Майте Карранса - Проклятие Одии

— Тихо! Неужели ты ничего не чувствуешь?! — шикнул Гуннар, не обращая внимания на Селену.

Его слов хватило, чтобы Анаид почувствовала, как по ней шарит чья-то ледяная рука, пытающаяся проникнуть внутрь ее тела. И как это она раньше этого не замечала?!

Гуннар был прав, но Селена не желала ничего слушать.

— А что я должна чувствовать?! — буркнула она. — Ну, дождь идет на улице. Ну и что?

— Это затишье перед бурей!

— К твоему сведению, буря уже закончилась.

— Отнюдь! Она еще и не начиналась!

Прислушавшись к словам Гуннара, Анаид напряглась, стараясь рассмотреть в уцелевшее окошко то, что таилось в темноте. Вскоре она различила в небе чью-то огромную тень, нагромождавшую друг на друга тяжелые, налитые водой тучи.

Анаид еще никогда не видела таких ужасных туч. Они прилетели откуда-то с края земли, подчиняясь призвавшей их силе. Чьи-то колдовские чары собирали над домиком страшный ураган.

Анаид напрягла слух, но в этот момент мать распахнула дверь их домика и крикнула ей:

— Видишь, это просто дождь! Обычная мокрая вода!

Выскочив наружу, Селена отбежала от их убежища и закружилась на месте, воздев руки к небу.

— Долгожданная прохлада! Как хорошо!

Подставив лицо дождю, Селена высунула язык и стала жадно ловить им дождевые капли.

— Беги сюда, Анаид! Давай станцуем под дождем, как раньше!

Ошеломленная Анаид следила за танцевавшей под дождем матерью. Одежда Селены намокла и липла к ее телу. Ее волосы тоже намокли, но от этого ее мать казалась только красивее.

Усеянные градом поля за ее спиной светились странным белым светом. Голые ветви миндальных деревьев, лишившихся под порывами ураганного ветра последних цветков, извивались, как змеи.

— Мама! Иди сюда! На улице опасно!

— Беги ко мне, Анаид! Это просто весенняя гроза!

Селена заблуждалась. Анаид была способна видеть гораздо больше ее и уже различала на сверкавших от града, как зеркало, полях зловещую тень одиоры.

— Это Баалата! Она рядом! Она нас выследила!

Замерев на месте, мокрая до нитки Селена подбоченилась и сердито прошипела:

— Это все твой отец! Это он нас выследил и наслал грозу, чтобы напугать!

Вдруг Гуннар перескочил через высокую Анаид, подбежал к Селене и, не говоря ни слова, стукнул ее по голове. У Селены подкосились ноги, а Гуннар подхватил ее, взвалил как мешок к себе на плечи и бросился бежать в сторону леса.

Все произошло так быстро, что изумленная Анаид не успела выхватить свой атам и броситься на выручку к матери, похищенной человеком, которого она всего несколько секунд назад считала своим любящим и нежным отцом.

Какая же она дура! Как легко Гуннар обвел ее вокруг пальца!

«Пусти ее!» — закричала девушка, но внезапно поняла, что не слышит собственного голоса. Все звуки поглотил шум воды, превратившийся в рев водопада. Вначале Анаид не придала значения этому шуму: ее мысли были заняты лишь тем, как бы вырвать мать из когтей коварного предателя, которому она так слепо поверила, но потом рев превратился в оглушительный грохот.

Анаид невольно оглянулась и оцепенела от страха.

Прямо на нее стремительно мчалась сметавшая все на своем пути стена воды. Как всегда при половодье в горах, поток возник словно ниоткуда. Сухое, но глубокое русло реки внезапно наполнилось бурными водами горных ручьев и речек, тащивших за собой сучья и ветки, камни, утонувших животных и даже целые деревья.

Анаид стояла прямо на пути воды. Руки и ноги отказались ей повиноваться. Рев стихии парализовал девушку, словно ее далеких предков грозный рык пещерного льва. Анаид беспомощно ждала, когда стена воды заберет ее с собой и утопит.

Внезапно кто-то схватил ее за руку. Это был Гуннар, отнесший Селену на безопасное возвышение и вернувшийся за дочерью. Подняв Анаид над головой, он успел выбросить дочь на берег, и в этот момент на него обрушился водяной вал.

— Нет! — закричала Анаид, впившись глазами в воду, поглотившую ее отца, и беспомощно царапая усыпанную смолистыми сосновыми иглами сухую землю.

Несколько раз Гуннар всплывал на поверхность, пытаясь схватиться за прибрежные кусты, но поток вырывал их с корнем.

Селена еще не пришла в сознание и не могла прийти ему на помощь. Гуннар появлялся над водой все реже и реже.

Сейчас он утонет! Что же делать?!

Анаид поняла, что в ее распоряжении всего несколько секунд, собралась с силами и повелела воде остановиться. Ей было нелегко, ведь она еще ни разу не пробовала повелевать стихией. Однако посвятившие ее в колдуньи омниоры из Клана Дельфина, умели унимать шторм, значит, получится и у нее.

С трудом подняв руки над головой, Анаид разжала кулаки и произнесла на древнем языке:

— «Оснедет семендитлор!»

Потом Анаид повторила заклинание уверенней и решительней, поставив на пути разбушевавшейся стихии все свои силы, но вода казалась неудержимой. Воли девушки явно не хватало, чтобы ее унять.

У Анаид подгибались ноги. Невидимая сила прижимала ее к земле, но она не сдавалась, думая о погибающем отце.

Поднятые над головой руки страшно болели. От нестерпимой боли пальцы Анаид скрючились, словно желая вцепиться в реку, чтобы остановить ее. Внезапно напор воды стал ослабевать, и вот уже бурный поток превратился в спокойную реку. Уровень воды быстро падал, и, наконец, река снова стала ленивым ручейком.

Измученная Анаид закрыла глаза и опустила руки, но уже через мгновение, пошатываясь, побежала туда, где в последний раз видела Гуннара.

Вскоре она наткнулась на его безжизненное тело. Не растерявшись, Анаид из последних сил надавила обеими руками на грудь отца, стараясь вытолкнуть воду из его легких. Она делала так снова и снова, пока изо рта Гуннара не появилась струйка воды, и он не закашлялся. Немедленно припав ко рту Гуннара губами, Анаид принялась вдувать в его легкие воздух, при этом не забывая ритмично давить на грудь. Губы Гуннара потеплели. Девушка уже ощущала слабые удары его сердца. Тело ее доброго и сильного отца оживало.

Его воскрешение произвело на Анаид еще большее впечатление, чем его внезапное появление в ее жизни.

Веки Гуннара дрогнули. Он открыл глаза и осмотрелся по сторонам, приходя в себя на удивление быстро. Почти так же быстро, как заметил надвигающуюся катастрофу и решил без лишних слов оглушить Селену и отнести ее в безопасное место, не желая тратить время на бесполезные споры перед лицом смертельной опасности.

— Селена? — пробормотал Гуннар.

— Жива. Лежит там, где ты ее положил.

Поднявшись на ноги без помощи дочери, Гуннар, пошатываясь, сделал несколько шагов, согнулся пополам, и его вырвало водой. Потом, словно он не тонул, а просто искупался для собственного удовольствия, Гуннар взял Анаид за руку и повел прочь от реки.