Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры

Иггерн двигался со все возрастающей скоростью и вдруг замер раскинув руки в стороны. Ревущий поток магии, сметая и растирая в пыль сталактиты, устремился по проходу, заполняя его, как река стремнину. В какой бы горе ни была эта пещера, вершина ее наверняка обвалилась, а со склонов сошли невиданные лавины и камнепады. Магия гудела и выла, стены прохода вибрировали, а Иггерн замерев хохотал и не мог сдержаться. Огромным усилием, он остановил буйство магии и сел на корточки, упираясь руками в пол.

— Яша, вылазь!

С большим фонарем в руках, Яша перелез через заглохший танк и встал рядом с Иггерном.

— Чего темно-то так стало? — спросил он, поводя лучом фонаря.

— А нечему больше светить. Пошли. Если и был тут кто или что, то теперь нету.

Ход привел друзей к месту, где недавно была толстая железная дверь, а теперь осталась только окалина на стенах. За дверью раньше было обширное помещение с разнообразной меблировкой и, возможно, предметами роскоши. Ныне — просто помещение с въевшейся в стены копотью.

Яша высветил контур люка в полу. Ручка, за которую можно было потянуть не уцелела. Сотворив лом, Яша передал его Иггерну. Тот, не возражая принял тяжелое железо, вогнал его в узкую щель и надавил. Каменная крышка лопнула и тремя кусками взлетела к потолку. Иггерн спрыгнул в люк, Яша последовал за ним.

В каменном мешке на бронзовом табурете сидел испуганный человек с обвисшими усами, руки которого были скованы тонкой светящейся цепочкой. Рядом с человеком, прямо на полу сидел рогатый демон с лоснящейся в свете факелов шкурой. Другой демон, безрогий, но с когтями на локтях, коленях и пятках, лежал плашмя и не шевелился. На его спине стоял Иггерн.

— Человечки, вам чего? — осторожно поинтересовался рогатый.

— Брысь отсюда. — с угрозой сказал Иггерн.

Сидящий демон переглянулся с вывернувшим голову лежащим и встал во весь рост.

— Хорошо, Радуга. Только сойди с Бротра.

Сделав шаг в сторону, Иггерн позволил демону встать. Тот, немедленно полез в люк, так и не сказав припечатавшему его к полу магу ни слова. Рогатый, однако, еще имел что сказать.

— Ты, Радуга, только учти, что этот кекс — наш. Разочаровал он нас, мы им скоро займемся, когда остальные соберутся.

— Твои у тебя только рога. — насмешливо ответил Иггерн. — И даже это лишь потому, что у меня нет камина, чтобы их над ним повесить. Живо отсюда!

Когда демоны убрались, Иггерн присел на корточки и заглянул в глаза сидящему на табуретке. Он хотел было что-то сказать, но Яша его опередил.

— Ты обидел мою подругу. — как-то безжизненно, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что последует дальше, сказал Яша.

Человек вскочил с табуретки, прижался к стене, затараторил: — Но Валерия простила меня! Она меня отпустила, она сказала…, человек закрыл глаза и сглотнул, — Это демоны, они меня науськали, я бы нет… я нет…

— Яш, давай я его упокою уже? Противно же!

— Я сам.

В Яшиной руке возник сапожный нож. Скошенное, бритвенной остроты лезвие и обмотанный черной изолентой хвостовик вместо рукоятки. Человек заслонил лицо руками, а Яша сделал шаг и смаху вонзив ему нож в низ живота, взрезал человека до грудины, легко, как картонный ящик. Нажав ладонью, вдавил нож так, что снаружи остался только полукруглый хвостик. Оставив нож в ране, Яша отвернулся от агонизирующего, захлебывающегося кровью, кончиками пальцев трогающего вываливающийся располосованный желудок человека. Отойдя подальше, Яша сотворил таз с водой и намылил руки. Все время, пока умирающий стонал и булькал, маги молчали. Когда же он умолк, Иггерн пробормотал: "Поступок засчитывается как крайне инфантильный, но единственно верный". Вслух же, с преувеличенным интересом спросил:

— Так что там, насчет спутниковой связи?

Яша не ответил, все еще оттирая мочалкой давно уже чистые руки.

Эпилог

В самой середине большого и круглого, как каравай болота, с похожего на каравай же, поросшего бурым мхом и дягелем островка, порскнули в подернутую ряской спокойную воду лягушки. Потому что сильно напугались. А как им сохранить спокойствие, если прямо с неба рухнул на их островок здоровенный дядька. Окруженный пляшущими змейками молний, бешено мелькающими струйками магии всех цветов, обутый в зеленые сапоги. Впечатался каблуками в мох, бесцеремонно скинул за хвост с лежащего точно посередине острова валуна, толстого водяного ужа, единственного из островитян, решившего дать отпор вторженцу и зашипевшего.

Аккурат под ужом, на макушке валуна, пришелец, отодрав нашлепку лишайника, нашел небольшую извилистую трещину. Нагнулся над ней и сказал:

— Яша, открывай, это я.

А потом, воздух дрогнул, островок тоже немножко дрогнул и говорившего всосало в валун.

***

Иггерн сел в шезлонг и посмотрел на небо. Синенькое. С облачками. Симпатично сделано. Посмотрел вниз. Ничего не увидел, потому что деревянный плот, на котором стоял шезлонг, висел очень высоко в небе и облака были не только над, но и под ним. Иггерн пожал плечами и взял стоящую на подлокотнике банку колы. Едва он ее открыл, как откуда-то на плоту появился второй шезлонг, а в нем Яша. На руках Яша держал кошку. Увидев Игоря, Тинки-Винки потянулась и вспрыгнула к нему на колени.

— Привет, дружище! И ты, Яша, здравствуй. Спасибо за колу, кроме тебя, никто ее толком делать не умеет. Приходится тосковать, потому как видимся редко.

— Это потому, что я ее по старому рецепту делаю. Еще с настоящей кокой. А тоскуешь зря, сам же вроде отказался, когда я тебе предлагал автомат сделать или фонтан неиссякаемый.

— Э! — Игорь отнял руку которой гладил кошку и пренебрежительно взмахнул. — Я ж на месте редко сижу как с собой автомат таскать буду, а тем более — фонтан? Я б предпочел почаще с тобой видеться.

— Извини. — Яша развел руками. — Дел много очень.

— Долго копаешься. Который раз уж сюда прихожу, а ты меня все дальше предбанника не пускаешь. Такое трудное дело собственный мир построить?

Яша поморщился.

— Глупых вопросов не задавай! Конечно, трудное. И потом, у меня не один мир сейчас в разработке.

— А сколько?

— Два. Этот вот, мой личный. Это попроще, как-бы домик с садиком.

Иггерн уважительно вздохнул.

— Попроще! Целую планету отгрохал, одних облаков вон, рублей на двести. Рассказывай тогда про сложный.

Яша стрельнул глазами вбок, туда, где как это здесь было принято, из ниоткуда материализовалась Лера.

— Мужчины, вы вниз собираетесь? Давайте. Я Игорю хочу младшенького показать, юбилейного.

— Сотого? — вытаращил глаза Иггерн.

Лера с широкой улыбкой кивнула и исчезла.

— От вы чадолюбивые, а! Это сотый, если с Катушкой считать? Я ее, кстати, видел не так давно, она это… Ладно, что за мир-то, расскажи уже и пойдем, пока твоя Гея не разгневалась.