Ольга Громыко - Путница

– Бери, говорю! – белозубо расхохоталась цыганка, отталкивая протянутый ей инструмент. – Мужчину своего попросишь – научит! А не научит, так хоть повод попросить будет!

Рыска опасливо обернулась на дом. Альк стоял у открытого окна, скрестив руки на груди, но до него, к счастью, было слишком далеко, чтоб услышал.

– А вы как же?

– Э-э-э, – беззаботно отмахнулась цыганка, – мы себе давным-давно другую украли!

Девушка вернулась к друзьям с таким озадаченным лицом, что те немедленно принялись допытываться, что произошло и почему она по-прежнему с гитарой, а узнав, стали бессовестно хохотать.

Через неделю Рыска столкнулась на улице с Цыкой. Батрак сильно исхудал, на голове – замусоленная повязка, на плече – палка с тряпичным узлом.

– Рысочка! – искренне обрадовался он. – Жива? А дружки твои?

Девушка охотно обнялась со старым знакомым, чувствуя себя непривычно взрослой, равной ему, – а не той маленькой девочкой, которая впервые увидела сурового парня с корзиной ворон.

Постояли посреди улицы несколько щепок, поговорили. Батрак собирался домой, в Приболотье. Ушел бы и раньше, но тоже отлеживался.

– Миха жалко, – вздохнула Рыска.

– Еще как жалко, – подхватил Цыка. – До сих пор иногда снится, будто болтаем мы с ним, как с живым, а о чем – утром убей не помню… Но, сдается мне, он как будто такой судьбы и искал – чтоб в бою за правое дело погибнуть… – Батрак поправил сползший по палке узел. – А ты, Рысь? Не хочешь обратно на хутор?

Девушка замялась, и Цыка не стал настаивать на ответе.

– Тут, это, Колай со мной. – Батрак оглянулся на дверь хлебной лавки. – Заскочил закупиться на дорогу, сейчас выйдет. Может, поговорить захотите…

– Да нет, – равнодушно отозвалась Рыска, сама подивившись, что не испытывает ну никаких чувств к отчиму – ни страха, ни обид за прошлое, ни радости. – Не о чем. Ладно, счастливой вам дороги! Фессе с ребеночком доброго здоровьечка от меня передавай.

– Сам жду не дождусь, когда обнять их смогу, – расплылся в улыбке батрак. – Тыщу раз себя за глупость проклял, больше нипочем с семьей не расстанусь…

Еще раз обнялись и разошлись.

На душе у Рыски почему-то было грустно.

Альк к наместнику все-таки сходил. Что он там ему наплел, Рыска не знала, но корову и пару златов господину Хаскилю одолжили. Это было очень кстати: деньги после наводнения зарабатывал только Крысолов, и, хотя он благородно не намекал, как дорого и тяжело содержать всю компанию, мужчинам самим было стыдно. Особенно Альку, который хоть и вычеркнул бывшего наставника из врагов, но обратно в друзья так и не записал.

– Эх, был бы я здоров… – переживал Жар.

– И что? – иронично спросил Альк, как раз вернувшийся от наместника. – Ты в саврянской темнице еще не сидел?

– Почему сразу в темнице? – взъерошился Жар. – Мало ли у меня честных умений!

– Каких, например?

– Всяких! Крысолов даже сказал, что мне в тайную службу надо было идти, – хвастанул вор.

– Устроить?

– В саврянскую, что ли?

– В какую хочешь. У меня везде знакомые есть.

– Ты нам уже сто златов устроил, – фыркнул вор. – И что из этого вышло?

– Отдам, – и глазом не моргнул Альк. – Вот съездим с Рыской ко мне в замок, и расплачусь.

– Опа, – растерялся Жар, не ожидавший такого поворота. Родители-то наверняка примут блудного сыночка с распростертыми объятиями, но каких же усилий стоило белокосому гордецу принять это решение! – А я?!

Саврянин бросил один золотой ему на кровать.

– Тебе как раз на прожитье до нашего возвращения хватит. До кормильни доковылять небось сумеешь.

Рыску в первый миг предложение саврянина тоже огорошило, но, подумав, девушка согласилась, что это лучший выход. Правда, брать у Алька деньги (после всего, что они вместе пережили!) было как-то стыдно, но белокосый уверенно оборвал ее сомнения:

– Договор есть договор. Ты ж свою часть выполнила.

Девушка поняла, что ее возражения обидят его не на сто, а на все триста златов.

День отъезда выдался пасмурный, но светлый – белые облака раскатались по небу тонким однородным слоем, как тесто для вареников. Хорошо, ехать не жарко.

Рыска радовалась новому путешествию, как ребенок. В городе ей уже стало скучно, хотя с саврянами она наловчилась объясняться не только на пальцах и даже завела несколько знакомых.

– Надо по пути заехать и Милку выкупить! – в десятый раз напомнила она Альку.

– На обратном! – в десятый же раз рявкнул на нее тот. – Даже если эту корову отдашь, у нас все равно денег на доплату нет. Не мою же продавать.

– А вдруг ее уже продадут или зарежут?!

– На одной корове я с тобой до столицы ехать не собираюсь!

– Давай хоть заедем проведаем!

– Корову?! – заскрипел зубами саврянин. Крыса полукольцом лежала за воротником, изредка поднимая морду с сонными прищуренными глазами. День был не ее временем. – Да она тебя забыла давно!

– Хозяев – сказать, чтоб не обижали ее! И ничего не забыла, она у меня знаешь какая умная?

– Ну, по сравнению с тобой…

– С тобой еще больше!

Жар с Крысоловом, вышедшие во двор их проводить, тихо посмеивались.

– На обратном пути, – жестко повторил Альк. – И потом целуйся с ней хоть с утра до вечера в своей болотной веске!

– И ничего не в веске! Я, может, в сказочницы податься решила, – надулась Рыска. – Вот только на хутор к Фессе с Цыкой в гости съезжу, за Милку с Сурком расплачусь…

– Я тебе расплачусь! – тут же встрепенулся Жар. – Это твоя корова, нечего!

– Да никто у нее ничего не потребует, – рассеянно отозвался Альк, поправляя упряжь на своей буренке.

– Откуда ты знаешь? Ты ж этого Сурка никогда не видел, прозвище-то ему неспроста дали!

Саврянин пожал плечами. Крыса мотнулась и, растревоженная, перебралась к нему за пазуху.

– Так, кажется почему-то. Лезь в седло, сказочница. Поедем.

Рыска забралась на корову и уже оттуда (чуть покраснев при воспоминании о словах цыганки) упрекнула:

– Чем дразниться, лучше бы на гитаре играть научил!

– Тебя? Безнадежно, – даже не задумавшись, отмахнулся Альк.

– Ты просто учитель никудышный! – снова вспылила девушка.

– Найди другого.

– Ну и найду!

– Ну и найди.

Коровы уже двинулись с места, а всадники все продолжали препираться, забыв даже помахать друзьям на прощанье.

– Маленькая она еще для него, – с беспокойством сказал Жар.

– Вырастет, – уверенно возразил путник. – И хорошо, что маленькая. Учить легче.

– Этот научит…

На фоне ровного белого неба было хорошо видно, как Альк с Рыской, до чего-то там договорившись, протянули друг другу руки.

Да так дальше и поехали.

Находятся люди, которые почитают крыс священными животными и поклоняются им, полагая, что Хольга проверяет, годны ли души к земным дорогам, на первый раз вселяя их в крыс. Это, разумеется, полная чушь, ибо разве между человеком и крысой есть что-либо общее?