопашной сшибке маленький отряд русских пока держался крепко, и не пропускал нападающих, отбивая волны их атак одну за другой.

Количество убитых и раненых среди татар всё увеличивалось.

Противник нёс большие потери, но почему-то не отступал.

Сознание атамана было для меня, как открытая книга, как чужая квартира для любопытного невидимки. Можно было ходить по комнатам и заглядывать во все шкафы, копаться в сейфе, просматривать книги, письма, карманы одежды, но то, что делать это было возможно, ещё не означает того, что делать это нужно.

Я не позволял себе излишнего любопытства, сразу определив границы допустимого.

То, что касается тайны личной жизни человека, без его согласия тайной и должно оставаться, а вот то, что относится к историческому наследию всего человечества и вопросам его выживания, в том числе и моего, — тут уж совсем другое дело!

Надо разобраться!

Я видел и чувствовал, что Белогор встревожен. По своему богатому боевому опыту он знал, что небольшие татарские отряды редко нападают в открытую, в лоб, на русские заставы.

Если врагу не удалось обойти дозор незаметно или взять рубеж с наскока, то он, как правило, сразу же уходит и пытается просочиться в другом районе.

Но, в данном случае противник повёл себя необычно.

Крымчаки вернулись именно к тому месту, в котором пытались прорваться совсем недавно и где погиб атаман Немыкин.

Это очень странно и им не свойственно. Даже с учётом того, что фрагмент участка засеки татарам в прошлое нападение почти удалось разобрать, и большая часть работы по расчистке пути была уже сделана, когда врагу пришлось отойти.

Конечно, возможно, лазутчики татар пытались этой ночью напасть на известный им старый лагерь казаков, снять часовых и перебить спящих, но когда увидели, что русских там нет, решили, что те вернулись в крепость и дорога к беззащитным деревням открыта. Вот после этого и рванулись расчищать проход в засеке.

Возможно.

Но Семёну в это не очень верится.

Его смущает, почему татары не остановились и не повернули обратно, когда увидели, что ошиблись и попали в хорошо подготовленную засаду.

Ведь враг знает, что в любом случае гонец с места стычки успеет предупредить воеводу Белгородской крепости, и татар, даже если они пробьются сквозь заслон, обязательно будут ждать на пути вглубь московской Руси княжеская дружина и государевы полки.

Правда, тут у татар уже будет преимущество во времени и возможность манёвра. Им нужно успеть быстро напасть на несколько деревень, захватить побольше пленников и поскорее убраться восвояси с добычей, пока мстители не настигли.

Это очень рискованно, а крымчаки по многолетним наблюдениям Белогора, рисковать не любят.

Атамана терзало беспокойство.

Момент, когда потребуется отправлять гонца к князю с сообщением о новом появлении татар у Изюмской сторОжи, ещё не наступил. Нельзя ослаблять гарнизон, людей и так осталось мало.

Этим надобно заняться либо после того, как нападающие будут отбиты, либо… если они явно будут одерживать верх. Чего, конечно, Семён постарается не допустить. Но небывалое упорство и несвойственная тактика татар на этот раз, удивляли.