Константин Соргунов - Корпорация цветов

Реку назвали "Фриттэ", что значит "Неделимая" и выстроили огромный мост, который соединил берега реки и острова. Золотым он назывался потому, что был сделан из арли-цеи — крыльев золотых птиц, которые те сбрасывают как змеи кожу. Каждое такое перо свободно парило в воздухе, необычайно хрупкое и ломкое на вид. Но стоило ему прикоснуться к чему-либо — к дереву, камню или человеческой коже, как оно становилось прочным как сталь. Если сцепить вместе несколько таких крыльев, они образуют прочную и невесомую конструкцию, неподвластную ни стихии, ни времени. Арли-цеи нельзя брать голыми руками, они моментально припаиваются ко всему, что их касается, но можно собрать на обыкновенный магнит — как железные опилки. Предки аяснов, аюры умели сворачивать золотые крылья в маленькие камешки, которые спокойно можно было переносить с места на места. Так они набирали целые корзины арли-цеи и относили их к реке, не опасаясь того, что крылья сцепятся между собою. А потом мастера осторожно разворачивали каждый камешек, расправляли маленькое трепетное крылышко и плели из них прочные каркасы и перила для будущего моста. Это была кропотливая работа, которая заняла не один год, но зато когда всё было закончено, золотой мост воссиял над призрачным миром. На берегу Фриттэ построили город Эридэ, который в народе называли "город огней" и "город вечного дня". В самом деле, в Эридэ никогда не наступала тёмная ночь, потому что воды реки питали целую сеть подземных коммуникаций. Внутри огромных каменных статуй находились своеобразные генераторы, питавшие электрические фонари, вделанные в глазницы. Их розоватый свет днём и ночью озарял городские улицы. Столбы, возведённые вдоль каналов, венчали треугольники из тонкой проволоки, по которым время от времени пробегали фиолетовые искры. Аюры получили источник вечного света и тепла, который должен был положить начало новой, прекрасной эры в их истории, озарить мир, который венчал роскошный золотой мост. Казалось, он парил в воздухе. Потом случилось нечто, что заставило аюров покинуть мир, оставив в приграничье только несколько жалких семей. Прошли годы и тысячелетия, потомки мудрых аюров выродились в слабых и наивных аяснов, которые, не умея освоить древние технологии, предпочли скромный удел земледельцев.

И в приграничный мир пришел Хозяин — потомок того, кто некогда заполучил дрэев. Именно тогда он решил усовершенствовать собственных рабов. Для изменений ему нужна была энергия, которую он надеялся получить у аяснов. Хозяину не составило особого труда приручить и подчинить гостеприимных людей, ведь весь их талант и способности уходили в заботу о личном благоденствии, но не о безопасности. У них не было ни воинов, ни оружия, а потому в скором времени Хозяин получил доступ к ловчему. Ещё несколько лет исследований, месяцев испытаний, и он подарил своим рабам новые тела, которые позволили им стать сильными и почти бессмертными. Они называют его Отец…

Геннадий Андреевич повернулся ко мне и повторил с выражением:

— Они называют его Отец. Понимаете? Отец! Грязные существа, не способные на родительские чувства! Они горазды называть отцом и матерью и благодетелем любого, кто окажет им выгоду. Да, выгоду. Вы понимаете меня?

Я, признаться, не совсем понимал, о чем толкует мне старик с всклокоченными волосами и ярко горящими глазами.

— Грязные, грязные существа. Твари! — веско, со значением сказал он. И тут картинка у меня перед глазами начала проясняться. Всё стало вставать на свои места, память очистилась и я увидел перед собой Человека-в-жилетке, того самого, что я видел в далёком детстве и совсем недавно — в библиотеке. Он порядочно изменился, обзавёлся густой бородой, глубокими морщинами и болезненным блеском в глазах, и всё же это был он, человек, с которым я повстречался когда-то давно.

— Зачем вам золотые крылья? — спросил я напрямик. — Тогда, в лесу…

— О, да, — воодушевленно сказал Геннадий Андреевич. — Золотой мост между двух берегов. Это святыня, моя, не их. Аясны верят в то, что когда золотой мост вновь воссияет, то он…Но я, кажется, не успел рассказать вам о том, как он был разрушен. Так слушайте же. Работа над новыми дрэями была почти закончена и Хозяину или, если хотите, Отцу оставалось только вести последний штрих — изменить их нервную систему, чтобы дрэи полностью потеряли все данные им от природы чувства, став живыми машинами, безжалостными даже к самим себе. Но в тот момент, когда Отец должен был завершить изменения, кто-то из аяснов вытащил из опор моста одно-единственное золотое крыло. В тот же миг золотой мост разлетелся на тысячи тысяч крошечных крыльев, которые сверкающей тучей закрыли весь остров с ловчим молний. Хозяин пал под градом золотых стрел, падающих на него со всех сторон, а его сына, нового Отца, спрятали дрэи, не успевшие потерять какую-никакую, а человечность. Забавно, не правда ли, мой юный друг? Благодаря неудаче, не позволившей завершить начатое, Хозяин спас собственного сына. Впрочем, если бы это ему удалось, вполне вероятно, что его сына вовсе не пришлось бы спасать. Как вы думаете?

Я не думал никак, стараясь только уследить за быстрым рассказом Геннадия Андреевича. Удавалось это мне с большим трудом, голова гудела, объятая жаркой волной боли. Во рту пересохло и очень хотелось пить. Старик понял, что толку как от собеседника от меня маловато, и потому продолжил сам.

— Так вот, мой юный друг, мост распался и золотые крылья разлетелись по всему свету. Некоторые из них прошли через чуткие точки и оказались в других мерах, некоторые свернулись в камни и лежат здесь, на морском берегу, не отличимые от сотен других камешков. Аясны верят, что если собрать все золотые крылья и отстроить мост заново, то по нему в приграничный мир вернутся их великие предки, боги, как считают они. И тогда господство дрэев рухнет. И тогда…

Геннадий Андреевич рассмеялся своим дряблым смехом и пнул кровать носком своего ботинка.

— И тогда всё обязательно будет хорошо. Они верят в это — и это тоже хорошо. Это замечательно. Я тоже в это верю, ведь человеку обязательно, непременно надо во что-то верить. Иначе он будет сродни живой машины, о которой так мечтал величайший из хозяев Аидрэ-дэи.

С этими словами старик наклонился ко мне и быстро заговорил прямо в ухо:

— Вот уже много лет я собираю по всему свету золотые крылья. Аясны научили меня обращаться с ними. Взгляните, у меня полные карманы чудесных маленьких камешков. Я верю, что придёт день и я выстрою заново золотой мост. И на землю спустятся боги. И аясны встретят их с пальмовыми ветвями в руках. Я верю! Верю!

Когда Геннадий Андреевич говорил последнюю фразу, его лицо совершенно преобразилось. Он помолодел лет на десять, не меньше, глаза заблестели задорным юным огнём, морщины расправились. На миг мне будто снова стало десять лет и я оказался в лесу вместе со своими друзьями. На меня жарко пахнуло тёплым солнцем, запахами сосновой хвои и влажной земли, грибов и лесной медуницы. Я глубоко вдохнул и закрыл глаза, а когда открыл их, понял, что мне нужно делать дальше.