Терри Брукс - Меч Шаннара

И осторожная процессия начала продвижение вперед. Они тщательно осматривали каждый скалистый выступ, каждый булыжник, каждый бугорок неровной каменистой почвы. Подвоха можно было ожидать откуда угодно. Ши краем глаза осмелился посмотреть назад и сразу заметил исчезновение Алланона. Через несколько минут он появился, после чего сразу же исчез Балинор. Ши пришел к выводу, что они решили вести попеременное наблюдение за оставшимся позади горящим лесом. Теперь уже было ясно, что им уготовлена ловушка. Весь вопрос в том, какого рода и формы будет этот капкан. Пока для всех это оставалось загадкой…

Тропа вела вверх на протяжении ста ярдов, затем начала постепенно сужаться и, в конце концов, стала настолько узкой, что пройти по ней мог только один человек. Несмотря на то, что бдительная осторожность ни на минуту не покидала путников, их мучили тяжелые предчувствия. Флик шел вперед, охваченный безумной тревогой. Его сердце бешено колотилось. За ним шел Ши. Безотчетный, суеверный страх окончательно овладел душой юноши. Его еще совсем недавно крепкий дух сейчас был объят немым смятением. Между тем по мере их продвижения вперед шансы на успех становились все меньше и меньше. Ши не знал, какое расстояние от входа обследовал Дурин, но, скорее всего, он не дошел до того злосчастного места под названием «Узел». И почему это место получило название «Узел»? В растревоженном сознании Ши один за другим возникали вопросы, на которые никто не мог дать ответ. Он чувствовал, что в данной ситуации нестерпимей всего была неизвестность, и это наполняло все его существо гнетущим ощущением неминуемой беды. Впереди раздавалось прерывистое дыхание Флика. Все путники шли крепкой, неразрывной цепочкой, страхуя друг друга и помогая преодолевать коварные неровности каменистой тропы. Со всех сторон их окружали скалистые стены ущелья.

Тем временем тропа стала такой узкой, что путники вынуждены были идти боком. Внезапно процессия остановилась. Сзади раздалось гневное ворчание Алланона, который хотел знать, в чем дело, и пытался пройти вперед. Однако сделать это на таком узком участке пути было почти невозможно. И вдруг впереди забрезжил слабый луч света, и невероятно узкий проход стал расширяться. Еще несколько десятков ярдов — и путники вышли на широкую площадку, со всех сторон окруженную каменными уступами. Подозрительно ярко светило солнце.

— Не нравится мне это, — тихо проговорил Гендель. — Похоже, они все-таки заманили нас в ловушку.

Через минуту все путешественники стояли на широком каменистом плато, которое начиналось у самого выхода из ущелья и простиралось на несколько десятков ярдов вперед. Ши и Флик в нетерпении побежали вперед и, приблизившись к краю скалистого уступа, с ужасом увидели огромную широкую расщелину, а подойдя еще ближе, они поняли, что гномы направили их к пропасти. Даже в лучах солнечного света пропасть была бездонной. Снизу доносились, странные рокочущие звуки. Путники невольно содрогнулись от этих звуков, в которых было столь мало земного. От одного созерцания этой бездны кровь леденела в жилах. Поистине, это была одна из тех страшных картин ада, которая бы повергла в полное отчаяние самого лихого смельчака. Глухой обреченностью веяло от этой жуткой разверзшейся бездны. Каменистое плато, ведущее прямо к обрыву, казалось, было специально задумано для изощренной ловушки. Справа и слева возвышались громадные скалистые уступы. Восемь пар глаз с надеждой смотрели на каменные стены, но они лишь сверкали на солнце отшлифованной поверхностью, всем своим неприступным видом показывая путникам тщетность их усилий. Перед путниками открывались два пути: один — обратно в ущелье и в горящий лес, другой — броситься в неведомую пучину. Все попытки перебраться через расщелину, минуя пропасть, представлялись абсурдными. На другом конце расщелины болталось что-то похожее на веревку или канат, вернее остатки от них, и жалкие куски дерева, отдаленно напоминавшие деревянный мост.

— Гномы неспроста разрушили этот мост! — произнес Меньон. Его лицо выражало крайнюю степень досады. — Они поймали нас в ловушку, поставив перед выбором: погибнуть в лесу или броситься в бездонную пропасть. Для того, чтобы погубить нас, им даже не пришлось идти за нами следом. Теперь они будут спокойно ждать, пока мы все тут умрем с голоду. Как глупо…

Меньон был вне себя от отчаяния. Все остальные члены отряда тоже были раздосадованы тем, что так глупо и нелепо позволили гномам поймать себя. И вместе с тем, все хорошо понимали, что всякие терзания бесполезны. Алланон подошел к краю пропасти, внимательно посмотрел в ее бездонные глубины и затем обратил взор на характер местности по ту сторону расщелины, в надежде найти способ перебраться через страшную бездну.

— Будь эта расщелина уже или если бы здесь было больше места для разбега, возможно, я смог бы перепрыгнуть через эту чертову бездну, — с надеждой сказал Дурин. По приблизительной оценке Ши это расстояние составляло около тридцати пяти футов, и юноша в сомнении покачал головой. Будь это даже самый лучший прыгун в мире, представлялось маловероятным, чтобы он одним прыжком мог преодолеть такое расстояние.

— Послушайте! — внезапно воскликнул Меньон, бросившись к Алланону и указывая рукой в направлении севера. — Что вы скажете о старом дереве на скалистом утесе слева? А?

Все с радостью проснувшейся надежды посмотрели в сторону, куда указывала рука Меньона Леа. Радость сменилась недоумением, когда они, ничего не понимая, посмотрели на дерево, которое росло слева по ту сторону пропасти. Это старое полузасохшее дерево с корнями, уходившими под каменистую почву на сотни ярдов, с голыми полумертвыми ветками, сплошной массой свисавшими книзу, напоминало гигантский засушенный экспонат из древних веков. В этом дереве еще были крепкие жизненные силы, и Меньон полагал, что это единственное дерево может сослужить им хорошую службу.

— Если я пущу стрелу в ствол этого дерева, а к стреле привяжу крепкую толстую веревку, то веревка закрепится на дереве, и кто-нибудь из нас, разбежавшись, сможет, держась за эту веревку, перепрыгнуть на ту сторону пропасти, — на одном дыхании проговорил принц Леа, держа наготове колчан со стрелами.

— До дерева более ста ярдов, — прикидывая в уме все за и против, отозвался Алланон. — К этому еще следует добавить вес веревки, привязанной к стреле, и тогда получится, что этот выстрел должен делать лучший в мире стрелок, причем стрела должна войти в ствол достаточно глубоко, чтобы выдержать тяжесть человеческого тела. Вряд ли это нам под силу.

— Надо пробовать. Это лучше, чем заживо погибнуть здесь. Мы должны помнить о Мече Шаннара, — буквально вскипел Гендель. Его широкое лицо стало красным от гнева.