Майте Карранса - Проклятие Одии

Глядя прямо в глаза бабушки и, возможно, даже под действием ее чар, Анаид возложила Жезл Власти на алтарь.

— Не могу… — прошептала она.

— Отчего же ты не можешь убить меня, детка? — спросила у Анаид Кристина Олав.

— Я… Я люблю тебя, — дрожащими губами пролепетала девушка.

— Анаид, возьми себя в руки! — вмешалась Селена.

В отчаянии она сама потянулась к Жезлу, чтобы обрушить его на голову великой одиоры, но чья-то сильная рука ее удержала. Это был Гуннар.

— Не надо, — сказал он. — Ты не представляешь, как это опасно.

А Кристина как ни в чем не бывало, обняла Анаид и стала утирать ей слезы.

С негодующим возгласом Селена хотела броситься между ними, но Гуннар опять ее удержал.

— Не надо. В этом нет ничего дурного.

Повернувшись к Селене, Анаид прошептала:

— Прости меня, мама. Все кончено. Из-за меня омниоры погибнут. Я не в силах убить бабушку…

Улыбнувшись Анаид, Кристина осторожно вложила в ее руку Жезл Власти.

— Ты ошибаешься, детка, — сказала она. — Твоя любовь победила. Теперь Жезл по-настоящему твой.

После этого Белая Дама выпрямилась во весь рост и заговорила.

Звук ее голоса отразился от склонов Попокатепетля. Слушая ее, замерли в небе орлы, и утих ветер. Мелодичный и сильный голос Ледяной Королевы поразил даже омниор, впервые вступивших в схватку с одиорами. Все, кто был жив, слушали Кристину, затаив дыхание.

— Слушайте меня! Слушайте меня все! Свершилось то, о чем гласило Пророчество!

Омниоры и одиоры замерли, не решаясь пошевелиться.

— Война колдуний закончилась, не успев начаться. Избранница Анаид одержала победу! — к всеобщему удивлению торжественно возвестила Кристина. — Закончилось и время одиор, — не терпящим возражений тоном продолжила она.

В этот момент тетцакуальк озарила ослепительная вспышка, в которой исчезла одна из сверливших Кристину негодующим взглядом одиор. От нее осталась лишь щепотка праха. Испуганные одиоры закричали и отпрянули от того места, где только что стояла испепеленная колдунья.

— Чистая и бескорыстная любовь Избранницы Анаид ко мне — самой могущественной из одиор, Ледяной Королеве, — громовым голосом продолжала говорить Кристина, — одержала верх над сталью, ядом и изменой.

Бывшая чернокожая прислужница Баалаты обнажила свой атам и с воплем «Предательница!» бросилась на Кристину, но тут же вспыхнула и исчезла.

— Имейте в виду, — показывая на облачко пыли, оставшееся на месте чернокожей одиоры, сказала Кристина, — что я сама так решила. Это я не допустила бессмысленной кровавой бойни, потому что нам, одиорам, нет больше места в мире живых.

Одиоры вспыхивали все чаще и чаще. Те из них, что пока уцелели, метались по тетцакуальку в поисках спасения, но тщетно. Спасения не было нигде.

— Сейчас мы все исчезнем. Первая и последняя война колдуний закончится навсегда.

Омниоры были ошеломлены, а одиоры — поражены страхом.

Внезапно Анаид все поняла.

— Так вот для чего ты устроила возлияние! Так вот что это был за священный напиток! — воскликнула она.

— Все рано или поздно кончается, — вздохнула Белая Дама.

— Но ведь ты пила вместе со всеми! — ужаснулась Анаид.

— Я была бессмертной одиорой и жила так долго, что, право, устала от этого.

— Нет, бабушка! — схватила Кристину за руку Анаид. — Не умирай!

— Я очень полюбила тебя, детка. Благодаря тебе я научилась любить и через много тысяч лет бессмысленного существования поняла, что значит — жить по-настоящему. А разве настоящая жизнь бывает бесконечной?

Со слезами на глазах Анаид достала из кошелька три монеты и протянула их Кристине.

— Вот, возьми. Одну оставь себе, а две дай Мануэле и ее дочке там, на берегу…

Кристина сжала монеты в ладони и тут же вспыхнула и исчезла в красивом розоватом облаке.

Анаид зажмурилась. Она была не в силах на это смотреть.

Попокатепетль властно взревел. Анаид вздохнула и открыла глаза. Она понимала, что вулкан ее зовет, и медлить больше нельзя.

Вокруг девушки царила суматоха. Ликовавшие омниоры кричали, обнимались и потрясали оружием. Празднуя неожиданно легкую победу, они совсем забыли об Избраннице.

Усталые, но целые и невредимые, разве что легко раненные, все занимались своими делами.

Клаудия и Дацилия рассказывали омниорам о своем невероятном путешествии из Урта к самой вершине Попокатепетля. Гуннар с Селеной стояли в стороне, негромко обсуждая что-то свое. Теперь, когда Бригитта, по просьбе Анаид, сняла с них свое проклятие, на пути их будущего больше не было препятствий.

И все-таки неподалеку от Анаид нашелся один человек, не забывший о ней и искавший ее взглядом. Это был красивый, высокий и смуглый юноша — Рок.

Встретившись с Анаид взглядом, он стал решительно проталкиваться к ней сквозь толпу омниор.

В этот момент Анаид отчетливо услышала голос своей молочной сестры Сармуки.

— Я жду тебя, Анаид!

Сармука где-то рядом! Надо спешить к ней!

Анаид уже повернулась на звук ее голоса, когда ей на плечо легла чья-то рука. Это был Рок. Он улыбался.

— Неужели ты меня даже не поцелуешь? — спросил он.

Ни секунды не колеблясь, Анаид обняла его и поцеловала. В последние минуты жизни она могла позволить себе такую роскошь. Их поцелуй длился так долго, что у девушки задрожали колени.

— Значит, все не напрасно, — сказал Рок.

— Что — не напрасно?

— Ради твоего поцелуя стоило ехать в такую даль и рисковать жизнью среди этих сгоревших чудовищ. Ведь они меня чуть не прикончили!

— Мне нужно идти, — сказала Анаид и улыбнулась Року на прощание.

— Куда ты?

— Туда, — Анаид махнула рукой в сторону кратера. — Я обещала…

— Я тебя провожу.

— Нет, нет! Я должна быть одна.

— А ты скоро вернешься?

Ничего не ответив, Анаид повернулась и, глотая слезы, стала медленно подниматься к самой вершине вулкана.

Тем временем Селена и Гуннар пожирали друг друга глазами так, словно пятнадцати лет разлуки, обид и печалей не было и в помине. Они забыли о ненависти, обидах и мести и наслаждались мгновениями вновь обретенной любви, и только Селена, не забывшая о своем обещании мертвым, знала, как недолго суждено длиться их счастью.

— Давай не будем испытывать судьбу, — пробормотала она, пытаясь освободиться из объятий Гуннара. — Ты же знаешь, над нашей любовью тяготеет проклятие!

— А вдруг оно исчезло? — вздохнул Гуннар.

— Как оно могло исчезнуть?!

— Иногда у проклятий истекает срок давности…

— Видишь ли, у меня нет времени, — решительно заявила Селена. — Я бы осталась с тобой навсегда, но моя жизнь мне больше не принадлежит.

— В каком смысле? — нахмурился Гуннар.

— Я должна сдержать обещание.

— Ты обещала Максу выйти за него замуж?