К.Милослав - Великая Миссия

А ещё были клетки с непонятно кем. Двуногие, но с пушистыми хвостами, роста среднего, лица скорее эльфийские, чем человеческие, а вот уши не эльфийские и не человеческие, а звериные. Волосы и мех рыжие, похожи на лисьи, хвосты кстати тоже лисьи, а вот руки вполне человеческие и всё что не покрыто мехом тоже, а мех этот только на спине, спереди нет. Одежды никакой. Восемь самок, три самца и пять детёнышей.

– Кто это? – спрашиваю я у спутников.

– Дикие эльфы, – охотно отвечает Нарин, – или, как их ещё часто называют, полуэльфы-полузвери.

Эльфийки на него смотрят с возмущением, но он их как бы не замечает.

– Редкий вид, люди их истребляют, потому, что считают оборотнями, хотя они никакие не оборотни, такие какие есть и не меняются. Эльфы их тоже очень не любят, в основном за близкое родство, своеобразную насмешку богов над перворожденными, и гонят из своих лесов.

Ушастые возмущённо фыркают, чувствую припомнят они эту лекцию Нарину и не раз.

– Мы, гномы, их тоже не любим за то же самое родство с эльфами, и тоже гоним со своих земель. Вот и селятся в таких диких местах, но тут им тоже несладко, так как и нечистью они не являются.

– И что, все рыжие, полуэльфы-полулисы? – спрашиваю я у гнома.

– Нет, бывают ещё и волки, кошки, рыси, хотя какие же они рыси, если с длинными хвостами, ещё еноты раньше были, но их давно никто не видел.

– Может отпустим рыжих? – спрашиваю я у спутников, – или как?

– Или как, – хором отвечают эльфийки.

С ними всё понятно.

– Эй! Рыжие-хвостатые, так и будете молча сидеть в своих клетках, или хотите выйти? – обращаюсь к пленникам.

– Хотим! – отвечает мне хор голосов.

– Нарин, твой молот Торина с замками справится, или искать ключи?

– Конечно справится! – отвечает гном и начинает крушить замки.

Когда рыжие эльфы выбрались из своих клеток и явно собрались по-быстрому сбежать, пока мы, особенно эльфийки, не передумали, я заметил какие взгляды они бросают на разбросанные кругом вещи.

– Можете выбрать себе из вещей, оружия и припасов всё, что не понадобится нам, и свободны, – разрешаю я им.

Получив такое разрешение, хвостатые передумали покидать нас немедленно, а решили переночевать в одной из пещер, потому что мы сами собирались выбирать трофеи только с утра. Странно, но Дрейку рыжие сразу понравились. Он и в том мире был злобным псом, на Бетховена, ну совершенно не похожим, а уж в этом быстро усвоил, что на чужих можно не только рычать и лаять, но и бросаться с более серьёзными намерениями, при первом же подозрении. А тут и хвостом вилял, и с детьми ихними играл, и со взрослыми был не против поиграть, и явно остался бы ночевать в их пещере, если бы я его не позвал. Не замечал я за ним раньше такой любви к лисам, к эльфам тоже. Полуэльфы его кстати тоже не боялись, и относились с явной симпатией. А вот мои эльфийки наоборот, сочли такое поведение собаки чуть ли не предательством.

Нет, это были какие-то неправильные разбойники. Ненужных нам товаров – целая пещера, а денег почти никаких – по сравнению с прошлыми попытками нас убить или ограбить, не стоит даже упоминания. Амулетов было много, и все они отправились на проверку к Эль и Ларе, а потом большая часть сразу к Заре в коллекцию, так как ничего ценного или опасного там не нашлось, что вообще-то странно, судя по количеству контрабандных товаров банда должна быть совсем не бедной. Или вся прибыль стекает куда-то в другое место? В общем можно сказать, что кроме лошадей с этих контрабандистов мы ничем особо ценным не разжились. Это если говорить обо мне. Две лошади, одна вьючная, другая под седло и почти никаких лишних вещей, кроме тех, что у меня уже были. Правда я не очень представляю, как поеду верхом, не умею просто, те несколько уроков верховой езды, что я взял, когда у нас были лошади доставшиеся от людей графа Шера и от сликовников, можно не считать. Нарин в этом вопросе со мной солидарен, но он в отличие от меня ездить верхом умеет, просто не любит, и у него кроме верховой две вьючных. А вот у Зары целых три нагруженных тюками, в основном с оружием, наверное, взяла бы и больше, но видимо реально оценивает свои силы и возможности. И кто из нас после всего этого хомяк? Эльфийки вон тоже только по одной вьючной взяли. А вот Санчо Панса собирался загрести всех оставшихся и загрузить по полной. Я его, кстати, почти официально в Санчо Панса переименовал, и он вполне охотно откликается, особенно когда ему рассказал, что так у одного славного рыцаря звали ещё более славного оруженосца, на которого он, Нак, очень похож.

Ко мне даже делегация от осмелевших хвостатых эльфов подошла с просьбой выделить хотя бы пару лошадей и им. Я, конечно, выделил, но взамен попросил парочку рыжих эльфиек попозировать перед фотоаппаратом. Они согласились, хотя и не понимали сути процесса, просто поверили на слово, что это не магический ритуал. Эль с Ларой аж зашипели от возмущения и готовы были полезть в драку. А ведь драка ушастых с хвостатыми на фотках получилась бы очень красиво, но я решил не рисковать, тем более, что полуэльфы моих эльфиек и так побаивались и старались держаться от них подальше.

– Ларинэ! Эледриэль! Если будете себя плохо вести, я позову одну из рыжих с нами!

А вот такой засады они не ожидали. Отвернулись жутко обиженные. Если они и до этого хвостатых демонстративно не замечали, то теперь вообще это незамечание стало зашкаливать, так что его и слепой бы увидел. Оттаяли только когда убедились, что все их дикие родственники отправились в одну сторону, а мы в другую. А через какое-то время мы расстались и с караваном Сэра Элиока, который кроме груженных вещами лошадей вёл шестерых связанных пленных преступников, чтоб сдать их правосудию и официально подтвердить ещё и этот подвиг. Как Санчо не нагрузил вещами и эту шестёрку – а мы взяли из пещеры далеко не всё, я не понимаю.

А на первом же привале обе эльфийки, не сговариваясь, отомстили Нарину за его лекцию о диких эльфах.

– А у гномов, между прочим, тоже есть нелюбимые родственники, – начала Лара.

– Да, гномы-коротышки, хотя куда уж короче? – поддерживает её Эль.

– Никакие они нам не родственники, – возмущается Нарин, – это совсем другой вид.

– Только почему-то их никто иначе чем гномами не называет, в то время как диких эльфов всё больше оборотнями зовут, – отвечает Лара.

– И они не только коротышки, половина из них ещё и безбородые, – вставляет Эль.

– Безграмотные люди и эльфы могут называть их как угодно, но вид всё равно другой, общих детей у нас с ними быть не может, а вот у эльфов, хоть светлых, хоть тёмных, с их дикими родственниками – могут.

– А гномы что экспериментировали, могут ли быть дети? – невинно спрашивает Эль, – наверное, плохо старались.