Дэвид Коу - Магистр

Глядя на посох, прислоненный к стене рядом с письменным столом, стоящим поперек комнаты, Правительница не могла не думать, добилась бы она больших успехов, если бы не была гилдрином. Если бы она была просто Мелиор И Лакин, пытающейся изменить Наль, а не Мелиор И Лакин, Хранительницей Камня, прислушались бы к ней? Вопрос, конечно, спорный, но она находила некоторое утешение в мысли, что те, кто выступает против нее и желает ее смерти, делают это из-за своих предрассудков, а не из-за того, что считают ее взгляды на ситуацию в Нале неправильными.

Она снова поднесла бокал к губам, но не стала пить. Сентиментальная жалость к самой себе ведет ее в никуда. Поставив бокал на низкий столик у кровати, она подошла к переговорному устройству, стоящему на письменном столе, которое соединяло ее с кабинетом Джибба. Из обрывочных донесений, которые она получила от выживших охранников, явствовало, что Премель не только спас жизнь Джиббу, но также арестовал Туллиса и его людей. По какой-то причине высокий заместитель главы Службы Безопасности ничего не сообщил непосредственно ей, впрочем, пора его поблагодарить. Если ранение Джибба не позволит ему исполнять обязанности главы ПСБ, Премелю придется заменить его, а с тех пор, как она стала Хранительницей, в их отношениях появилась известная напряженность.

Однако она не успела включить переговорное устройство, так как раздался стук в дверь.

— Кто там? — крикнула она.

— Премель.

Она улыбнулась, подошла к двери и открыла ее.

Заместитель главы Службы Безопасности, стоящий перед ней, был бледен и выглядел каким-то растерянным; она не видела его таким за многие годы, что знала его. Его форма была еше окровавлена, он лишь мельком взглянул на нее, а затем опустил глаза, чтобы избежать ее взгляда. Мелиор знала, что Джибб — самый близкий его друг, — это единственное, что связывало ее с Премелем. Вне всякого сомнения, ранение генерала его потрясло.

— Можно поговорить с вами минутку, Правительница?

— Конечно, Премель. Входи.

Он огляделся, словно проверяя, не наблюдает ли за ним кто-нибудь из коридора, и затем вошел к ней в комнату.

— Я как раз собиралась послать за тобой, — сказала Мелиор, закрывая за ним дверь. — Похоже, у тебя был нелегкий день.

— Да, Правительница. — Он начал ходить по комнате, по-прежнему избегая ее взгляда. Затем подошел к письменному столу и остановился на минуту, чтобы посмотреть на ее посох и сверкающий алый камень на нем.

— Я хочу поблагодарить тебя, Премель. Как говорится в донесениях, которые я получила, ты спас жизнь Джиббу.

Он поднял взгляд при этих словах, и его глаза расширились, словно она уличила его во лжи.

И вдруг Мелиор почувствовала, как у нее внутри все сжимается. Что-то было не так. Ее рука невольно потянулась к бедру, где был лучемет. К счастью, Премель в это время отвел взгляд и ничего не заметил.

— Мне трудно полностью выразить свою благодарность, — продолжила она, стараясь говорить обычным тоном. — Я очень беспокоюсь о Джиббе. Возможно, так же сильно, как ты.

Наконец он встретился с ней взглядом:

— Я знаю это, Правительница. Я думаю, вы бы сделали то же самое, будь вы на моем месте.

— Очень любезно с твоей стороны.

Он отклонил ее замечание коротким жестом и снова начал ходить по комнате. Двигаясь медленно, чтобы не выдать своих подозрений, Мелиор перешла на другое место. Ей нужно находиться около письменного стола на тот случай, если придется вызывать Службу Безопасности.

— Ну так чем я могу помочь тебе, Премель? — спросила она. — Ты ведь в конце концов пришел ко мне.

Он остановился и снова посмотрел на нее. Он тяжело дышал, и Мелиор уже стала думать, что в следующее мгновение он схватится за свой лучемет. Но вместо этого он опять отвел взгляд.

— Я точно не знаю, — чуть слышно ответил он.

Она положила руку на оружие:

— Точно не знаешь что?

Он покачал головой:

— Ничего: почему я здесь, сможете ли вы мне помочь. Ничего.

Мелиор ждала, ничего не отвечая. Она не понимала, чем объяснить странное поведение Премеля, но видела, что его растерянность была неподдельной.

— Мне нужна ваша помощь, Правительница, — произнес он после долгой паузы. Он перестал расхаживать и снова встретился с ней взглядом. — Я попал в беду по собственной воле.

— Постараюсь помочь тебе, Премель, чем смогу. Ты же знаешь, что я всегда забочусь о тех, кто на меня работает.

Он издал слабый смешок и покачал головой:

— На вашем месте я бы не был таким заботливым. По крайней мере, пока.

— Не понимаю.

Он перевел дух:

— Возможно, вам было интересно, как это убийце, который погиб на ступеньках под вашим окном, удалось подобраться так близко к дворцу.

Она уставилась на него. Минутой раньше ей хотелось знать, собирается ли он убить ее. И она не должна была позволить застать себя врасплох. Но то, что должно быть сказано — совсем другое дело. В каком-то смысле, это — даже хуже. Она знала, что ей нужно как-нибудь ответить, но обнаружила, что едва может говорить.

— Это ты? — наконец, удалось выдавить ей.

— Да.

Каким-то образом лучемет оказался у нее в руке, и она махнула им на стул возле кровати.

— Сядь, — приказала она ледяным тоном.

Он беспрекословно повиновался, не сводя глаз с ее лица.

— Почему, Премель?

— Мне предложили большое количество золота, о котором я даже мечтать…

— Это был Марар? Это он нанял тебя?

Премель сглотнул:

— Да.

Мелиор села на угол письменного стола, несколько раз глубоко вздохнула.

— Ты мне так и не сказал почему, — произнесла она некоторое время спустя.

— Да нет же, сказал. Золото…

Она заставила его замолчать резким жестом:

— Я не об этом. Марар предложил тебе золото, чтобы ты помог ему убить меня, а ты хотел стать богатым. Это я понимаю. Чего я не понимаю, так это почему ты желал моей смерти. — На мгновение Мелиор подумала, что заплачет, но затем отогнала это проявление чувств. «Сейчас не время, — сказала она себе. — Позже, когда ты будешь одна». — Что я сделала тебе, — настаивала она, — кроме того, что дала тебе работу, когда никто другой этого не делал, и взяла к себе во дворец, когда стала Правительницей?

Он отвел взгляд:

— Это трудно объяснить.

— Попытайся.

Он шевельнулся на стуле:

— Когда вы стали гилдрином…

— Я всегда была гилдрином, Премель. Получение этого посоха ничего не изменило. Оно просто показало всем то, что я знала всегда.

— Нет, — возразил он. — Вы ошибаетесь! Это изменило вас! Вы стали пытаться превратить наш Наль в то, чем он не должен быть! Казалось, что вы хотели, чтобы мы стали еще одним Уэрелла-Налем.

— А разве это так плохо? — спросила она.

Он посмотрел на нее с отвращением: