Екатерина Полтева - Стажировка по обмену

Ох, зевота… так и челюсть вывихнешь.

Все…

Сплю…

Наставник

Не спали они, что ли?

Один весь помятый, глаза как у филина, только с краснотой… этак в нем ничего от эльфа и не останется. Будет зверь новый, невиданный.

Вторая — встрепанная, волосы во все стороны, огонек в глазах какой-то нездоровый — то ли глотку кому-то порвать собирается, то ли еще чего…

Так все же — не спали?

Или как раз наоборот?

Пока под душем плескался, эта парочка из головы не выходила. Поймал себя на том, что даже "Последний поход" под нос себе не мурлычу.

Ткнулся в напоминальник и натурально охренел.

День обретения Святынь!

Так вот чего он нас на построение погнал…

Терпеть не могу эту официальщину. То ли дело — День Стража. А здесь торчишь на площади городка идиот-идиотом часов шесть — четверть часа на речи командования, два-три часа на нудную проповедь Его преосвященства, пара часов на награждения да час на всякую лабуду вроде приветствий избранных гостей. И — торжественным маршем по городку на базу. Не той веселой толпой, а четко печатая шаг, рядами, мля, и колоннами. Вот кто, вашу мать, в наше время рядами и колоннами на врага ходит?

Традиции, кол им в сракотень…

И тут внезапно спохватываюсь.

А нету у нас теперь Его преосвященства.

Погиб он, сучий потрох, геройской смертью, как сообщалось в сводке новостей. Угандошили мы его по-тихому.

Так что мессы не будет.

Наверное.

Если наш отец-Командор не найдет ничего достаточно длинного и гадкого, чтобы замена была равноценная.

И еще. Вот почему он нас только представил гостям — а ни приказ, ни порядок взаимодействия не огласил.

Значит, не последняя встреча.

…А денек, по обыкновению, хороший. Вот стопудово это работа Святынь — облачками солнце задернуть, чтобы нас не спалило, ветерок ласковый запустить, дождики отменить. Так что единственные наши мучители на сегодня — Святынями даденное начальство.

Командор, как обычно, краток. Преграда на пути Зла (о Тьме — ни слова), страж жизненных интересов Обитаемого, тяжкий, но святой долг, верность идеалам, боевое братство, благословленное даром Творца. И как обычно, при упоминании о благословлении даром — пучок света, резкий, как утренний понос, обливает золотом фигуру Его высочества. Начальник Академии — тот еще короче. И все.

Все? Нынче без проповедей?

И тут — вспышка над походным алтарем.

И мы теряем себя.

Ну, не то, чтобы теряем… не знаю, как сказать.

Словно ты вернулся в детство — далекое, безмятежное детство. И ранним летним утром, сытый, опорожнившийся и довольный, нежишься в объятиях матери.

Прихожу в себя.

Вот ни хера себе…

Ну, если Святыни решили, что это намного лучше двухчасового нытья Его преосвященства… это они не ошиблись. Стоит иногда по-настоящему напомнить о том, что мы защищаем, ради чего подыхаем в забытых Творцом уголках Обитаемого, захлебываемся кровью и дерьмом, и, сжигая трупы павших товарищей, поднимаемся в последнюю отчаянную и бессмысленную атаку.

Бессмысленную?

А вот ни хрена не бессмысленную.

Пока жив хотя бы один Страж — Злу не видать покоя.

Пока не уплыла во тьму последняя лодочка — есть надежда у Обитаемого.

Пафосно?

Это у меня — пошло и пафосно.

А у Святынь… они просто напомнили нам, ради чего мы здесь. Без слов. Без труб и знамен. Без казенного пафоса Окормителей и сухомятки уставов. Прикоснувшись к душам.

Мля, ну вот опять — пафос.

В рот меня гнилой морковкой!

Ну не знаю я других, не стершихся слов…

Мы стоим и молчим. Минуту молчим, две, три…

И только потом опомнившийся звукооператор врубает Марш Стражей.

Нет, ребята… если этот праздник и в самом деле останется таким насовсем — он станет и моим, не меньшим, чем наш День. Я прощу ему и нелюбимую парадку, и затянутые награждения, и показушный марш по городу. За то прощу, что он зримо показывает, ради чего мы есть.

Начальник Академии зачитывает имена награжденных — вначале посмертно, а я все еще прихожу в себя. Что поделаешь — сколько слоев толстой грубой шкуры на себя ни наращивай, все равно нет-нет да и высунется из-под нее мальчишка из Вечного Леса.

Интересно, как дядюшке удается с этим бороться?

А ведь нормально справляется, если со стороны посмотреть.

Вот и живые пошли.

Кое-кто еще явно из лазарета выдернут: весь в коконе хилерских заклинаний, а все равно хромает и морщится.

Ну, с висюльками список не так велик: непросто у нас такие штучки заслуживаются.

Знаки — да, знаки — чаще.

И благодарности в приказе.

Вышел перед строем, выслушал, каблуками щелкнул — и обратно.

Вот, помнится, совсем еще сопляком-третьекурсником тогда, после памятного рейда…

Тут Котейка меня в бок толкает.

И глазами на Командора показывает.

М-даа… нашла награда героя. Герой думал, найдет его клизма, а вон оно как дело обернулось. И ведь явно за Малыша…

Обдумываю я это, стараясь наружу чувства не выпустить, а сам рублю строевым к Командору.

Морда у Его высочества словно из мэллорна высечена. И движения отработаны: коробочку — в руку, лист к награде — в руку, руку пожать — и нахер послать.

Вот только когда я заслоняю его спиной от шеренги, еле слышное: после парада — ко мне… один.

И пока я шлепаю на место, пытаясь понять, что за спешка такая, за спиной уже звучит: "За образцовое выполнение долга перед Обитаемым в ходе миротворческой миссии… ведьмак-ротмистр особой группы Контра Страйк"…

"Доблесть" второй степени моему стажеру — неплохо. Очень неплохо, если учесть, сколько прошло с момента награждения третьей.

Похоже, вручит мне сегодня Его высочество мешок орденов и отправит обратно — ребят радовать.

Потому что замочить Черного — за это самые высшие награды дают.

С венками, лентами, бантами и прочими херами.

И практически всем — посмертно.

Во всяком случае, так оно и бывало.

Если я правильно помню — один раз.

А за обращение Черного в Светлого?

И черт возьми, что у меня там, в коробочке?

Угораздило меня приказ прослушать…

Практикант

Ох… Утро уже…

День начался с заклинания Чайкоффского. Чую, сидеть мне на нём до тех пор, пока Рафик не окажется максимально далеко… Потому что после этих кошмаров я боюсь заснуть, зная, что он может шляться где-то неподалёку.

Нотя только укоризненно фонил по телеп-порту, изображая из себя плюшевого медведя. Я спохватился и отпустил его.

Магноут встряхнулся и переполз на плечо.

Котейка выглядела немногим лучше меня, как будто ей тоже что-то покоя не давало… Влюбилась что ли, в кого-то из наших? А что, Меломан и Фил парни видные… Их чешуйчатый рисунок на коже и уши с веерами только украшают.

Хм… Я что — ревную?..