Елизавета Левченко - Цвет неба

Почти незнакомым… И мне грустно о этого…

— Да, и еще. Все вещи, что были при тебе, переносятся в искажение…

Я нетерпеливо перебила его.

— Хочешь сказать, если я засну в пижаме, то здесь…

— Да, — ухмыльнулся он, — ты будешь одета в пижаму.

Так я, между прочим, и перенес палатки со всем содержимым.

Я представила Демма в обнимку с палаткой и хихикнула.

— И откуда ты все знаешь…

— Скажем так, — он потер подбородок, — я бывал тут довольно часто.

Мы подвержены слабостям тела: хочется есть, спать и… хм, ну ты меня поняла. В общем, хотим все то, что и в реальности.

И знаешь, одну странность я связал с твоим появлением.

Раньше, каждым закатом, я исчезал из искажения вместе с солнцами… Я никогда не видел здешнего ночного неба.

Но пришла ты и привычное изменилось. И вот, я здесь практически два дня.

…Ну вот, это все, что я знаю, — закончил он.

— Но почему именно со мной?

Он не ответил.

Я вспомнила вечернее небо, с протянувшимися по нему голубовато-зелеными лентами со странными знаками.

— Демм, а ты помнишь там, на плато, когда село солнце, изменилось небо… Что это были за ленты?

Он пожал плечами.

— Понятия не имею. И даже не догадываюсь, что это могло быть.

— А кто-нибудь кроме нас здесь есть?

— Только звери.

— А откуда ты знаешь.

Демм нахмурился.

— Просто знаю и все.

Опять за его ответом кроется какая-то загадка…

— Кажется, я поняла, хоть звучит странно, мягко говоря. — Не странно — дико. — Только вот меня очень интересует — а почему именно мы попали сюда?

Хотя, может потому что связаны с настоящим Краем? Ну ладно ты, Демм, как никак наследник, но я то каким боком?

Разве что… Я откуда-то знаю это место… Я вспомнила нечеткие картинки там, на плато…

Внезапно Демм схватил меня за плечи. Я удивленно уставилась в диковатые изумрудные глаза.

— Что ты помнишь еще? — спросил, нет, потребовал он.

Я говорила вслух?

— Н-нет… — пробормотала я.

Он тут же отстранился.

— Понятно.

Ну вот, он опять закис.

Да, он порой странно себя ведет, и я не знаю, как реагировать…

Но кое-что я знаю точно — мне тяжело, когда он делает такое лицо.

Я придвинулась поближе к его уху.

— А знаешь, я кое-что хотела тебе сказать… — и что есть силы радостно гаркнула. — Такое выражение лица тебе не идет!!

Не дожидаясь худшего, я поскакала по камням к берегу.

За спиной тикал таймер, отсчитывающий время до взрыва.

— Алекс!!!

И ведь одного я так и не спросила — а сон ли это?

***

— Ты покажешь мне замок?

Вдоволь набегавшись, мы развалились на "нашей" полянке. Ветер давно задул костер, запорошив золой на метр вокруг.

Мы расположились подальше от этого безобразия.

Но главное, Демм стал самим собой.

— Замок… Набиваешься на экскурсию? — Демм бросил лукавый взгляд.

— А если да?

Он сорвал травинку и принялся ее грызть.

— Невозможно.

— Почему?

— Потому.

— Почему потому?

— Потому что потому.

— Почему потому что потому?

— Потому что потому… почему… — в голосе промелькнула неуверенность. — Потому…

— Можешь не напрягаться, я все равно выиграла! — я постаралась, чтобы взгляд был снисходительным. В его глазах полыхнули алые точки. Опять привиделось?

Демм помрачнел. Из-за того, что я сказала о проигрыше?

— Ты, похоже, не любишь проигрывать, — решила я проверить свою догадку. Приподнялась на локтях и посмотрела на Демма. Глаза его были закрыты, а лицо вновь было как восковая маска. Рано я радовалась…

Протягиваю руку и дотрагиваюсь до его щеки.

Мне так нравится касаться его…

— Ты опять сделал каменное лицо. Ну же, перестань, ты ведь обещал мне!

Демм вздохнул.

— Я просто задумался.

А насчет твоего вопроса… Я не люблю, когда это слово применяют ко мне. Звучит, как оскорбление. Но я могу пережить его, если на кон поставлено малое и незначительное для меня.

Теперь мой черед задуматься. И вот какой вывод я сделала.

Демм — человек, который не выносит моменты, когда… слаб, а еще, когда ему указывают на слабость в любых ее проявлениях. А значит, он будет стараться усовершенствоваться там, где слаб. Но, все же, он может отступить, если то, ради чего он старается, слишком ничтожно. Опять же значит, что он не будет тратить силы ради чего-то "мелкого". Ему интересны лишь крупные цели.

Наверно, мой вывод ошибочен… Даже не наверно, а точно. Ведь невозможно понять человека только из-за одной фразы.

— А ведь ты победитель… Почему бы мне не вручить приз… награду…

Внезапно я совсем близко почувствовала тепло его тела.

Демм навис надо мной, его изумрудные глаза смотрели необычайно серьезно. И от этой серьезности мурашки побежали по телу.

Я не маленькая и знаю, что он хочет сделать. Но…

Его лицо стало медленно приближаться. На щеке ощутила его горячее дыхание. Меня словно сковали невидимые путы, я не могла пошевелиться.

Я глядела в эти бездонные, как пропасть, глаза и пыталась понять обуревающие меня чувства…

Было мучительное ожидание… Было смятение, даже легкая паника… но самым сильным было разочарование…

Почему же не было радости?

Женщины всей страны мечтают о поцелуе наследника. И даже не потому, что его положение в обществе столь высоко, нет… Демма знали, как отъявленного сердцееда, опытного, знаменитого. Он… такой взрослый… У него были сотни этих поцелуев. Не то, что у меня.

Когда он наведывался в какой-нибудь город, отцы запирали все окна и двери, чуть ли не выставляя охрану возле комнат своих дочерей, чтобы те не сбежали.

А я… я не хочу этого. Раньше да, но теперь…

Лет в двенадцать в подворотне я увидела целующуюся парочку. И тогда я задумалась, что такое поцелуй. Я спрашивала у каждого, кого знала. Мама кричала, а другие либо отмалчивались, либо отвечали односложными репликами.

Потом мы купили телевизор.

Да, понимаю, если бы я сказала такое вслух, в обществе меня бы обсмеяли…

Им не понять, как нам жилось на жалкие копейки, когда всю жизнь моя мама привыкла ни в чем себя не ограничивать…

Как одержимая, я в тайне от родителей упоённо смотрела разные мелодрамы. Это было похоже на зависимость… Однажды, я натолкнулась на какую-то политическую передачу. Из любопытства не стала переключать.

В этот день я впервые увидела его. Низкий, бархатный голос, красивая внешность, идеальные манеры… Внутри все затрепыхало.

Он вызвал небывалую бурю чувств, которые никак не желали успокаиваться. С этого момента я думала лишь о нём. В тайне ото всех я собирала вырезки с его фото, всегда носила одно из них при себе.

Правда продолжалась зависимость недолго, где-то полтора года. Взрослея, я поняла, что любила лишь призрак, придуманный образ.