Валерий Железнов - Ошибка Архагора

Великая битва была. И великая победа нам досталась. Потом князья объединили дружины и двинули силу воинскую на степь. Мстили и разоряли кочевья до самой зимы. Множество славов спасли от гибели неминучей, вызволив из полона поганых. Навсегда, как тогда казалось, проучили коварных налётчиков от посягательств на наши славские земли.

Но и великий позор лёг тогда на царскую дружину. Как ни горько мне признаваться в этом, да что уж поделаешь. Не уберегли мы тогда нашего царевича. И как только это могло случиться? Увлеклись видать погоней и потеряли осторожность. А он ведь молодой да горячий, тоже рвался в погоню. Всю битву ни царапины. А тут, на тебе! Шальная стрела сразила его. Попала прямо в глазницу шлема. Нашли его на берегу реки верхом на коне и с мечом в руке, но уже мёртвого. Говорят, стрела была отравлена, а то бы может и выжил Яков. Может, сразу и не заметили его гибели, потому, что не упал он с коня, а остался сидеть в седле. Стыдно было возвращаться домой с таким позором. Но полководец наш, старшой воевода Петро Братеич, не возложил гнева своего на дружинников, а лишь горевал вместе с нами и обещался вступиться за нас перед царём Всеволодом. Только не знали тогда мы, что нет уже ни царя, ни всей царской семьи. Но это уже другая история. А я потом долго валялся порубленный. Долго выхаживала меня хозяюшка моя Авдотья. Так и кончилась моя служба в дружине царской. А теперь вот сыновья мои достойно служат нашему государю верной защитой от врагов его.

Астах замолчал, потупив взгляд. Молчали и все остальные. Первым прервал паузу Таракан.

— Простите, уважаемый, моё любопытство, но почему не стало царя и всей его семьи?

— Ээээх, парень, почём мне знать, — тяжело вздохнул старик, — не ты один задаёшь этот вопрос. Многие не понимают этого и до сих пор, а только погибли они все в неравной схватке с разбойниками-пиратами. Антиохова дружина тогда малость не поспела.

Отец исподлобья взглянул на сына и снова многозначительно замолчал. Таракан перехватил этот тревожный взгляд и понял, что не пришло время ворошить это тёмное дело. А пока нужно перевести разговор на другое.

— А ведь я знавал одного лодейщика по имени Ратмир Борятинович. Уж не он ли отличился в битве на реке Великой?

— Кажись так его и звали, — уже веселее отозвался старый хозяин дома.

— Вот бы мне с ним повидаться! Мне как раз нужен хороший лоцман, чтобы провёл мой кораблик в верховья Великой.

— Где он сейчас, я не знаю. Ни к чему мне. А вот в порту можно поспрашать, человек он в своём деле не последний, наверняка кто и подскажет.

— Это хорошо, я разузнаю.

— Да тебе могут и не сказать, чужой ты, — предупредил старик, — с Мышатой тебе надо. Помоги другу сынок.

— Об чём разговор, батя, вот завтра поутру и отправимся, — с готовностью согласился сын.

— И правда. Утро вечера мудренее, — подвёл итог Астах, — поздно уже, укладываться пора. Мать, стели гостю на печи!

Они сидели на берегу у корабельных сладов, в том месте, куда должна была подойти шлюпка с "Белого лебедя".

— Тогда я не понимаю, почему ты служишь ему? — Спросил Таракан.

— А куда мне податься? Старики мои на мне, Маняша на сносях, дом не бросишь же. Старший брат служит далеко, да и у него свои заботы. Опять же, смолоду отдали в дружину за былые заслуги отца. Прежних-то дружинников Антиох приветил. Покалеченным на службе содержание из казны положил, детей их обучать воинскому делу велел даром. А вот тех кто отказался ему присягать на верность не доискались многих. Мало кому удалось сбежать к другим князьям. Царь наш хитёр и умён, у него на каждом углу свои уши и глаза. Я ведь всё тебе рассказал, только потому, что доверяю тебе как брату. Тебе-то никакой выгоды нет меня продавать. А больше никому бы не решился я сказать таких слов. И многие в нашем княжестве так-то. Молчат и оглядываются друг на друга недоверчиво. Я много лет молчал, да вот выплеснул наружу. Накипело на душе. Понимаю ведь, несправедливость и ложь торжествует на нашей земле, режем друг друга, соседи наши, ранее не смевшие даже границы наши преступить, рвут куски как бешенные псы, забыв былые клятвы, даже вон кочевники и те стали голову подымать, опять набегают на южные рубежи. Понимаю, а сделать ничего не могу.

— Но если вас таких много, то можно и другого царя посадить на трон?

— Сейчас никто на такое не отважится. Он ведь царских кровей, а других наследников после Всеволода не осталось. Выходит он и есть законный правитель, а другие князья есть мятежники, раз против законного царя восстали.

— Так если бы нашёлся наследник прежнего царя, пошёл бы за ним народ и мятежные князья?

— Так-то оно, может, и так, да только нет такого наследника, и нет доказательств злодейского захвата власти Антиохом, — вздохнув тяжело ответил Мышата. — Я тебе, брат, вот что скажу: забудь всё. Тебя это не касается, ты чужеземец. Ты купец, твоё дело торговое. Вот узнали мы про твоего Ратмира и это хорошо. Найдёшь его и отправишься на север за мехами. А за морем наши меха ценятся. Разбогатеешь и вернёшься на большом торговом корабле.

— Оно, конечно, торговать — не воевать. Хоть и риск, а всё же безопасней, чем в политику соваться, — полушутя согласился Таракан.

— Во-во!

— А вот и шлюпка за мной идёт, видно время прощаться, — сказал, вставая, купец.

— А может, останешься ещё, погостишь? Мы бы с тобой осетров половили. А? — С надеждой, заглядывая в глаза другу, спросил Мышата.

— Я бы рад, самому грустно расставаться, да дело не терпит. До ледостава нужно успеть вернуться.

— Тогда давай обнимемся на прощание, брат, и пожмём друг другу руки, — серьёзно произнёс дружинник.

Они крепко пожали руки и обнялись на прощанье. Шлюпка подходила к берегу.

— Может, заглянешь на обратном пути? — Крикнул Мышата вслед отходящей шлюпке. — Помни, у тебя есть брат на этой земле! Рассчитывай на меня!

— До свидания, брат, береги себя, я вернусь как только смогу! Ты мне дорог! — Кричал издалека Таракан.

Устье Великой оказалось очень заболоченным. Топкие берега, поросшие густой осокой и камышом, не позволяли строить здесь поселение. Лишь сторожевая вышка, поставленная на небольшом островке, торчала над бескрайними плавнями. С мачты "Белого лебедя" была заметна другая вышка, установленная в нескольких милях выше по течению. Корабль бросил якорь у входа в устье реки и на мачту взвился жёлтый флаг. В ответ на вышке затрепетал красный вымпел. Это был приказ стоять на якоре и ожидать досмотра. Спустя некоторое время из незаметной протоки вынырнула лёгкая ладья с вооружёнными таможенными стражниками, а следом за ней на небольшом расстоянии следовала узкая четырёхвёсельная лодка. Ладья направилась к борту корабля, а лодка остановилась на приличном расстоянии. Охрана устья неслась бдительно. В смутные времена всегда надо быть настороже. Потому стражники и подстраховались. Если на подошедшем судне враги, и они нападут на таможенников, быстрая лодка может улизнуть и вовремя поднять тревогу. С вышки передадут тревожный сигнал и врага встретят как полагается.