Кристофер Сташеф - Волшебник в Бедламе

— Ты нас погубишь!

— Нет. — Дирк стоял на полу. — Поэтому я и говорю, что надо идти. Гар, идешь?

Гигант в задумчивости посмотрел на Мейделон и начал спускаться вниз.

— Ну и отправляйтесь! Мне еще лучше. Избавлюсь от вас! — Но в ее голосе послышалось отчаяние.

Дирк задержался у входа, поклонился домашней хозяйке.

— Мадам, спасибо за гостеприимство. Желаю вам всего хорошего.

Она нервно кивнула ему в ответ и продолжала месить тесто.

Гар вышел вслед за ним.

— Куда мы теперь?

Дирк махнул рукой.

— К лесу.

Когда они дошли до опушки, Гар задумчиво сказал:

— Знаешь, мы перед ними в долгу.

Дирк коротко кивнул и продолжал шагать.

Но Гар остановился.

— Если твое чутье не обманывает, то Ищейка уже знает, что мы были в том доме.

— Мы ничего не можем исправить. Мы должны отсюда скорее уйти. Я обязан установить связь между Лесными и Небесными. Иначе восстание может провалиться.

— Что лорды сделают с той семьей?

— В этой революции погибнет много простолюдинов! — рявкнул Дирк. — Победа стоит их жизней, включая жизни этой семьи.

Найдя густые кусты, они забрались в самую середину, легли на землю и сквозь ветви стали следить за деревней.

В поисках нектара прожужжал жук. Присел на минутку на веточку и улетел.

— Если у местного лорда есть Ищейка, он должен был запустить его прошлой ночью.

Гар прошептал:

— Почему же он не заметил нас?

— Из-за меня. Я все время думал о каких-то непристойностях.

— Тише! — прошипел Гар. — Они здесь!

Появилась группа солдат во главе со сквайром. Перед ними неуклюже брел костлявый простолюдин с дряблыми щеками и пыльными вихрами волос.

Он остановился перед домом, где прятались Дирк и Гар, и нерешительно указал на него пальцем. Донесся крик сквайра, солдаты спешились и вошли в, дом.

Спустя минуту солдаты вытащили оттуда визжавшую хозяйку и испуганных детей. Сквайр сполз с лошади.

— Ублюдок! — Дирк вскочил на колени. Гар положил руку ему на плечо.

— Погоди!

Донесся звук пощечины. Женщина качнулась, прижав руку к щеке.

Последний солдат вытащил из дверей Мейделон.

Сквайр, потирая ушибленную руку, уставился на нее, кивнул одному из солдат, и тот стал раскручивать хлыст. Сквайр потянулся к Мейделон и рванул ворот ее кофты. Солдат, стоявший с ней рядом, схватил ее за плечи, прижал лицом к стене дома и, рванув кофту вниз, обнажил спину девушки и вытащил ремень.

— Вперед! — крикнул Дирк и бросился бежать к деревне. За ним гигантскими шагами несся Гар.

Кнут солдата со свистом рассек воздух, завизжали дети, завыла домашняя хозяйка. Внезапно солдаты увидели Гара, который, размахивая своей дубиной, как гигантская мельница крыльями, врезал ею по шее солдата с хлыстом. Солдат, как убитый мясником бычок, рухнул на землю, а дубина, не останавливаясь, задела солдата, который держал Мейделон. Он, падая, ударил третьего солдата головой в живот, и в этот момент хозяйка втащила Мейделон в хижину, дети вбежали в дом, и дверь захлопнулась.

Из-за угла дома появились трое солдат на лошадях. Одна из лошадей толкнула Гара, а меч солдата распорол плечо гиганта. Гар повернулся, поднял дубину и... увидел дуло пистолета сквайра.

Гар окаменел.

Сквайр поднял пистолет, целясь Гару в глаз, но в этот момент Дирк ударил сквайра по спине. Из падающего пистолета вырвался голубой огонь, искры попали на соломенную крышу хижины, и вспыхнуло пламя.

Между Дирком и сквайром завязалась борьба. Дирк, ударив сквайра ребром ладони, свалил его на землю.

Гар сражался с всадником и пешим солдатом. Он дубиной отразил меч всадника, но пеший солдат занес над спиной Гара кинжал. И в это мгновение Мейделон распахнула дверь хижины и ударила ею по руке с кинжалом. Она связала клочья ткани кофты вокруг шеи, в руках у нее был топор. Всадник направил на нее свою лошадь. Два других всадника стали теснить Гара. Дирк прыгнул, взмахнув дубинкой, но она наткнулась на меч пешего солдата.

Земля вздыбилась и ударила Дирка по спине. Резкая боль, пронзившая его, не давала вздохнуть. Между ним и солнцем возникла огромная тень, на него обрушился удар, и боль заполнила все существо Дирка. Затем боль взорвалась черным пламенем, и Дирк потерял сознание.

Он плыл сквозь бесконечную тьму. Он знал, что где-то далеко светят звезды. Он их не видел, но это не значило, что их нет.

Крошечное пятнышко света... Вот! Он понял, что видит! Пятнышко приближалось, увеличивалось... ближе, ближе... это голова, это лицо в обрамлении белых развевающихся волос, глаза, большие голубые, нет — бирюзовые глаза, он знал, это хорошее лицо, ему можно было довериться...

— Ну как, выбираешься? — Звук голоса был похож на звон медного гонга, только это был не звук, а что-то...

— Н-е-е-ет... А здесь глубоко?

— Тебе по плечи, — ответило лицо, — и будет еще глубже. Не пора ли тебе обратно? Просто плыви с приливом.

Здесь было удобно, но что-то раздражало, какой-то соблазн, что-то заставляло его делать нечто приятное, но неправильное, чего ему не хотелось...

Дирк покачал головой:

— Нет. Я понимаю, ты кто-то очень важный и все такое, но... Ладно, откуда я узнаю, что это произойдет? Я хочу сказать, кто-то должен заставить прилив начать движение.

— Позволь кому-то еще заняться этим, — предложило лицо.

Дирк задумался. Это было искушение. Искушение! Неприятно. Так. То, что неприятно, станет еще худшим. Он упрямо потряс головой.

— Нет, спасибо. Я не хочу ничего менять. Лицо вроде бы поморщилось.

— Ты выбираешь. Хотя помни, ты можешь все изменить. — И оно двинулось прочь.

— Эй! Подожди-ка! — Неожиданно Дирк почувствовал, что его сознание прояснилось. Лицо обернулось.

— Да?

— Ты кто?

— Волшебник с Дальней Башни, — сказало лицо. — Разве тебе никто не говорил?

Лицо снова отвернулось и исчезло.

И Дирк почувствовал, что он тонет и его накрывает темнота. Он стал с ней сражаться, пытаясь выбраться наверх, преодолеть ее тяжесть, преодолеть тяжесть своих век, он напряг все свои силы и не мог с этим справиться. Он не мог продвинуться, не мог проплыть канал, не мог освободиться, надо было найти клапан, чтобы высвободить силы, клапан-слово, любое слово, но его язык, его губы распухли, ему не хватало сил, чтобы двинуть ими, не хватало сил для дыхания, хоть бы немножко пошевелить языком-улиткой...

Он что-то почувствовал, он попытался, и что-то сдвинулось, заструилось.

— Пжжаллссста...

И он ощутил свое тело, траву под спиной, руки, ноги, услышал шум ветра, отдаленное птичье пение, увидел тепло света сквозь закрытые веки.

Он напрягся и, повернувшись, поднялся и оперся на локоть. Открыл глаза, увидел траву, стволы деревьев, листья и мальчика с разинутым ртом.