Роджер Желязны - Вариант единорога

– Оно ждало его, – донесся голос Альдона сквозь завывания ветра.

– Да. Будет плохо?

– Многое зависит от ветра. Хотя вы должны скоро войти в убежище.

– Я вижу пещеру. Я думаю, не эту ли пещеру искал Поль?

– Если бы я должен был угадывать, я сказал бы да. Но сейчас это не имеет значения. Входите.

Когда она в конце-концов добралась до входа, она дрожала.

Сделав несколько шагов вперед, она прислонилась к ледяной стене, тяжело дыша. В это время ветер изменил направление и стал дуть на нее. Она пошла дальше в пещеру.

Она услышала голос:

– Пожалуйста… не надо…

– Поль? – позвала она.

Ответа не было. Она спешит.

Она вытянула руки и удержалась от падения, когда вошла в следующую пещеру. Тут она увидела Поля, обнимающего труп.

– Поль! Что это?

– Уходи! – сказал он. – Немедленно!

Губы Гленды разжались.

– Какая забота. Лучше пусть она останется, если ты хочешь жить.

Поль почувствовал, что ее хватка несколько ослабела.

– Что это значит?

– Ты можешь получить жизнь, если возьмешь меня отсюда – в ее теле. Будешь со мной как прежде.

– Нет! – прозвучал в ответ голос Альдона. – Ты не сможешь получить ее, Гайя!

– Называй меня Гленда. Я тебя знаю. Эндрю Альдон. Много раз я слушала твои передачи. Несколько раз я боролась с тобой, когда твои цели были противоположными. Кто для тебя эта женщина?

– Она под моей защитой.

– Это ничего не значит. Я здесь сильнее. Ты ее любишь?

– Вероятно. Или мог бы.

– Отлично. Моя месть за все эти годы, по аналогии с человеческим сердцем в электронных цепях. Но решение за Полем. Отдай ее мне, если хочешь жить.

Холод проник во все его члены. Его жизнь казалось сконцентрировалась в центре его. Его сознание начало мутиться.

– Возьми ее, – выдохнул он.

– Я не позволю! – зазвенел голос Альдона.

– Ты мне снова показал, что ты за человек, – прошипела Гленда, – мой враг. Презрение и бессмертная ненависть – все, что я буду чувствовать в отношении тебя. Теперь ты будешь жить.

– Я уничтожу тебя, если ты это сделаешь, – закричал Альдон.

– Что бы это была за битва! – ответила Гленда. – Но я не буду здесь ссориться с тобой. Более того, я награжу тебя. Получай мой приговор.

Поль начал стонать. Внезапно все прекратилось. Гленда отпустила его, и он повернулся и посмотрел на Дороти. Он сделал несколько шагов в ее направлении.

– Не делай, не делай этого, Поль. Пожалуйста.

– Я – не Поль, – ответил он, его голос стал более глубоким, – и я никогда не причиню тебе зла…

– Теперь уходите, – сказала Гленда. – Погода снова изменится в лучшую сторону.

– Я не понимаю, – сказала Дороти, глядя на мужчину перед ней.

– И не нужно, чтобы ты понимала. Покиньте эту планету как можно быстрее.

Стоны Поля возникли снова, на этот раз из браслета Дороти.

– Я побеспокою вас из-за той безделушки, что на вас надета. Она мне чем-то нравится.

ЗАМОРОЖЕННЫЙ ЛЕОПАРД. Он предпринял множество попыток обнаружить пещеру, используя свои глаза в небесах, своих роботов и летающие устройства, но топография местности полностью изменилась в результате сильного движения льдов, и он не добился успеха. Периодически он наносит бомбовый удар по всей площади. Он посылает также термитные устройства, которые растапливают лед на своем пути, но это также не имеет успеха.

Это была самая худшая зима в истории Балфроста. Постоянно завывали ветры и волны снега приходили как прибой. Ледники установили рекорды скорости по продвижению к Плайпойнту. Но он держал оборону против них, используя электричество, лазеры и химикалии. Его запасы были теперь поистине неисчерпаемы, поскольку добывались на самой планете, на ее подземных фабриках. Он придумал и изготовил более совершенное оружие. Иногда он слышит ее смех по отсутствующей связи. Тогда он передает по радио:

– Сука!

– Ублюдок! – приходит в ответ. Он посылает следующую экспедицию в горы. Простыня льда падает на его город. Это будет долгая зима.

Эндрю Альдон и Дороти уехали. Он пишет картины, а она сочиняет стихи. Они живут в теплом месте.

Иногда Поль смеется по радио, когда ему кажется, что он одерживает победу.

– Ублюдок, – приходит немедленный ответ.

– Сука! – отвечает он, хихикая. Однако он никогда не нервничает и не беспокоится. Фактически… пусть так оно и будет.

Когда придет весна, богиня будет грезить об этой борьбе, в то время как Поль вернется к более насущным проблемам. Но он также будет вспоминать и планировать. Цель его жизни теперь в этом. А что до прочего, он работает даже лучше, чем Альдон. Однако почки будут цвести, созревать и осыпаться, несмотря на все его гербициды и фунгициды. Они будут успешно мутировать, чтобы нейтрализовать действие яда.

– Ублюдок, – будет сонно мурлыкать она.

– Сука, – будет нежно отвечать он.

Ночь может иметь тысячи глаз, а день только один. Сердце часто слепо к своим собственным делам, и я хотел бы спеть об оружии мужчины и о гневе богини, не о мучениях любви неудовлетворенной, или удовлетворенной, в замороженных садах нашего замороженного мира. И это, леопард, все.

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

СМЕРТНИК ДОННЕР И КУБОК ФИЛЬСТОУНА

Я стою перед "Винди" и из-за скудного – хуже не припомню – уличного освещения никак не могу прочесть список гонщиков на табло, когда мимо меня проходит Крах Каллахан, а свет все же не так слаб, чтобы нельзя было разглядеть странное вздутие под его курткой гонщика – опухоль, как подозреваю, смертоносную, хотя и не раковую.

– Ищу, – говорит он мне, – Смертника Доннера и Потаскушку Эвелин и буду весьма благодарен за любые сведения об их местонахождении.

Я покачал головой не потому, что не знал, а потому, что не хотел говорить ему, что видел парочку меньше часа назад, они, должно быть, и сейчас вместе выделывают курбеты у "Железного Эдди", пропустив стаканчйк-другой. Все потому, что Крах, пусть и первоклассный гонщик в категории солнечных клиперов, частенько себя не помнит, наглотавшись всяких там химикалий, и славится в таком виде своим антиобщественным поведением: тем, что выдворяет сограждан за пределы нашего орбитального поселения полюбоваться снаружи видом Земли, Луны или звезд, лишив их блага надлежащего облачения и снаряжения. Поэтому единственное, что я ему сообщил, так это то, что они пришли и ушли, а вот куда – не знаю. Ведь для Смертника, который, надо отдать ему справедливость, по части общения с ближними от Краха недалеко ушел, дело могло обернуться большими неприятностями. И я имел не просто право, а полное право так поступить. А именно: очень скоро мои собственные финансы должны были подняться как на дрожжах – полная чаша через край, – если только Смертник протянет достаточно долго и успеет стрясти обещанное с той чудной нечисти, что правит Верхним Манхэттеном.