Майте Карранса - Проклятие Одии

Повелев одной из служанок разлить напиток из кувшина в чаши, Графиня приказала Анаид взять одну из них, сама взяла другую и поднесла к губам.

— Пей! — приказала она. — Пей со мной за мою вечную красоту!

Вздрогнув, Анаид вспомнила, как бабушка Деметра в детстве учила ее ни в коем случае не принимать из чужих рук ни еды, ни питья.

Одиоры часто отравляли маленьких омниор разными шоколадками и сладостями, а потом пили их кровь. Тогда маленькая Анаид еще не знала, что она сама тоже колдунья, но научилась вежливо, но бесповоротно отказываться от предложенных ей лакомств и напитков.

— Нет, спасибо, — ответила она так, как учила ее Деметра.

— Не хочешь пить за мою красоту? Может, я некрасива?

Анаид явно совершила ошибку, так быстро разозлив Графиню.

— Пей, кому говорю! — сверкая глазами, прошипела Эржбета Баторий.

Поднося чашу к губам, Анаид лихорадочно думала:

«Противоядие тут изготовить не из чего! Впрочем, вряд ли питье отравлено. Ведь Графине налили из того же кувшина, а она спокойно пьет…»

Осторожно прикоснувшись к чаше губами, Анаид проглотила несколько капель. Питье было горячим и густым, слегка солоноватым, но вкусным. На цвет оно было темно-красным, почти фиолетовым.

«Наверное, это нектар диких цветов или сироп из диких ягод Карпатских гор».

Ничего больше не опасаясь, Анаид отпила большой глоток.

Тут девушка взглянула на Графиню, и у нее замерло сердце. В уголке губ Эржбеты Баторий сверкала капелька крови.

Анаид стало дурно.

«В кувшине кровь!»

— Кровь! — воскликнула она и отбросила чашу.

Графиня с надменным видом расхохоталась.

— Неужели кровь тебе не по вкусу?

Анаид подумала, что ее сейчас вырвет, но Графиня сжала ей горло рукой.

— Как тебя зовут, девушка? — прошипела она и поднесла свой талисман к самому лицу Анаид.

Признаваться было нельзя. Внезапно Анаид пришло в голову красивое имя матери Дориски.

— Орслоя, — прошептала она.

Графиня очень оживилась.

— Ну конечно же! Ты дочь Орслои! Орслоя — мудрая омниора! Я так и знала… Вот поэтому-то ты такая сильная! Что ж! Твоя кровь увенчает мою трапезу.

С невероятным проворством Графиня извлекла из прически острую булавку, воткнула ее в руку Анаид и выжала из ранки каплю крови так, что та упала прямо на талисман.

Анаид сдавленно вскрикнула.

«Теперь у Графини есть все! Отныне эта одиора непобедима, пока у нее на шее красуется талисман с волосами и кровью Избранницы!»

Она хотела приблизиться к Графине, но почувствовала ужасную слабость. Еще хуже девушке стало, когда та прижала свой талисман к ее груди.

— Ты моя. Ты сделаешь все, что я прикажу. Отныне ты принадлежишь мне!

Графиня сковала волю Анаид заклятием.

По мановению руки своей госпожи огромная и сильная, как мужик, Дорка взвалила Анаид на плечи и отнесла ее в затемненный угол покоев, где в стене красовались большие железные кандалы.

Достав из-за пояса ключ, Дорка расстегнула кандалы и просунула в них запястья девушки. Анаид сопротивлялась, но каждый раз, когда она произносила заклинание, Графиня сжимала в пальцах талисман, и она теряла силы.

Разорвав шелк белого платья на спине Анаид, Дорка протянула хозяйке плеть.

— Желаете начать, Ваша Светлость?

— Я слишком утомлена. Начинай ты! — сладострастно простонала пожиравшая жертву глазами Графиня и раскинулась на постели.

Дорка хлестнула Анаид по белым плечам.

Девушка и представить себя не могла такую боль. Казалось, ее кожу разрывают шипы, вонзающиеся глубоко в живое мясо. От невыносимой боли она не могла дышать. Новый удар плети пришелся по тому же месту, что и первый, и раскроил кожу Анаид еще глубже. На этот раз девушка закричала. Потом она кричала уже после каждого удара.

Наверное, Анаид так и кричала бы, пока не потеряла сознание, но в этот момент отворилась дверь и появилась Илона, деловито тащившая безжизненное тело Дориски. У несчастной молодой омниоры были перерезаны вены на руках. Кровь еще стекала по ним на пол.

— Госпожа! — воскликнула Илона. — Прибыли гости. Надо спрятать эту девчонку.

— Гости?

— Да. Только что. Сейчас их селят в восточном крыле замка.

Подойдя к окну, Графиня помрачнела. Действительно, во дворе замка стояли два запряженных породистыми лошадьми экипажа, из которых выходили одетые по придворной моде люди.

«Как они посмели явиться в замок в неурочный час?! Какая наглость! Ворваться в жилище несчастной одинокой вдовы после захода солнца! Могли бы остановиться в корчме, а поутру отправить к ней лакея с просьбой об аудиенции!»

— Скажите, что я утомлена и никого не принимаю.

— Госпожа, прибыл ваш родственник благородный господин Юрай Турзо. Он желает вас видеть.

В сердце Анаид затеплилась надежда.

«Если это, действительно, Юрай Турзо, они с Дориской еще могут спастись, хотя молодой омниоре остается жить считанные минуты!»

— Эржбета! — раздался за дверьми мужской голос.

Отойдя от окна, Графиня прошипела Илоне:

— Скажи ему, что я плохо себя чувствую.

— Госпожа плохо себя чувствует! — приложив ладони ко рту, заорала Илона.

— Со мной врач. Он ей поможет.

— Я сплю. Зачем они меня будят?! — Графиня начала нервничать.

— Госпожа спит! Ее не велено беспокоить!

— Почему же у вас горит свет?

— Каков наглец! — прошипела Графиня. — Скажи ему, что у меня температура, и я пью настой ромашки.

— Госпожа пьет настой ромашки! У нее температура!

Эта отговорка, кажется, подействовала.

— Ну, хорошо. Передай госпоже, что я поговорю с ней завтра утром.

До завтрашнего дня оставалось еще слишком много времени. Анаид понимала, что они с Дориской до него не доживут. Нельзя было терять ни секунды.

Зажмурившись, девушка собрала оставшиеся силы и направила их на свои руки. Нечеловечески усилием она вырвала кандалы из стены и сломя голову бросилась к окну.

— На помощь! — закричала она. — Спасите! Убивают!

Но выпрыгнуть из окна Анаид не успела. Своей железной рукой Дорка схватила ее за шею и швырнула к ногам Эржбеты, которая вырвала из рук у прислужницы плеть и начала бешено хлестать ею девушку.

— Ах ты, мерзкая тварь! Гадюка! Доносчица! Интриганка!

Но Анаид уже поборола страх. Когда плеть больно хлестнула ее по рукам, которыми она закрывала лицо, девушка настолько вознегодовала, что вызвала бурю.

В окно влетела молния. Уничтожая все на своем пути, она пронеслась над головой остолбеневшей одиоры и вылетела сквозь каминную трубу.

Замок содрогнулся от раската грома, и Анаид выпрямилась во весь рост.

«Сейчас или никогда!»