Елена Костромина - Трафарет вечности

Высокий мужчина с яркими нефритовыми глазами и волосами цвета спелых колосьев, наряженный в серо-черный камзол без украшений, совершено в них и не нуждался. Высокий, статный, он излучал силу и величие. Молодая женщина, стоявшая рядом с ним, явно была его сестрой — такие же зеленые глаза, овал лица, чуть вздернутый нос… Волосы, впрочем, были не золотистыми, а по здешней моде, ярко рыжими, и слегка вились. На ней было изумрудного цвета платье, отделанное серебряными кружевами, а в прическе красовалась живая алая роза.

Федор повернулся, с почтением обратившись к своей спутнице:

— Матушка, позвольте представить Виктора, господина Дома Опалового Сияния, и его сестру Анну, драконов.

Виктор и Анна, весьма смущенные таким пристальным вниманием к своим особам, вновь почтительно поклонились Айланде.

— Как вы устроились, Виктор? Хорошо ли вас принимают в Гнезде Мира?

Виктор приложил руку к сердцу и проникновенно сказал:

— Мы не смели и надеяться на столь теплый прием, Старейшая.

Айланда улыбнулась и переключила свое внимание на Анну:

— Как вы находите здешние наряды, Анна?

— Восхитительными, Старейшая, — улыбнулась Анна.

Правительница самого богатого и одного из самых влиятельных Домов Подземного мира уж наверняка оценила "скромные" наряды Анны и Виктора, стоившие не менее боевого скакуна каждый.

Айланда улыбнулась и кивнула:

— Развлекайтесь, дети.

Виктор и Анна поклонились Айланде в третий раз. Правительница повернулась к сыну и спросила:

— Ты танцуешь с… Анной, сын? — запнувшись перед именем минуту назад представленной ей девицы.

Федор, кивнул и улыбнулся:

— Да, мама, три танца.

Айланда прикрыла веки в знак своего согласия с тем, что таким, якобы незначительным, гостям, оказываются такие почести.

— Я всегда рада друзьям моего сына.

Госпожа Дома Солнца величественно кивнула и, не дожидаясь очередного поклона, повернулась, чтобы прошествовать к своему законному месту — Пасти Василиска — трону, что подарил своей внучке сам Велес.

Трон был сделан в виде раскрытой пасти огромного василиска, с подушками для сиденья между зубов. Федор подвел Айланду к нему, она уселась на алые подушки, почти полностью слившись с ними. Федор подозревал, что такое сочетание цветов было подобранно специально, но комментировать эту мысль вслух не стал.

Музыка зазвучала громче. Федор церемонно поклонился матери и, дождавшись ответного кивка и небрежного жеста рукой, отошел от трона, подойдя к молодой брюнетке, что стояла в нескольких шагах от него.

Федор совершенно обыденно обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Подобная вольность была воспринята всеми как должное, никто в зале даже не повел бровью. Федор, между тем, смеясь, что-то рассказывал изящной даме, она заинтересованно кивала, затем кивнула еще один раз, с чем-то соглашаясь. Федор взял даму под руку и подвел к Виктору и Анне.

— Виктор, Анна, знакомьтесь. Это — моя тетушка Мирель.

Он отвесил даме изысканный поклон:

— Душевно рад, леди Мирель.

Анна улыбнулась:

— Такая честь для меня, Старейшая…

Мирель таинственно улыбнулась:

— Я всегда рада друзьям моего племянника.

Федор протянул руку и вложил руку своей тетушки в ладонь Виктора:

— Прошу Вас, Виктор, идти вперед. Начните первую фигуру танца. Мы с Анной последуем за Вами.

Виктор галантно поклонился и взял леди Мирель под руку. Федор взял за руку Анну, и поцеловал ей пальцы.

Шепотом, который услышала половина бального зала, он сказал:

— Мы еще пойдем первой фигурой… В другом танце…

Но, насладиться танцем с красавицей Анной ему в этом сне, не было дано — зазвонил будильник и Федор очнулся от грез. Вздохнув, он начал собираться на работу — сегодня у него была лекция для второго курса лечфака.

Глава 3.

Медицинский институт жил своей совершенно обыденной жизнью. Толпы студентов хаотически перемещались по коридорам и аудиториям, что-то обсуждали, о чем-то спорили, в чем-то соглашались друг с другом. Все было как всегда. В одной из больших аудиторий, способных вместить весь поток, студенты, как и везде, готовились к лекции. Правда, почти все девушки в этой аудитории вместо того, чтобы читать конспекты, смотрелись в зеркала своих пудрениц, а юноши изо всех сил старались выглядеть строже и солиднее. Прозвенел звонок. Все были готовы к лекции, абсолютно все на своих местах, в полной тишине. В аудиторию вошел доктор Беляев.

Студенты встали, доктор приветливо кивнул и сделал знак рукой садиться. Все знали, что он не проронит ни звука, пока не взойдет на лекторское возвышение. Студенты, как один человек, уселись на свои места. Федор Михайлович в абсолютной тишине пересек пустое пространство от порога аудитории до ступенек кафедры, легко и элегантно взошел на кафедру и только сейчас все в аудитории вздохнули. Почему так происходило — сказать не мог никто. Да, молодой доктор медицины был красив и изящен, умен и эрудирован, прекрасный лектор и внимательный собеседник, но все это не имело ничего общего с тем гипнотическим воздействием, какое он оказывал на людей. Студенты ловили каждое его слово.

— Доброго Вам дня, — произнес он свое обычное приветствие и скользнул одобрительным взглядом по барышням, сидящим в первых рядах. Барышни зарделись и опустили глаза, смутившись. Каждая подумала, что его одобрительный взгляд относился лично к ней.

— Сегодня мы с вами начинаем новую, очень интересную и сложную тему — "Дисплазия соединительной ткани".

Небрежным жестом он показал на плакаты, висящие за его спиной с изображением разных тканей — нормальных и патологических.

— Дисплазия соединительной ткани — группа генетически гетерогенных и клинически полиморфных патологических состояний, характеризующихся… — начав лекцию, Федор погрузился в собственные мысли.

Главной из них была мысль о том, что неплохо бы заново покрасить "Хаммер", верно служивший ему вот уже скоро пять лет. В конце концов, этим летом в Санкт-Петербурге саммит большой Восьмерки, а он на облезлом автомобиле. Просто позорит родной город! Из этой мысли плавно вытекала следующая — какую именно из государственных организаций города следовало "развести" на финансирование покраски любимой автомашины. Не самому же ее оплачивать, право слово. По всему выходило, что легче всего сделать это с прокуратурой. Затем мысли, не покидая прокуратуры, плавно перетекли на Ирину Костромину, второго заместителя прокурора города, и там и остались…

В коридоре под расписанием, в общем бурлении жизни, студенты решали стратегические вопросы обучения. Старшекурсники снисходительно посматривали на студентов младших курсов и старались говорить, подражая врачам.