Светлана Дениженко - Потерянные во времени

— Просто. У мам…, - она осеклась и спустя мгновение продолжила, — у Эн есть всякие скляночки с зельями для таких неумех, как я. Например, мой дед — Зор. Он часто выполняет разные поручения правительницы — но он — не маг. Пьет зелья, чтобы возвращаться через портал и еще всякие штучки проделывает. Вот я и захватила одну с собой. Выпила перед тем, как к вам войти. А потом…сам знаешь — все случилось — так быстро… Я не хотела, честно.

Он услышал легкий рокот её желудка и усмехнулся: "Вот глупыха — склянку она прихватила, а поесть и не подумала. Как только еще на ногах держится?"

Вслух же спросил:

— Есть хочешь?

— Немного, — смутилась Лура.

— Ну что же, тогда попробуем организовать что-то вроде обеда.

— А ты и это умеешь?

— Лея научила. Она часто для Соу разные вкусности доставала из воздуха. Нужно только, чтобы в этой местности хоть кто-то живой был, и чтобы у него имелось что-то на обед, — подмигнул он Луре и сосредоточился на магии.

Через некоторое время в одной руке у него появился чуть подгоревший окорок, в другой — кусок хлеба.

— Вот, не королевский обед, конечно, но нам сгодится, — протянул он девчонке продукты.

— Ты оставил кого-то без еды?! — возмутилась она. — Я не буду это есть!

— Ну, что ты? Конечно, нет! Просто скопировал для тебя. Ешь, не бойся, я же не вор, — улыбнулся он, успокаивая Луру.

— А ты? — спросила она, откусывая хлеб.

— Я успел позавтракать. Ешь. Мне нужно подумать, как вернуться.

Он знал, что в такой ситуации можно дать в пространство мысленный зов, и если поблизости есть кто-то из знакомых магов, они могут помочь выйти на нужный путь. Вот, где не помешал бы проводник. Но в Межвременье их не водилось. Каждый маг сам может проложить свой путь, а простым людям, живущим в мире Эн — этого не требовалось. Они ждали, когда откроются двери "цикла времени", чтобы посетить любой из миров. Вернуться обратно, оказывается — как сейчас объяснила Лура, можно с помощью зелья, дарующего на время магическую силу.

Он присел в траву, закрыл глаза, отпуская сознание, и только хотел переключиться на магические волны, как посторонний звук вырвал его обратно в реальность.

Лура держась за ветку колючего дерева-иглы, извергала из себя только что поглощенный завтрак. В одно мгновение он оказался подле нее. Выхватил из воздуха кувшин с водой и, обхватив девушку одной рукой за талию, помог ей устроиться на траве, умыл прохладной водой, дал напиться.

— Мясо было плохо прожаренным?

— Да, наверное, — кивнула она, пряча взгляд, — Лучше фрукты наколдуй.

Он вынул яблоко и гроздь винограда, протянул их Луре. Она робко надкусила фрукт и не спеша проглотила кусочек, прислушиваясь к себе.

— Не знал, что у тебя такой нежный желудок.

— Это, наверное, после зелья, — пожала она плечами, — Я думаю, что скоро пройдет.

— А твоя болезнь?

— Не беспокойся. Эн умеет лечить. Я здорова.

Ловел с сомнением посмотрел на нее, но не стал спорить. Как уже убеждался не раз — это бесполезно, девчонка слишком упряма.

Тор склонился над мальчиком. Уль спал, дыхание — ровное, на щеках — румянец. Но не тот, что раньше, когда лихорадка сотрясала тщедушное тельце. Долго же пришлось с ним повозиться. Кроме того, что болезнь крепко прицепилась к парнишке, так он еще и сам не стремился выздоравливать. Помогал своей хвори завладеть им полностью.

Зачем?

Наверное, догадывался, что его ждет.

— Выздоравливает! — обрадовался зельевар, не столько тому, что мальчику легче, а сколько тому, что Лэнс наконец-то будет доволен им. Тот время от времени забегал в хижину, справиться о здоровье ребенка, затем вылетал — хлопал дверью. Бесился, не зная, куда себя деть от беспомощности.

Тор терпел его выходки. Пока терпел. Он ведь знал, кто на самом деле прыгает перед ним и угрожает — беспомощный и хилый, не способный к магии — Генри. Он никогда ничего не умел и всегда просил помощи у того, кто по-настоящему мог прослыть великим магом, но попросту не хотел.

Тор жил в самой обычной семье рыбака. Его мать сильно болела, и отец не решился у нее отнять единственную радость — сына. Поэтому дар мальчика скрыли от властей и не отдали его в магическую школу. После смерти матери, необходимость в обучении Тора отпала сама собой. Читать он научился рано. Мальчик всегда тянулся к знаниям и сам выискивал нужные рецепты из старых книг, пробовал готовить отвары и зелья. Отец не мешал ему, пропадая месяцами в море, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ловил рыбу — добывал пропитание для себя и сына. Парнишка целыми днями был предоставлен самому себе.

Он познакомился с сыновьями великого мага случайно. Как-то они, играя невдалеке, забрели в его хижину, в которой он сейчас лечил Уля. С тех пор это место для мальчишек стало одновременно и убежищем и местом игр, затей, мечтаний. Лэнс всегда что-то придумывал, никогда не унывал. Генри, обычно, поддерживал брата во всех начинаниях. И хотя близнецы росли в роскоши, а Тор не был им ровней, но их сблизила общая беда, они тоже росли без мамы. Эндж время от времени куда-то пропадал, оставляя сыновей на попечение своего брата-короля. Близнецы часто гостевали при дворе. Иногда они брали Тора с собой. Походя учили его этикету, давали читать книги из королевской библиотеки. Это было счастливое время!

Потом он научился многому из тех книг, которые для него приносил Генри, украдкой стаскивая их из библиотеки своего отца. В благодарность за это, Тор давал другу свои зелья. Однажды, Генри попросил его об одной услуге в обмен на старинную книгу. Парнишка тогда и не подозревал, что ему это будет стоить на самом деле.

Собирать луговые травы, экспериментировать с болотными растениями, готовить всевозможные отвары — вот, что всегда привлекало Тора.

Этим он и занимался в тот день, когда к нему в хижину заглянул Эндж. Все вокруг знали, что тот в родстве с королем, но отказался от власти, ради магического искусства. Парнишка испуганно отошел вглубь комнаты, пропуская незваного гостя.

Эндж осмотрелся и взглянул Тору в глаза. Казалось, что его взгляд добрался до самого потаенного уголка души. Мальчишка затаил дыхание, но не зажмурился (хотя очень хотелось), а смотрел, не отрываясь, на золотые пуговицы черного костюма мага, в которых видел свой страх.

— Так вот, где живет лучший друг моего сына, — проговорил через некоторое время с презрительной усмешкой Эндж. Хижина с облупленными серыми стенами, провисающим потолком, в котором местами виднелись дыры и давно не мытыми полами — вряд ли могла произвести хорошее впечатление на столь изысканного господина.

Тор молчал, боялся что-либо сказать в ответ.

— Молчишь? Правильно делаешь. Молчание — золото. Сколько заплатил тебе мой сын за молчание? — взвился коршуном Эндж, взглядом прожигая юную душу.