Мэрион Брэдли - Лесная обитель

– Знай, я за тобой не посылала, – отчетливо выговаривая каждое слово, заявила Кейлин. – И даже на смертном одре я вновь повторю, что ты не имеешь права распоряжаться судьбами жриц.

– Женщина! – загремел Арданос. – Что?..

– И не смей произносить слово «женщина!» таким тоном. Не будь женщин, ты бы никогда не появился на свет. Разве твоя мать была не женщина? – яростно накинулась на него Кейлин. – Если вы, мужчины, не боитесь гнева Великой Богини, как вы смеете выступать от Ее имени?

Арданос, недовольно морщась, перевел взгляд на Лианнон.

– Что ж, придется тебе объяснить, в чем дело, – обратился он к Верховной Жрице, не скрывая раздражения. – От Кейлин, как я вижу, толку не добьешься.

Сейчас он должен неотлучно находиться в Деве, а ему пришлось уехать, с досадой думал Арданос. Пока наместник усмиряет каледонцев, кое-кто из местных чиновников начал злоупотреблять своим служебным положением. Необходимо поскорее вернуться в город, где он имеет осведомителей, которые постоянно держат его в курсе событий, и где он может воспользоваться своими связями среди римлян, чтобы предотвратить неприятности.

Лианнон издала какой-то странный сдавленный звук, затем кашлянула и наконец с трудом выговорила:

– Эйлан забеременела от сына префекта. Мы не знаем, что делать.

Арданос в изумлении уставился на старую женщину, затем повернулся к Эйлан.

– Это правда?

– Я всегда говорю правду, – тихо промолвила Эйлан.

– Да, – проворчал Арданос, пытаясь осмыслить услышанное. – Это верно, девушка, лгуньей тебя не назовешь.

А смотрит так, словно предпочла бы вообще не разговаривать с ним. Кейлин подошла к Эйлан и взяла ее за руку, всем своим видом показывая, что никому не позволит обидеть ее. Арданос почувствовал, как в нем закипает гнев. «Неужели эти глупые курицы не понимают, чем все это может грозить?» Самое существование Лесной обители зависит от того, удастся ли им сохранить миф о чистоте и целомудрии жриц! Он должен заставить их понять это!

– И вы спрашиваете меня? – загремел мощный голос барда. – Вы не хуже моего знаете, чем карается подобный проступок. Давшая пожизненный обет жрица может иметь близость лишь со Священным Царем. Во всех других случаях ее ждет смерть.

Смерть. В комнате повисла оглушающая тишина; не слышно было даже дыхания собравшихся в ней людей. Затем Лианнон издала стон. Кейлин мгновенно подскочила к ней, успев подхватить на руки сползающую со стула женщину.

– Жестокий, бессердечный старикашка! – вскричала она. – И надо же, она сама настояла на том, что мы должны все рассказать тебе! – Кейлин прижала к себе старую жрицу, пытаясь нащупать на шее пульс. – О, Великая Богиня! Ее сердце мечется, как напуганная лошадь! Но тебе не удалось убить ее, пока не удалось! – Лианнон со стоном шевельнулась. Кейлин выпрямилась. – Ты же знаешь, у нее слабое сердце. Что же, может, еще раз попробуешь?

Арданос склонился над Верховной Жрицей.

– Это всего лишь обморок. Она скоро придет в себя, – спокойно произнес старый друид, однако для него это оказалось большим потрясением, чем он мог ожидать. – Я не предполагал, что она расстроится до такой степени.

Арданос помог Кейлин поднять женщину со стула, с удивлением отметив, какое хрупкое, почти невесомое тело скрывают плотные одежды. Они перенесли ее на ложе, уложив в полусидячем положении на подушках, чтобы ей легче было дышать. Кейлин налила в чашку с водой несколько капель какого-то снадобья и поднесла питье к губам старой жрицы. Лианнон отпила немного. Арданос неотрывно наблюдал, как она делает глотательные движения. Спустя несколько минут веки у женщины затрепетали, она открыла глаза.

«А глаза у нее все такие же красивые, – с удивлением отметил Арданос, – даже сейчас, за пеленой боли». Он будет горько скорбеть о ней, когда она умрет, но чувства не должны помешать ему выполнить свой долг.

– Только не смерть, – прошептала старая жрица. – Неужели нет иного выхода?

Арданос бросил взгляд на Эйлан. Девушка, съежившись в комочек, сидела на скамье, прижимая к губам костяшки пальцев и не сводя глаз с Лианнон.

– Если бы такой грех совершила моя собственная дочь, Дида, я сказал бы то же самое. Поначалу я думал, что речь идет о ней…

– Дида тут ни при чем, – уже более окрепшим голосом продолжала Лианнон. – Но мы не можем позволить, чтобы они погубили Эйлан!

– Конечно нет, – успокоила старую жрицу Кейлин. – Арданос не хуже нас знает, что такое суровое наказание никогда не применялось. Ведь подобные случаи уже бывали.

– Ну, – осторожно начал Арданос, – и что вы предлагаете? – Заметив, как после его слов Кейлин подавленно сникла, он удовлетворенно ухмыльнулся про себя. Может, хоть теперь она немного угомонится.

– Миллин зачала ребенка от Царя Лета, к тому же у нее случился выкидыш, так что все устроилось само собой. Но лет пять-шесть назад нечто подобное произошло с одной из наших жриц, и ее без лишней огласки отправили из обители.

– Верно, – подтвердил Арданос. – Но та девушка не было дочерью высокопоставленного друида…

– Не была она и внучкой архидруида, – резко отпарировала Кейлин. – В этом-то все и дело. Ты опасаешься, как это отразится на тебе лично!

– Прекрати, Кейлин, – вмешалась Лианнон. – Ты сидишь тут и пререкаешься с Арданосом, а бедное дитя… – она бросила взгляд на Эйлан, – слушает вас, не зная, что ее ждет: жизнь или смерть.

Арданос тоже посмотрел на внучку, но лицо ее было непроницаемым. Упрямится или ей и вправду все безразлично? Он в негодовании покачал головой. Нельзя допустить, чтобы из-за одной бестолковой девчонки все их труды пошли прахом.

– Другим жрицам что-нибудь известно? – спросил он. Кейлин покачала головой. – Постарайтесь сохранить все это в тайне. Что-нибудь придумаем…

– Ах, какой добрый человек! – с сарказмом в голосе отозвалась Кейлин. – Он, видите ли, даже родной внучке готов помочь…

– Прекрати, дитя мое, – устало повторила Лианнон. – Не смей так разговаривать с архидруидом. Я уверена, он пытается найти выход, чтобы уберечь Эйлан, защитить нас всех.

Кейлин скептически усмехнулась, но спорить не стала.

– И во всяком случае, все это касается не только вас, – мрачно проговорил Арданос. – Изнасилование жрицы – а это будет расцениваться именно так, что бы там ни говорила Эйлан – это факел, от которого может запылать вся Британия. – Он завернулся в плащ и окинул взглядом трех женщин. По крайней мере, он знает одного римлянина, который не останется безразличным к этому делу и сделает все возможное, чтобы замять скандал. – Я возвращаюсь в Деву, переговорю там с Мацеллием. И возможно, с молодым римлянином тоже.

В течение следующего месяца состояние Эйлан улучшилось, тошнота ее больше не мучила, и в целом она чувствовала себя нормально. В широком одеянии не было заметно, что грудь у нее налилась и пополнела, а поскольку это был ее первый ребенок, можно было надеяться, что живот у нее еще не скоро округлится.