Леонид Бутяков - Меч Владигора

Мужчины промолчали. Оба знали, что ее слова — как перед тем ножи — угодили в точку.

Старшой озабоченно поскреб затылок, оглянулся на пришельцев. Те, удалившись за пределы лагеря, обтирали взмыленных коней пучками луговой травы и, похоже, о чем-то спорили меж собой.

— Ладно, — наконец согласился он. — Будешь сегодня в охране вместе с дедом. Небось, он и сам тебя не пустит одну. На закате ко мне подойдете, скажу, где надо караулить.

Подозрениям Ольги, возможно, не стоило придавать особого значения, если бы они не совпадали с его собственными чувствами. А Меченый привык доверять своему сердцу, когда оно — пусть и без видимых поводов — начинает стучать тревожно и гулко.

Сердце не обманывало старшого. Если бы Демид мог слышать, о чем спорят люди, назвавшиеся свеонами, его тревога возросла бы многократно, побудив к немедленным и решительным действиям…

Азарг, чье имя жрец благоразумно исказил, представляя венедам (слухи о кровавых похождениях на синегорской земле молодого и злобного борейца из клана Даргозенгов вполне могли достичь Венедии), весь пылал ненавистью и рвался к мщению.

— Я узнал его, узнал! Бороденку отрастил, одёжу поменял, выдает себя за простого охотника, но меня обмануть не сможет! Я видел его, как тебя сейчас, и на всю жизнь запомнил. Я убью его!

Гуннар с трудом сдерживал Азарга, одновременно пытаясь сопоставить неожиданное известие о появлении среди венедов переодетого князя Синегорья с тем заданием, которое дал им Бессмертный Брат. Почему дух Рогатой Волчицы привел их к этому купеческому обозу? Несомненно — Браслет Власти находится здесь, у кого-то из этих людей. У кого же?

Так не является ли Мстящий Волчар, как верно подметил Патолус, наилучшим средством преодоления трудностей? Если Рогатая избрала именно его для поисков Браслета, значит, ей было известно, что похититель Браслета и ненавистный Азаргу синегорский властитель — одно и то же лицо!

Жрец пятой ступени Волчьего Братства знал о волшебном свойстве Браслета — становиться невидимым, когда его владельцу грозит опасность. Однако Гуннару было известно о Браслете Власти и многое другое, о чем сейчас он предпочитал не думать даже мельком — из опасений, что его тайные мысли могут открыться Патолусу…

— Хорошо, Волчар, мы сумеем выяснить, является ли синегорец похитителем Браслета, — заверил он разъяренного Азарга. — Есть заклинание, на которое отзывается Браслет, становясь видимым. Я произнесу его, когда мы приблизимся к твоему кровнику. Но что дальше?

— Я убью его! — повторил Азарг. — И сниму Браслет с мертвеца, чтобы вернуть Бессмертному Брату!

— Глупо, — пожал плечами Гуннар. — Столь прямолинейные действия приведут лишь к тому, что венеды тут же казнят тебя.

— Ну и пусть, — упрямо вскинулся Азарг. — Я отомщу за братьев, и Великий Бор возьмет меня в свое Высшее Царство!

— Вряд ли, — спокойно возразил жрец. — Ведь ты нарушишь клятву. Казненный венедами, ты не сможешь вернуться к Бессмертному и доставить ему Браслет. Не забывай, тебя послали именно за этим.

Азарг сжал кулаки, но вынужден был согласиться с доводами жреца.

— Что предлагаешь? — коротко спросил он.

— Предлагаю действовать быстро и с умом. Синегорец в любой момент может догадаться, что мы пришли за Браслетом. Тогда наша задача очень осложнится. Впрочем, надеюсь, ему пока ничего не известно о возможностях Браслета…

Гуннар не кривил душой. Он в самом деле рассчитывал на это, ибо в противном случае его план становился не менее глупым, чем бездумные порывы Мстящего Волчара.

— Мы должны использовать силу законов Венедии, — продолжил он. — Слушай меня внимательно…

Старшой и купец обсуждали планы завтрашнего дня, когда за их спинами прозвучали громкие проклятья и кто-то завопил:

— Подлый убийца и вор! Вот где ты прячешься — среди добрых венедов!.. Но теперь не уйдешь от расплаты! Смерть за смерть!..

Пораженный Демид увидел, как молодой свеон, исходя ненавистью и злобой, рвется из рук удерживающих его людей. Свои гневные обвинения он бросал в лицо оторопевшему Владию. Кинжал в руке Изара доказывал недвусмысленность его намерений.

— Что здесь происходит? — строго спросил Демид.

Но ответил ему не Изар, который мог сейчас лишь злобно вопить, а Гуннар, оказавшийся поблизости и, похоже, ничуть не удивленный происходящим:

— Этот синегорец — грабитель и гнусный убийца. Мой товарищ узнал его. Две луны назад, позарившись на дорогие украшения, синегорец зарезал старшую сестру Изара. Тогда ему удалось скрыться. Но всеблагие небеса, как видите, не оставляют безнаказанными кровавые преступления. Убийца затесался к вам, надеясь замести следы…

— Постой, — возразил Демид. — Почему твой дружок лишь сегодня надумал признать во Владии грабителя?

— Вчера мы были слишком возбуждены долгой скачкой. К тому же он постарался изменить внешность: сменил одежду, отрастил бороду. Однако теперь у моего товарища нет ни малейших сомнений. Среди вас — убийца и вор.

— Это всего лишь слова, — вмешался Ставр. — А для такого обвинения нужно нечто более весомое. Почему мы должны верить вам?

— У нас есть доказательства, купец, — спокойно заявил Гуннар. — Пусть синегорец покажет свою левую руку. На ней — серебряный браслет, принадлежавший семье Изара.

Все присутствующие не могли не заметить, что Владий, до этих слов посматривающий на свеонов с презрительной усмешкой, внезапно окаменел лицом.

— Чушь! — звонко выкрикнула Ольга. — Мало ли браслетов на свете, хотя и серебряных?

— На этом должен быть узор в виде двух драконов, сцепленных хвостами, а на внутренней стороне надпись: «Мементо вивере» [3] «Memento vivere» (лат.) — «Помни о жизни». .

— Это на каком же языке? — спросил кто-то из обозников.

Гуннар замешкал с ответом, а затем сказал:

— Я не знаю смысла надписи, но она там есть! Вы можете сами убедиться в этом.

Он шагнул к синегорцу, собираясь сорвать Браслет с его руки.

— Остановись, — твердо произнес Владигор и поднял вверх левую руку. Серебро Браслета сверкнуло в лучах предзакатного солнца. Он не понимал, почему Браслет вновь стал видимым, хотя предполагал, что здесь не обошлось без колдовства.

— Я никогда не убивал женщин. Никогда никого не грабил. И даже никогда не бывал в Свеонии. Эти двое либо заблуждаются, либо преднамеренно лгут.

— Откуда же у тебя браслет? — язвительно поинтересовался Родька, весьма довольный, что его недруга вывели-таки на чистую воду.

— Я сказал достаточно.

Сложив руки на груди, Владигор замолк, всем своим видом показывая, что иных объяснений от него не последует.

Демид и Ставр переглянулись, явно не зная, как поступить. Серьезность выдвинутых обвинений и нежелание синегорца разъяснить историю с браслетом вынуждали их принять какое-то решение. Но какое? Кому они должны поверить?