Светлана Дениженко - Потерянные во времени

Генри растворился в тишине. Не хотелось думать, еще больше не хотелось верить в услышанное. Воображение рисовало перед ним картины событий, он словно смотрел на то, что происходило с ним, с братом, с матерью и отцом — со стороны. Порой, правда — хуже лжи. К ней тяжело привыкнуть, а осознать и научиться жить заново — почти невозможно.

— Мальчик мой, о чем ты задумался? — легкая прохладная ладонь легла ему на плечо.

Он обернулся, Эн успела встать с кресла и теперь стояла за его спиной, нервно покусывая губы. Генри встретился с ней взглядом и, качнув головой, произнес:

— Я не знаю: кто я и как мне жить дальше… Моя память — упорно отказывается возвращаться. Невероятно, но даже собственное имя — теперь мне не принадлежит. — Одним движением он снял с себя медальон и положил его перед собой на хрустальный круглый столик с резной красивой ножкой. — Не могу больше называться Генри, а Лэнсом — не хочу. Я теперь — никто.

— Мне жаль, что я причинила тебе боль… Сынок, всё вернется на свои места.

— Я не уверен в этом. Всё, на чем держался мой мир — рассыпалось прахом несколько мгновений назад. Теперь, я понимаю, почему одновременно хотел узнать о себе и боялся, что эти знания окажутся не такими, как рисует воображение.

— Лэнс, прости меня.

Он вздрогнул, когда она назвала его по имени.

— Нет, я не Лэнс, как и ты уже не Луиза, — встретил её полный горечи взгляд. — Не вини себя, ма…ма, — он споткнулся на этом слове, попробовал его на вкус, приятное чувство растеклось теплом в сердце.

— Ты назвал меня — мамой, — робкая слезинка скатилась по щеке Эн. — Я так давно хотела это услышать, так давно.

Он встал, обнял её, нежно привлек к себе.

— Я надеюсь, что жизнь образуется, и я смогу называть тебя так, как ты этого заслуживаешь, — прошептал он, вдыхая аромат её волос, — а пока…, мне нужно побыть одному. Хотя бы несколько часов — привести свои мысли в порядок.

— Хорошо мой мальчик. Но ты не можешь оставаться без имени. Как мне называть тебя? Быть может — Ловел — это имя твоего деда. Оно идет по обычаю таро вторым. Чтобы у твоей силы была опора предков, я назвала тебя Лэнс Ловел Уилс.

— Ловел? Что ж, я не против.

— Твой брат унаследовал имя отца — Генри и фамилию Уилс. Ему не дано познать силу Луны.

— Возможно, именно это и мучает его больше всего. Я все время думаю, почему он решил избавиться от меня? Но не нахожу другого ответа на этот вопрос.

— Не спеши с выводами. Стоит спросить Генри, что он думает и почему все случилось так, а не иначе. Пообещай мне, что не причинишь ему вред.

— Вред? А то, что он сделал со мной, как ты это назовешь? Благо?

— Быть может, он виновен лишь отчасти в твоих бедах, мой мальчик. Мне кажется, что Эндж стоит за всем этим. Вот кого нам стоит опасаться. Возьми медальон, Ловел. Я хочу, чтобы ты сам передал его Генри. Возможно, тогда он вспомнит меня. Я бы очень хотела, чтобы ваши судьбы сложились по-другому. Если есть хоть один шанс у Генри быть прощенным — позволь ему его получить.

— Я попробую. Скажи, ты можешь присмотреть за Соу в мое отсутствие?

— Да, конечно.

— Не отдавай её Августе. Не могу доверить ей девочку, пока не могу. Я привязался к малышке, и её судьба зависит от меня. Не хочу рисковать. Ты понимаешь?

Эн кивнула, отстраняясь от него:

— Не беспокойся, сынок.

— Спасибо. Эта девочка — самое дорогое, что осталось у меня, — сказал он, надевая медальон и, прощаясь с матерью, поцеловал её в щеку.

Послышались тихие неуверенные шаги за спиной. Он обернулся, в проеме двери показался силуэт Луры.

— А я? Как же я? Я больше не дорога тебе?

Девчонка, пошатываясь, вошла в комнату Эн и встала напротив него.

— Лура, ты почему встала?! — Ловел хотел подойти к ней, но девушка уколола его взглядом. Столько в нем было укора и внутренний борьбы, что он невольно остановился на полпути.

— Девочка моя! — бросилась к ней Эн, но Лура отстранилась от её объятий.

— А ты?! Обманщица! — выкрикнула она в лицо правительнице. — Я скажу сейчас — всё, что думаю о вас. Я слышала. Я знаю, что мне не следовало это делать. Но как по-другому узнать правду? Ты все скрывала от меня. Я тебе не дочь. Ведь так? Так?

— Лура успокойся и выслушай меня. Всё совсем не так, как ты подумала.

— Не так? Все знают правду, даже учителя в гимназии насмехаются надо мной, а я не знаю. Горжусь своей матерью. А у меня её вообще нет, и никогда не было! А ты молчишь? Лучше бы я умерла, чем так!

— Лура! Перестань! Что ты такое говоришь? — попробовал вмешаться в разговор Ловел и только еще больше раззадорил девчонку.

— Что я говорю? Я НЕНАВИЖУ ВАС! Вы играете мной, как куклой, а я…я — ЧЕЛОВЕК! — всхлипнула она и выбежала, с силой хлопнув дверью.

Эн кинулась следом:

— Лура! Подожди!

Но той след простыл, лишь гул её быстрых шагов, раздавался под сводами дома правительницы.

— Я догоню! — выкрикнул Ловел и в одно мгновение скрылся с глаз Эн, сбегая по крутым ступеням лестницы в погоне за Лурой.

Он почти догнал её. Поймал за руку и тут же провалился в черную дыру, закружил в потоке ледяного воздуха и выпал из узкой щели, едва протиснувшись в нее. Скатился по мокрой траве и придавил Луру собой.

— Слезь с меня! — тоненько завопила она, словно бабочка затрепыхалась под ним. Он осторожно встал, высвобождая девчонку из невольного плена своего тела.

Огляделся. Кругом какие-то скалы, поросль гибкой травы и кое-где высокие тонкие стволы деревьев, словно острые иглы — тянутся к небу.

— Где мы? — спросил он, не понимая, как оказался в этом странном месте.

— Не знаю, — пожимая плечами, ответила Лура.

— Но как мы оказались тут? Твоих рук дело?

— Да, наверное…

— Наверное?! Куда мы попали — хоть это ты знаешь? Нам, чтобы выбраться отсюда, нужно точно знать — где мы?

— Я слишком рассердилась и совсем не подумала, что отсюда еще и выбраться нужно.

— Вот так значит?!

Он хотел придушить её своими руками. Снова вляпались — не пойми во что. Она "рассердилась" — ну, надо же!

— Постой. А как ты вообще это проделала и что это было. Ты же, насколько я помню, не обладаешь магическими навыками. Или за три месяца, пока мы не виделись, что-то с тобой случилось, чего я не знаю?

— Генри… я… Три месяца, мне показались тремя годами. И…потом они сказали про Эн. Я только хотела знать правду. Я так соскучилась! Не знаю, что на меня нашло. Словно не я это все делала. Прости меня.

Лура выглядела такой подавленной, что он не мог дальше сердиться на нее. Подошел, поднял теплыми большими ладонями её острый подбородок к небу, заглянул в виноватые глаза:

— Ладно, сердилка, — улыбнулся, чмокнув в лоб. — В гневе ты — страшная сила! И все же, как ты смогла сделать портал?