Ярослав Хабаров - Серебряный доспех

– Ничего другого от тебя и не ожидал, брат.

– А ты даже костра не развел! - возмутился Гирсу.

– Ну, - сказал Хазред, - вдруг бы ты провалился в топь! Тогда моя работа пропала бы без толку. А я не люблю совершать бессмысленные поступки.

– В таком случае соверши осмысленный - и собери хворост, - распорядился Гирсу. - А я пока очищу рыбу.

И вот костер горит, рыба изнемогает на вертеле, а Хазред по-прежнему мрачен.

– Странный сон, - проговорил он наконец. - Больше похож на видение. Иногда боги разговаривают с нами, когда мы погружены в грезы.

– Ты в это веришь? - Гирсу пристально посмотрел на друга. - В то, что богам и духам есть до нас дело?

– Верю, - серьезно кивнул Хазред. - Особенно в тех случаях, когда богам и духам что-то от нас нужно.

– Как будто они не могут сами справиться! Они же всесильны.

Хазред покачал головой:

– Хорошо, что я еще не жрец, Гирсу, иначе пришлось бы прижать тебе нос за богохульные мысли.

– Но ведь ты не жрец, - рассудил Гирсу, ухмыляясь. - Так что отвечай по своему разумению.

– Ладно, приведу пример, чтобы тебе было понятнее. Положим, ты силен и могуч.

– Да, я таков. - Гирсу подбоченился, а потом расхохотался. - Не трать время на общеизвестное, говори о том, чего я еще не знаю.

– Для того чтобы ты понял мою мысль, следует добавлять ее в общеизвестное, щепотку за щепоткой, - отозвался Хазред без улыбки. - Иначе истина окажется для тебя чем-то вроде отравы.

– Любая истина, если разобраться, - сущая отрава, - фыркнул Гирсу. - Не понимаю, почему к ней так стремятся разные там жрецы и маги. Вот, положим, Лоббер и его Атава. Помнишь? Жили не тужили, и все шло хорошо, пока Атава не начала допытываться - верен ли ей муженек и куда подевалось красивое костяное ожерелье с резьбой. Продолжала бы считать, что ожерелье случайно потерялось, а Лоббер лучший из троллоков - глядишь, ничего дурного бы и не случилось. Но нет, понадобилось бабе раскопать правду. И… готово дело! Она ведь сняла ожерелье с Ретаты вместе с головой.

– Правда? Я не знал.

– Ха! - свирепо оскалился Гирсу. - Ретата сидела у себя в доме. Замечталась о Лоббере, о его ласках и все такое, а заодно небось прикидывала, какой еще подарок у него выпросить. А тут Атава входит с ножом. Ретата даже закричать не успела. Вот тебе и правда! У Лоббера она только два пальца отрезала, а у его полюбовницы голову. Мне, говорит, иначе ожерелье было бы не снять, оно, говорит, очень узкое, нужно или цепочку рвать, или голову отрезать… Я выбрала меньшее зло.

– Ты не видишь разницы между правдой и истиной, Гирсу, - вздохнул Хазред. - Впрочем, приведенный тобой пример вполне подходит. Итак, возвращаясь к разговору о богах и духах… Ты могучий воин. Но вот попробуй своими ручищами сделать какую-нибудь мелкую работу, сшить платьице для ребенка, например… Получится у тебя?

– Лично я бы своего ребенка одевал в волчьи шкуры, - заявил Гирсу. - Нечего баловать. Пусть с рождения привыкает.

– Волчья шкура - прекрасная вещь, - сказал Хазред, криво улыбаясь. - Но ведь ты меня понял?

– Да, - сказал Гирсу. - Я не тупой, как ты время от времени утверждаешь, глядя на мои мускулы… Все вы, хилятики, полагаете, что чем крепче троллок, тем меньше места для ума в его голове. Ну так вот, это не так.

– Я никогда не считал тебя глупым, Гирсу, - улыбнулся Хазред. - Поэтому рассказываю тебе все как есть. Без утайки и прикрас.

– То-то же, - пригрозил Гирсу, но глаза его смеялись.

Он снял рыбу с огня, откусил кусочек и расплылся в счастливой улыбке.

– Восхитительно!

И пока он очищал рыбину от костей и раскладывал нежно-розовое мясо на два широких плотных листа, служивших друзьям плошками, Хазред продолжал рассказ:

– Люди бывают нужны духам для той грубой и простой работы, на которую сами духи не способны. Будь иначе - не существовало бы ни жрецов, ни жертвоприношений. Это старое соглашение между людьми и богами, между людьми и духами. Возможно, мой сон… был частью этого соглашения.

Он помолчал, собираясь с духом, и наконец выпалил:

– Гирсу, мы должны опрокинуть обелиск! Гирсу застыл. Потом медленно, очень медленно повернул голову к приятелю. Недоверчивая улыбка появилась на лице воина.

– Ты, разумеется, шутишь. Да?

Хазред молчал.

– Скажи, Хазред, что ты пошутил! - настойчиво повторил Гирсу.

Хазред ответил:

– Нет, Гирсу, это вовсе не было шуткой Я серьезен, как никогда.

– То есть ты действительно намерен опрокинуть обелиск?

– Да.

– Хазред, но ведь это кощунство!

– Я так не думаю. То есть еще вчера эта мысль даже в голову бы мне не пришла, потому что… потому что это действительно кощунство, и непочтение к богам и самоубийственный поступок, не говоря уж о том, что там полно жрецов и нам никто не позволит не то что опрокинуть обелиск, но даже подобраться к нему…

После каждой фразы Гирсу одобрительно кивал.

– Ты сам назвал все причины, по которым мы не станем этого делать. Спасибо, Хазред, избавил меня от необходимости перечислять доводы против подобного поступка.

– И только один-единственный довод «за», - вздохнул Хазред. - Я уверен в подлинности моего видения. Божество разговаривало со мной. Оно ясно выразило свою волю.

– Божество? - недоверчиво осведомился Гирсу.

– Оно… то существо… оно не было похоже ни на что, ни на кого… Ни ты, ни я, никто из нас такого не встречал прежде. И никогда не встретим, я думаю. Оно само сказало о себе: «Я единственное, другого не существует».

– Ну и что? - Гирсу пожал плечами. - Объясни мне, какая связь между неповторимостью этого создания и его требованием, чтобы мы с тобой совершили неслыханный поступок?

Разволновавшись, Гирсу принялся машинально поедать рыбу. Хазред молча следил за ним. Гирсу жевал и жевал, пока наконец не спохватился:

– Перекуси, Хазред, не то я все съем. Ты меня знаешь, когда я увлекаюсь едой, меня почти невозможно остановить.

Хазред невесело усмехнулся и взял свою порцию. Он и вправду нуждался в подкреплении сил.

Некоторое время они трапезничали молча. Потом Хазред сказал:

– Сдается мне, если я поступлю, как мне было приказано в том сне, для нашего народа начнется новая эпоха. Эпоха процветания… Мы станем воистину могущественным племенем.

– Мы? - фыркнул Гирсу. - Хвала Болотному Духу, мы неплохо устроились на нашей земле! Я не уверен, что нам требуется что-то еще. Лично я всем доволен и абсолютно счастлив.

– Туман надвигается, - напомнил Хазред.

–Туман затопил земли архаалитов, потому что они еретики, неугодные богам, они были и оставались чужаками на наших болотах, - отрезал Гирсу. - А теперь, когда они изгнаны, туман скоро успокоится. Недаром его называют Карой богов. Это боги решили покарать архаалитов, ясно?

– Давай предположим на один-единственный миг, что дело не в архаалитах… или не только в них… Или, предположим, боги решили наказать еретиков, а потом вошли во вкус и не остановились только на этом…