Елизавета Левченко - Цвет неба

— Больше никогда и ни с чем не соглашайся слепо. Не будь бессловесной и послушной пешкой, ты сама видела, к чему это приводит, — и пошла к нему, оставив озадаченную меня размышлять над ее словами.

Да, я знаю… я слепо сделала то, что хотели от меня все, но… Она же — Хранители, они знают многое, по сравнению со мной. И поэтому я так поступила, я думала… и опять я упираюсь в то, что они многое знают. Вот единственно объяснение. Я — просто послушная пешка, правильные слова подобрала Цун… и, как мне не противно себя таковой чувствовать, изменить ничего я не могу. Поступать по-своему? И совершить ошибку, которая может стать непоправимой? Такие страшные пророчества, которые связаны со мной, и страшные больше от несущей ими ответственности. Разве я могу вести себя по-другому?

Или… ох, я расклеилась и перестала здраво размышлять! А зачем мне слепо делать что-то, что мне говорят? Ведь можно подробно расспросить обо всем, о возможных последствиях, даже об их догадках, чтобы их знания стали моими. И только потом принимать собственное решение!

Я возликовала, настроение как-то сразу поднялось, хоть голова моя распухла от этих размышлений.

Демм до сих пор сжимал мою ладонь. Может, именно из-за его поддержки, я и пришла к таким выводам? Он ведь моя опора.

Я повернулась к нему и широко улыбнулась, он, не разжимая губ, улыбнулся в ответ. Мне стоит улыбаться так хотя бы потому, что в ответ я вижу его улыбку. Мне очень нравится, когда он, такой серьезный, мрачный, с вечным "невыразимым" выражением лица, улыбается. От этого становится теплей на сердце.

С Хранителями происходило что-то странное… точнее, вообще ничего не происходило — и это было странно. Они просто стояли друг напротив друга и молчали. А потом через какое-то время, Цун позвала меня и Демма.

Я подходила с некоторой опаской и твердым решением не соглашаться поспешно и выяснить побольше. На все я не замахивалась, потому что понимала, что это невозможно.

Хранители еще раз переглянулись и Цун начала говорить, переводя серьезный взгляд с меня на Демма и обратно.

— То, что услышала Алексин: "Придет конец, не станет ничего, придет конец, но будет и начало…" мы признали это частью или Рейбана, или Аемориса, и решили, что остаемся здесь, тем более все равно идти нам некуда. Мы не хотим ввязывать в наши проблемы людей, да и возможности наши среди них будут ограничены. И есть вероятность, что сегодняшнее повторится, я имею ввиду приход тебе, Алексин, как седьмому потомку, оставшихся частей пророчеств.

— Ну вот, опять я слышу это непонятное обращение "седьмой потомок" по отношению ко мне! Я хочу, наконец, знать, что оно значит! — не выдержала я. Возмущение волной поднялось внутри. Мне, действительно, уже надоело играть в их игры, я не хочу продолжать быть чьей-либо пешкой!

Хранитель уставился на меня уничтожающим взглядом, спокойно встретить его я не смогла, начинало просыпаться чувство вины, которой не было. Я с требовательным видом посмотрела на Цун. Она всегда казалась более… доброй, что ли. Я вытяну из вас ответы!

Она, изогнув бровь, перевела взгляд на Хранителя, тот ответил ледяным взглядом. Опять их гляделки, они что, друг с другом без слов, только с помощью выражений лиц разговаривают?

Через какое-то время Хранитель с усталым видом закатил глаза и повернулся по мне. Цун довольно улыбнулась.

— Хорошо, я объясню тебе, что это означает. Ты ведь имеешь право знать, — опять недовольный взгляд на Цун. — Обращение означает, что ты — седьмой по счету потомок Последней Выжившей госпожи, давшей начало этому новому миру, седьмой ребенок угасшего народа сидов, и наша, как Хранителей, госпожа. Мы созданы еще Последней Выжившей как охрана ее рода, и наша самая главная цель — сделать так, чтобы несмотря ни на что, ты — седьмой потомок, указанный в пророчестве как Ключ жизни в преддверии разрушения мира, Рейбана, увидел свет, и мы должны помочь тебе свершить предначертанное… Это по идее. Но никто нас не предупреждал, что мы должны будем охранять еще ничего не смыслящую, сопливую девчонку, которая не то что о мире, о себе позаботиться не в состоянии! — Одарив меня напоследок своим злобным взглядом, он пошел прочь, проходя мимо Цун, схватил ее за локоть, но она резким движением вырвала руку и, даже не посмотрев на Хранителя, пошла ко мне, весьма задетой последними словами о сопливой девчонке. Совершенно не зная меня, как он может разбрасываться такими словами? Я далеко ушла от тех же моих ровесников не только в плане ума и рассудительности, но и взглядов на жизнь! И я могу о себе позаботься!

Только вот… целый мир… столько людей… только сейчас я поняла эту ответственность, хоть и слышала раньше о своем предназначении. Я — седьмой потомок сидов, и моим предком является та, кого я больше всех ненавижу, та, что почти лишила меня самого дорогого существа на этом свете. И сиды… В видении, насланном… моим предком, бабушка рассказывала о них… но могу ли я верить тем словам? Было ли это на самом деле? И почему я так уверенна в положительном ответе на этот вопрос?

Демм обнял со спины и положил подбородок на мое плечо, и сразу нахлынуло такое спокойствие, уверенность. Может, мне всего лишь передались его чувства, ставшие на время моими…

Я благодарно сжала его руки, сжимающие мои плечи.

— Не обращай внимания, Алексин. Этот дурак всегда славился своим дурным характером. — На лице подошедшей Цун была чуть извиняющаяся улыбка. — Он просто…

— Просто разочарован, что вышло не так, как он ожидал? — Перебила я ее. — Точно так же, как и ты?

Пусть говорит правду. В последнее время, мне остро стало ее не хватать.

Но на это она только улыбнулась шире.

— Сиды взрослеют по-разному, кто-то раньше, кто-то позже, от чего это зависит, знают только они. Ты — Ключ, наша надежда, и не зря в твое тело именно в этот год вселилась Выжившая госпожа. Я считаю, что ты уже повзрослела и верю, ты сможешь взвалить на свои плечи неподъемный для многих груз.

— Спасибо… — Очень приятно слышать подобную похвалу от такой, как она, от взрослого и умудренного человека.

— Я сглупила, когда попросила его рассказать, как более старшего… Если что хочешь знать — спрашивай, уж я могу рассказать тебе все, что знаю сама.

Я улыбнулась и кивнула.

— Тогда объясни мне, пожалуйста, поподробнее про седьмого потомка.

Цун села на траву, мы с Деммом последовали ее примеру. Намечается долгий разговор? Оно и к лучшему, узнаю больше.

— Добавить к уже сказанному мне нечего. Я не знаю больше, да и, наверное, никто не знает, разве что только сама Последняя госпожа. Могу рассказать про нас, если тебе интересно.

Я опять кивнула.

Цун оперлась на отставленные назад руки и подняла лицо к ночному небу.