Елена Костромина - Трафарет вечности

— Ловушки не было. Просто на потолке висела капроновая сеточка. Это ведь не опасно, правда? А висела она на крючках, так что все надежно. Одна тонкость — крючки — биметаллические, от повышения температуры, даже на три десятых градуса — распрямляются.

Федор не выдержал и засмеялся:

— Это же просто гениально!

— Спасибо. Меня не просто так держали на службе.

— Так это Ваше изобретение?

— Мое. Ему уже лет семь. Разрабатывали ловушки для экстрасенсов… С ними… с вами, паранормальными, это же просто наказание! Вот и приходилось выкручиваться. Самое надежное — это самое простое. Ну, не смею более утомлять Вас своим присутствием. До завтра, — Кирилл вышел из комнаты. Федор остался наедине с вампирами.

Глава 24.

Друзья собрались у входа в метро ровно в полночь. Ирина, Кузьма и четверо бывших подчиненных полковника Костромина, его лучшие друзья — Валентин, Константин, Алексей и Николай. Только им и могла Ирина поведать страшную тайну. Узнав в записке почерк мужа и несколько секретных символов, поставленных специально для нее, Ирина за день похудела и осунулась, но глаза ее загорелись тем светом, что никто не видел уже давным-давно.

Прежде чем войти в смутно освещенный холл станции, Кузя хмуро спросил у Ирины.

— Ир, может, ты не пойдешь?

Ирина решительно покачала головой.

— Я пойду с вами. Я и "Малыша" с собой взяла, — ответила Ирина, показывая Кузьме служебный ОЦ-21.

Кузя тяжело вздохнул.

— Ох…. Давай ты просто постоишь в сторонке? Толку от "Малыша"? Там же зомби! Я саблю в двенадцати церквях святил.

— Посмотрим, Кузьма Петрович.

Поняв, что спорить бесполезно, Кузя кивнул. Все вместе они вошли в метро и поехали бесконечные пролеты вниз. Сегодня, кажется, длина спуска увеличилась вдвое. Но вот, наконец, они оказались на платформе.

"Только бы Федька продержался, отчаянная голова! Славушка, Федька!!! Держитесь!" — думал Кузьма.

— Без десяти час.

У противоположного конца платформы стояла группа людей. Среди них был и Федор. Почти все они закрывали капюшонами лица. Надо всеми возвышались огромные конвоиры Федора. Сам Федор был грамотно растянут между двумя своими стражами — от его рук и пояса к ним тянулись стальные цепи. Рот у него был завязан широкой кожаной лентой. Впереди всех стоял Кирилл, в наглухо застегнутом пиджаке со стоячим воротником.

Увидев, кто стоит с похитителями Федора, Ирина как-то странно всхлипнула и, словно лунатик, пошла вперед:

— Кирюша…

Костя ловко схватил ее за талию.

— Ирина Владимировна! Это уже не Кирилл! — но Ирина, казалось, не слышала его слов. Не имея возможности двинуться навстречу мужу, она вытянула к нему руки и крикнула:

— Кирилл! Боже мой!

Кузя стоял, словно громом пораженный.

— Кирилл Андреевич!

Кирилл ничем не выдал, что узнал жену или друзей. Взгляд его изумрудно зеленых глаз скользнул по людям, пришедшими с Кузьмой, затем переместился на ведьмака.

— Прошу Вас, Кузьма Петрович. Я жду. Федор Михайлович — тоже. Ему совершенно не нравятся его конвоиры, и он жаждет избавиться от них, — Федор гневно фыркнул, — О, да! Вчера он практически убежал от нас…

Кузя, как заводная игрушка, приставными шагами пошел вперед, держа в левой руке сумку. Кирилл внимательно следил за его движением. Когда между ним и Кузей осталось метров десять, он отвел взгляд от сумки, махнув рукой конвоирам Федора, чтобы те подвели его к Кузьме, и посмотрел на жену.

— Ирочка, сейчас все закончится…

В этих словах была настоящая любовь и искренняя нежность. Ирина рванулась к нему с такой силой, что вырвалась из рук Константина, но ее тут же поймал Алексей, не давая ей приблизиться к мужу.

— Отпусти меня, отпусти! — она тщетно попыталась вырываться, но Алексей сжал ее, что было сил, и отошел с ней за спины других.

— Ирина Петровна, это же какой-то обман!

Эта сцена привлекла внимание стоящих вокруг Кирилла людей с закрытыми лицами. Они зашевелились, пытаясь увидеть лучше, и у одного из них сполз с головы капюшон. Увидев лицо чудовища, стоящего рядом с Костроминым, Кузя взвыл.

Красавица Всеслава сильно изменилась после того, как стала вампиром — черты ее лица заострились, глаза воспалились и впали, кожа превратилась в высушенный и ломкий пергамент. От былой красоты не осталось и следа. Не просто вампир, он понял, что она почти уже мумифцировалась. При виде Кузи ее лицо сложилось в странную гримасу — и только через биение сердца Кузя понял, что это улыбка. Улыбка девушки, увидевшей возлюбленного. Мертвые губы Славки шепотом произнесли его имя.

"Сволочь!" — ведьмак понимал, что все кончено, что перерождение вряд ли возможно, но отчаяние и любовь сделали свое дело. С дикой, мальчишечьей яростью он посмотрел на Кирилла, затем на скованного друга. Он понимал, что если удастся им с Федькой выйти живыми, они придумают какое-нибудь другое средство для Славки, он все равно заберет ее. Пусть даже такую.

Он выхватил саблю и двинулся на Кирилла, бросив сумку. От толчка она разорвалась и две колбы и несколько одноразовых шприцов выпали на мраморный пол.

— Кузьма Петрович! Вы напрасно это сделали, — угрожающе сказал Кирилл и щелкнул пальцами.

Все двери горизонтального лифта распахнулись и оттуда полезли, как змеи из гнезд, зомби и вампиры. Спутники Кузьмы мгновенно образовали кольцо, в центре которого осталась Ирина.

Федор с ужасом смотрел, как кольцо вокруг его друзей сужается. Он отчаянно рванулся, но его стражи с ухмылками дернули цепи и он оказался притянутым внатяг за руки, практически распят на цепях между ними. На миг бы сильнее и огры вырвали бы их совсем.

Кирилл усмехнулся и, расстегнув пиджак, сбросил его на пол, оставшись только в легкой футболке без рукавов. На его руках и шее уже были ясно видны следы расслоек полуразложившейся кожи, проходивших в местах прежних боевых ранений. Выхватив из-за спины клинок — широкий короткий "скифский" меч в форме вытянутого листа, Кирилл легко прыгнул к Кузьме.

Сталь со звоном скрестилась с железом. Ведьмак сражался со всей силой своего мастерства, молодости и ненависти. Но у Кирилла было преимущество — он был абсолютно спокоен. Он неуклонно теснил молодого противника.

Федор смотрел на то, как сражаются его друзья, пришедшие в смертельную ловушку ради него, как отчаянно бьется Кузьма, как в ужасе застыла Ирина, не понимая, как могут самые дорогие для нее люди сойтись в смертельном единоборстве, и внутри него разгорался огонь. Чтобы не видеть, как погибают близкие ему люди, Федор закрыл глаза.

Притертая пробка темного сосуда с эликсиром мудрости повернулась вокруг своей оси и выползла из горлышка. Золотистая жидкость полилась на пол и разлилась пятном странной формы — силуэтом птицы с распростертыми крыльями. Федор обессилено повис на цепях.