Елена Костромина - Трафарет вечности

Кузьма пошел звонить в прокуратуру. Федор несколько раз прошелся около камина, внимательно осматриваясь, затем нашел точку наибольшего сопротивления и открыл круг. На сундук обрушился водопад строительного мусора, пыли и плесени, что копилась 90 лет на границе магической сферы.

— Вот это да! — чихнул Леня сквозь респиратор, отмахиваясь от пыли, — И трубу прочищать не потребуется!

— Зато здесь убирать придется, — вздохнул Федор, пробираясь к сундуку сквозь горы мусора и битого кирпича. В комнату вернулся Кузя и только покачал головой, увидев картину разрухи. Обмахнув сундук от почти вековой пыли, Федор кивнул своим помощникам. Мужчины втроем взялись за ручки и, кряхтя от натуги, вытащили его в комнату. Кузя открыл крышку.

В этот момент приехала Ирина.

— Что случилось, мальчики? Кузя, как сумасшедший просто — приезжай, это срочно!

— Мы тут клад нашли, Ир, — сказал Федор, — Респиратор надень, пылища.

Ирина надела маску и тут же принялась рассматривать содержимое находки.

Внутри оказалось целое сокровище — в большом коробе стояли бутыли с редчайшими винами начала века, отдельно лежали кубки и блюда перегородчатой эмали, в шляпной картонке лежали крученые итальянские кружева. На самом дне сундука стояла большая шкатулка. Под ней лежал ларец в два пальца толщиной. Шкатулку и ларец Кузя вынул под внимательным взглядом Федора и тут же отдал шкатулку Ирине.

— Это безопасная вещица, — согласился Федор.

Ларец Кузя отставил в сторону. Ирина открыла шкатулку. Вся комната словно озарилась всполохами холодного света. Ирина осторожно, как хрупкую зверушку, достала из шкатулки брошь, украшенную турмалинами и александритами.

— Какая красота…

Она снова погрузила руку в шкатулку и вынула оттуда великолепные серьги с сапфирами.

Двое мужчин и женщина зачарованно рассматривали старинные украшения, а Кузя, как, кот вокруг сметаны, осторожно обходил ларец.

— Ир, я в кабинет уйду с ларчиком?

Ирина, не отрываясь от созерцания драгоценных камней, ответила:

— Кузь, что ты спрашиваешь? Делай, что хочешь. Только осторожно — там черт ногу сломит.

— Я помню, — кивнул Кузьма и подхватив ларчик, унес его в кабинет.

В кабинете царил беспорядок, все вещи из ремонтируемых комнат были перенесены в него. Кузя пробрался между вещами, поставил ларец на стол, достал, не глядя, из ящика стола лупу и начал рассматривать ларчик. Он был опечатан синей сургучной печатью. На печати хорошо читалось изображение круга, вписанного в треугольник. В круге находилось стилизованное изображение глаза, но вместо зрачка была спираль. В углах треугольника стояли буквы неизвестного науке алфавита. Науке, а не Кузьме. Мабдорнаг. Кузя задумчиво вздохнул, так же, не глядя, положил лупу на место, и осторожно, ничего не задев, вышел из кабинета.

Когда Кузя вернулся в зал, то застал почти идиллическую картину. Мужчины разбирали вина, стоящие в коробе, с интересом причмокивая. Ирина разматывала итальянские кружева. На крышке сундука стояли вынутые из сундука блюда и кубки. На блюде горкой были насыпаны драгоценности, и весь этот островок византийской роскоши совершенно не вязался с общей обстановкой ремонта, дыры в стене, пыли и груд битого кирпича.

— Вот это коллекция! Сокровище! Эти вина… — Федор повернулся к Кузьме, приглашая его полюбоваться находками.

— Эти вина могут быть отравлены, Федь, — откликнулся Кузя.

— Вот эти две, — кивнул Федор, — А вот это вообще… — Федор помолчал, подыскивая подходящее слово, — Не вино.

Леня, Федор и Кузя переглянулись.

— Ирина Петровна, ты, как прокурор, можешь совершить должностное преступление? — повернулся Кузя к Ирине.

— Зависит от… — пожала плечами Ирина.

— Надо вскрыть квартиру фон Касселя на Невском, — пояснил Кузя свою мысль.

— Даже не говори мне об этом! И даже не думай! Я туда не войду! Федь, он про ту квартиру! — Ирина не на шутку испугалась и расстроилась.

— А меня как раз не было. Я в Вихорево ездил. Не то, что бы мне в красках не рассказывали о ней… — Федор был заинтересован, но как-то вяло.

— А что за квартира? Убили, что ль, кого? — встрял Леонид.

— Так. Закончили эти разговоры. Никаких вам квартир на Невском! — твердо сказала Ирина, поняв, что от двух друзей ей толку не будет.

— Ир, правда! Надо сегодня поехать туда и вскрыть ларец. Это срочно. Мы его очень удачно отрыли. Вскрывать его можно только на умирающую Луну. Сегодня еще можно. Завтра я на сутки заступаю, послезавтра — новолуние. Месяц придется ждать, а круг разрушен. Все будут в курсе… Явится такая армия! — взмолился Кузя.

Федор одобряя слова Кузьмы, кивал, но в разговор не вмешивался, полагая, что Кузьма и сам добьется нужного результата.

— Кузь, ну я боюсь туда ехать! Боюсь! Неужели нет другого места? — почти со слезами сказала Ирина

— Есть, конечно, — ответил Кузя, — Но гораздо хуже и дальше расположены. Ир, там идеальная пентаграмма, а обережные круги из меди! И нас как раз четверо!

— Мы, что, не вдвоем едем? — удивилась Ирина.

— Мы вместе поедем, — совершенно обыденно ответил Федор, пожав плечами.

— Конечно, вместе! — воодушевился Леонид, которому, по совести говоря, очень хотелось принять участие в предстоящей авантюре.

— Хорошо! Поехали в прокуратуру, за ключами… — сдалась Ирина.

— Надень кроссовки, Ир… — может по крышам придется пробежаться, задумчиво сказал Кузя.

Квартира, про которую с таким страхом говорила Ирина, много лет принадлежала профессору Йозефу фон Касселю, известному, в свое время, лингвисту и философу. Языков он знал много, но говаривали, что кроме языков он владеет еще и многочисленными секретами, помогающими ему переживать разные жизненные неурядицы. Так или иначе, профессор прожил долгую жизнь, на заре перестройки продал квартиру и уехал на Лазурный берег. Сделал он это несколько поспешно, квартиру продал племяннику, медную табличку с двери никто так и не снял, и, поэтому, знающих людей не покидало ощущение, что профессор, возможно, еще вернется.

В квартире, до последнего времени, жил племянник профессора, но потом тоже уехал за границу, а квартиру сдал. Новый жилец, соседям по лестничной клетке, людям пожилым и дотошным, показался человеком положительным, и так продолжалось до тех самых пор, пока из квартиры профессора не начал раздаваться какой-то странный, неприятный сладковатый и маслянистый запах.

На звонки в дверь никто не отреагировал, и раздраженным соседям пришлось вызывать МЧС, что бы слесари смогли проникнуть внутрь и устранить источник раздражения соседей, раз уж небрежный жилец не сделал этого сам. Эмчээсовцы дверь вскрыли, внутрь вошел участковый, и, не пробыв там тридцати секунд, выскочил наружу. Вместе с ним на лестницу выкатилась волна такого зловония, что всем стало не просто нехорошо, а, по-настоящему, плохо. Когда в квартиру вошли эксперты из бюро судебно-медицинских экспертиз, что на Шкапина, у подъезда уже стояли три скорых помощи — нескольким жильцам от такого запаха стало плохо с сердцем. Эксперты были предупреждены и вошли в квартиру уже в респираторах.