Алина Гралева - Радужная Сфера

Натянув родные бриджи и футболку, скептически осмотрела балахон. Ой, как же стиркой заниматься не хочется! А придется. Можно, конечно пожелать груду новых шмоток, но где-то в глубине души таилось легкое недоверие ко всему, что я умудрялась сотворить. Представив, как наколдованный костюмчик тает в самый неподходящий момент, я нервно передернула плечами. Не знаю, сон это или реальность, но слава голого короля меня никогда не привлекала. Ну, что, заказывать стиральную машину или тазик и супер порошок? С машинкой могут быть проблемы: с источником электричества я так и не разобралась. Пока я мучалась воистину Гамлетовскими проблемами, одежка, которую я сжимала в руках, ощутимо нагрелась. И что сие значит? Ура! Да здравствуют добрые сны или не менее добрые чудесные реальности, избавляющие ленивую меня от бытовых проблем. Балахончик радовал первозданной чистотой, настраивая на мажорный лад.

В задумчивости, окинув взглядом помещение, я решила продолжить свои дизайнерские потуги, превратив этот невзрачный закуток в роскошную ванную комнату. Через минуту все вокруг сияло черным полированным мрамором стен и поблескивающими боками современной сантехники. Старомодный шкаф сменил роскошный гардероб с зеркальными дверями. Удовлетворенно вздохнув, я вернулась в пещеру.

То ли следуя моим указанием, то ли просто не имея сил подняться, мой гость сидел на том же месте, где я его оставила. Мельком глянув в его сторону, я обеспокоено подумала об аптечке скорой помощи, которая тут же оказалась в моих руках. Красное до багровости лицо, выпученные глаза, учащенное дыхание — судя по признакам, парня сейчас посетит дядя Кондратий. И что делают в таких случаях? Может нашатыря будет достаточно? Но, стоило мне приблизиться, как этот ненормальный с громким воплем дернулся в сторону.

— Эй, ты случайно умереть не собираешься? — Хватит мне одного неопознанного черепа. Опознанный труп меня тоже совершенно не привлекает.

— Тебе не удастся соблазнить меня и переманить на сторону зла! — Ой, ой! Сколько патетики! Что он сказал? Соблазнить?

— Успокойся, я не покушаюсь на твою честь. Сиди тихонько и не смотри в мою сторону, если уж ты такой блюститель нравственности, — ответа я не удостоилась. Ну, не больно и хотелось. Дождусь, пока стемнеет, и избавлюсь от этого нервного типа.

Демонстративно не обращая на него внимания, я попыталась заняться дальнейшим обустройством помещения. Но настойчивый взгляд, сверлящий спину, не способствовал полету творческой мысли. Кровать я переделывала раз пять, начав в розовом стиле Барби и закончив вариантом черной шелковой роскоши, предназначенный единственно позлить раздражающего меня зрителя. И лишь отверстие входа окрасилось серым, как я подошла к парню и молча, взяв его за руку, пожелала оказаться в безлюдном месте рядом со средоточием магов.

Непонятно, почему я решила, что смогу перенестись куда угодно? Наверное, легкость, с которой я получала в пещере все желаемое, так на меня подействовала. Вообще-то наглая самоуверенность не в моем характере. В общем, мое пожелание зависло немым вопросом в разом повеселевших глазах моего невольного пленника. И чему, спрашивается, радуется? Я понимаю, моя неудача должна потешить его самолюбие, но до сих пор я считала, что он сам мечтает выбраться отсюда. Я повторно загадала желание, для верности топнув ногой. Но перед моим взглядом была все та же пещера и расплывающаяся в ехидной ухмылке физиономия парня. Странно, до сих пор мои желания сбывались, как по мановению волшебной палочки. Почему же сейчас, когда я действительно мечтаю избавиться от общества недружелюбно настроенного типа, волшебство не срабатывает? А может, просто у меня было несколько желаний, и я легкомысленно растранжирила их лимит? Попробую. Что бы такого мне пожелать? Кроме мысли о мороженом, в разом опустевшую голову, почему-то ничего не приходило. Стоило мне лишь представить знакомую упаковку любимого лакомства, как оно тут же оказалось в моей руке. Ага, значит проблема не в волшебстве.

— Чего скалишься? — уже не скрывая раздражения, я бессовестно срывалась на парне. — Если ты такой радостный, это для тебя самый подходящий выход, — я ткнула пальцем в чернеющий провал.

— Так я могу идти? — по-моему, он чего-то не догоняет.

— Иди, иди, прогуляйся… — на слащавую приторность моего голоса при свете дня слетелись бы все пчелы в окрестности.

Чудак недоуменно пожал плечами и сделал шаг к выходу. Я последовала за ним. Если не разглядит в темноте, где находится, придется хватать за шкирку. Если избавляться от всех недоброжелателей, сбрасывая их в пропасть, скоро не останется ни первых, ни вторых: пропасти наполнятся телами тех, кто посмел при жизни бросить на меня косой взгляд.

Парень подошел к самому выходу и внезапно остановился. Он стоял на самом краю, тупо вглядываясь в пустоту.

— Ну что, убедился? — широкая спина вздрогнула.

— Зачем я тебе нужен? — в голосе звучало столько укоризны, что на мгновение мне стало стыдно. Знать бы еще, за что.

— Ты что шутишь? Ты мне нужен как прошлогодний снег. Но все равно прыгать в пропасть не советую.

— А ты и правда не можешь меня перенести? — в его голосе впервые проскользнули человеческие нотки.

— Не могу, — устало призналась я. — Все, что я себе представляю, тут же появляется. А стоило пожелать перенестись… — я виновато развела руками. Результаты (а вернее их отсутствие) он и сам мог наблюдать.

— А какое место ты представила? — полюбопытствовал этот неугомонный тип.

— Ну… Подальше от скопления магов, но недалеко оттуда, где ты был.

— А конкретнее?

Я растерянно пожала плечами.

— Да не знаю я конкретных мест, — я и зал-то, в котором происходило "теплое" общение с магами почти не рассмотрела. А в других и побывать не успела.

— Наверное, в этом все и дело. Тебе надо представить, куда ты хочешь попасть! — гордый своей сообразительностью, он торжествующе посмотрел на меня.

— Умница. Возьми конфетку. Но твои гениальные догадки нам ничем не помогут: я не умею представлять то, чего никогда не видела.

— А по рисунку?

— И где мы его возьмем? — Я скептически вскинула брови. — Для того, чтобы достать рисунок надо попасть в место, где его хранят, а я не знаю как оно выглядит.

— Я могу нарисовать. Если ты, конечно, дашь мне холст, кисти и краски.

— Ты? — я недоверчиво окинула взглядом парня. Тот скорее смахивал на странствующего рыцаря без лошади, но никак не на художника.

Но, в конце концов, терять мне особо нечего. После тех шедевров современного модернизма, которые я уже имела счастье лицезреть, думаю удивить меня творчеством человека, более привычного размахивать мечом, вряд ли удастся. Через пару мгновений мольберт и палитра ожидали первых прикосновений художника. Парень неожиданно уверенно взял в руки кисть, и я увидела настоящее чудо. Скованное, насупленное лицо преобразилось. Засверкали глаза, сгладились жесткие складки у рта. Вдохновение будто осветило лицо изнутри. Кисть порхала по холсту, и каждый мазок рождал новые детали пустынного тупика, с каждой секундой становившегося все более реальным. Трещины на стенах, хилая зелень, пробивающаяся сквозь камень мостовой, кажется, он умудрился нарисовать даже пыль. Я вдохнула воздух, почувствовала запах той самой пыли, и схватилась за руку парня.