Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры

— Только?

— Только все эти эфэсбы и прочие компетентные органы, давно выродились, если когда и были тем, что мы об них думаем.

Это-то, само собой. Но все же, вряд ли там навовсе не осталось энтузиастов своего дела, которые занимаются чем им положено, хотя бы когда в бизнесе затишье.

— Наверное. Не знаю. Какая разница, если никто нас вербовать не приходит?

— Отсюда мораль: раз не приходят, значит ихний человек среди нас уже есть. Вопрос — кто?

Яша стал загибать пальцы правой руки, держа ее перед Игоревым лицом.

— Самый подозрительный — Валерий. Он все так хорошо понимает, не иначе бдительность усыпить хочет. Потом, Арсен. Он еще хуже. Общительный, легко и неизвестно как отыскивает магов, явно ждал когда я на него выйду. Ну, про сестер и говорить нечего — щебечут подозрительным образом, а ничего о себе толком не рассказывают, всегда вместе держатся. Дима наш — прекрасный кандидат. Самый из магов бесполезный, опять же, вывел нас на информацию, которая как нам известно, служит только для того, чтобы нас смутить и запутать. Про Риту я уж и не говорю. Пропадает незнамо где, а появится, так посмотрит, послушает и опять — бысь и нету.

Загнув все пальцы, Яша начал их разгибать.

— Катушка — очень подозрительна. Наверняка она, ребенка ведь и завербовать легко и никто на нее внимания не обратит и не подумает. Лера моя, тоже вовсе не вне подозрений. Сам я, еще похлеще могу быть шпионом, мне рацию сделать и наговорить в нее шифру азбукой морзе — раз плюнуть. Про тебя, Игорь, мне все ясно тоже. Нарочно ведь со мной этот разговор завел, потому как провокатор и внедренец.

Яша сжал все выпрямленные было пальцы в кулак, оставив торчать только средний. Который, поворачивая под разными углами, некоторое время демонстрировал молчащему Игорю.

— Вобщем, вот тебе, а не "крот". Чем, конспирологию разводить, ты бы полезное что сделал.

— А что я могу полезное? И для кого?

— Я знаю? Придумай. Я вот, делаю мешки с собачьим кормом и зоолекарства когда в городе бываю. Звоню специальным тетечкам и они их по приютам для зверушек развозят. Лера всех строителей которые тут работали, пока ты в отъезде был, вылечила. Кого от гастрита, кого от цирроза.

— Зачем же она так свою магию афишировала?

— Да не афишировала она ничего. Сказала, мол, на доктора учится и разные травки знает. Поила их чаем с укропом и настойкой боярышника. Сестры вон, с Сашей и Арсеном в детский дом ездили, типа фокусницы. Всякими смешными тортиками кормили и газировкой. Они ж умеют, чтоб тортик чирикал и подпрыгивал, а пепси цвета меняла. А Саша угадывала что за занавеской спрятано и прочее фокусническое показывала. Хоть и стесняется всего на свете, а сдюжила.

— Но я то, ничего такого не могу! Только "бдыщ" и "пьжж-жь"! — Игорь показал руками как получаются "бдыщ" и "пьжж-жь".

— Тогда не морочь голову и дров наруби. Я пней наделаю.

— А сразу, наколотых дров, ты не можешь сделать?

— Могу. Хочу, только, чтоб ты занялся чем-то.

Х

"Обратно, меня обижают. Все такие оказывается благородные да рассудительные, а я дурак дураком. И что хуже того, в эгоизме погряз. Или лучше? Того. Кого? Пойду, устрою на подстанции короткое замыкание. Пусть люди телевизор не смотрят, радио не слушают. Пусть книжки читают, пряжу ткут и вяжут, так полезнее. Ага, в темноте. Ну, пусть тогда трахаются. Это и полезнее и приятнее. А чего? Такая вот от меня может быть польза, уж извините."

Так думал Игорь, глядя на растущую по Яшиной воле гору березовых чурок.

"Дров поколи, ага! Я вам поколю, филантропы, попомните как меня поучать!"

Яша, решивший, что чурок достаточно и Игорю будет чем себя занять, отошел в сторону, завершающим штрихом, создав дубовую плаху с воткнутым в нее колуном. Игорь покосился на колун, присел и разжимающейся пружиной рванулся вверх, одновременно крутясь в воздухе и указывая в небо сведенными руками. Между его пальцев заструились медово-желтые струйки магии. Они собрались вместе, перекрутились в тугой жгут и, когда Игорь, упав на одно колено, резко опустил руки, рубанув ладонями воздух, жгут обрушился на "поленницу", в последний момент, рассыпавшись крупными, с виноградину каждая, каплями.

Гора чурок разлетелась облаком щепок, поднялась в воздух, откуда и осыпалась на вставшего в горделивую позу Игоря и успевшего сделать и открыть зонтик Яшу.

— Нарисовался? — спросил выбирающего деревяшки из волос Игоря Яша.

— Типа. А что, не впечатляет?

— Еще как. Очень лихо. Дрова-то ладно. А вот как ты прыгал и крутился… Пируэт с тремя полными оборотами, это ведь, не всякий болерун осилит. Ты когда это так наблатыкался?

— Я знаю? В лесу наверное. Здоровая пища и упражнения. Посмотри, у меня там на шее сзади сильно ободрано?

Яша оттянул игорев воротник, глянул.

— Прилично. Сходи, попроси Леру, она зарастит.

— Фигня, само затянется.

— Иди. Столбняк заимеешь. — Яша вытянул из шеи друга здоровенную занозу и вручил ему.

— Тогда и схожу. — Игорю абсолютно не хотелось идти в дом, а тем более разговаривать с Лерой. Да и с кем-либо другим, тоже.

Но, кроме как в дом, идти было некуда. И Игорь пошел в дом, а там залег в кровать, где и провел два дня безвылазно, не считая перерывов на поглощение вкусной и разнообразной пищи, до которой он был большой охотник, вынужденный однако, смирять свой пыл в силу того, что Рита готовить не любила. А Лера любила и умела. И любила, когда приготовленное ею, ели и нахваливали. Нахваливать, Игорь оказался не горазд. Разве что, невербально, одной только скоростью поедания, чавканьем да похрюкиванием. Но Лере и этого было довольно. Она накладывала тарелки с горкой, не скупилась на добавку и ждала, когда игорева хандра пройдет, изгнанная, в том числе, и ее кухарскими усилиями.

Так и случилось. На третье утро, Игорь постарался и наговорил Лере уйму приятного в коротких промежутках между подаваемыми блюдами. Отяжелевший от еды и наслаждающийся гармонией своих отношений с миром и его населением, Игорь вышел во двор, закурил и земно поклонился Яше, окончившему трапезничать раньше и теперь выгуливающему во дворе кошку.

— Спасибо тебе, Яша, от всего организма! За то, спасибо, что привез эту дивную женщину. Сроду меня никто не кормил так, со времен покойницы бабушки. Пожалуй, отпущу себе брюхо, чтобы влезало побольше пищи и бороду, чтобы вытирать об нее сальные пальцы. Скоро, ими стану есть — руки дрожат и вилку не держат, едва Лерину стряпню завижу или унюхаю.

— На здоровье.

Отделавшись этой короткой фразой, Яша подхватил на руки Тинки-Винки, за которой до этого ходил, стараясь не наступать на цепочку маленьких круглых следов, насторожился и указал рукой в сторону ворот.

Игорь лениво повернул голову туда, куда указывал друг, но ничего не увидел. Только услышал. Звук подъезжающей машины. Глянув под навес, Игорь убедился, что "Лексус" стоит на месте. "Может, Дима, пока я валялся, за своим джипом в Москву метнулся?". Но Димин мотор, Игорь бы узнал. Кто-то другой подъезжал к дому, а кто, с новым забором, было не понятно.