Дженни Вурц - Страж штормов

— Огни Кора!

Хеарвин повесил фонарь на крюк и взмахнул руками перед лицом юноши. В воздухе вспыхнул магический знак, колдун пробормотал заклинание противодействия, и, вспыхнув алым, знак быстро угас.

Эмиен заморгал и резко вздрогнул. Спокойствие на его лице сменилось ужасом, он задохнулся и вскрикнул, когда пленительная иллюзия, манившая его к себе, вдруг превратилась в кошмар ночной бури.

Хеарвин встряхнул его за плечи.

— Забудь про Имрилл-Канд! Забудь про свою семью! Ты поклялся в верности Татагрес, и теперь ты нужен ей!

Ветер пронзительно взвыл, почти заглушив его слова. «Ворон» качнулся, бурлившая в трюме вода заставила его тяжело рухнуть с очередной волны. Судно накренилось, наверху затряслась и зазвенела сталь — гребцы в ужасе рвались из своих цепей.

«Из-за паники матросы не успеют закрыть весельные люки», — машинально подумал Эмиен.

«Ворон» мог затонуть, но его это почему-то не волновало.

Хеарвин снял фонарь с крюка, и трюм погрузился в темноту.

— Я запретил тебе ходить сюда. — Колдун начал подниматься по трапу. — Зачем ты сюда явился?

Эмиен в мрачном молчании двинулся следом. У самого люка он оглянулся, но не смог вспомнить, почему покинул свою койку на баке. Хеарвин удовлетворенно кивнул, заметив замешательство юноши. Одного-единственного заклинания оказалось достаточно: больше Эмиена не обеспокоит магия Анскиере.

Колдун не заметил крачку, сидевшую на краю бочонка с бренди в глубине трюма. Заклинание, наложенное на Эмиена, теперь мешало и брату Таэн видеть птицу — сияние ауры было незаметно враждебному взгляду. Но девочку с Имрилл-Канда, одну из двух детей, которых стремился защитить Анскиере, наверняка уже не будут искать, и ее можно переправить в безопасное место.

Волна вынесла «Ворона» вверх, потом швырнула вниз, и штурвал судна затрещал, как старые кости. Рулевой еле удерживал нос галеона по ветру.

Татагрес была сухопутной крысой, но все же отважилась подняться на ют и теперь стояла на палубе, широко расставив ноги. Штормовой ветер трепал ее светлые волосы, промокший бархат плотно облегал роскошную фигуру, но капитану было не до разглядывания женских прелестей. От презрительного взгляда колдуньи возмущение капитана несколько улеглось; он несколько раз открывал рот, но так и не вымолвил ни слова.

Татагрес рассмеялась, потом выругалась и отдала приказ, окончательно развеявший иллюзии морского волка относительно ее слабости:

— Прикончите их, но закройте наконец весельные люки! — Фиалковые глаза гневно сощурились. — Это же просто рабы. В воде или иначе — они все равно умрут. И мы умрем вместе с ними, если вы не начнете действовать!

Ветер ударил в парус, который матросы все еще пытались свернуть. Капитан потерял равновесие и сердито схватился за фальшборт, едва не налетев на Татагрес.

— Госпожа… — попытался он образумить колдунью.

Она не стала произносить новых угроз, но от одного ее взгляда у капитана задрожали колени.

— Я все сделаю, — быстро пробормотал он, хотя только что хотел сказать совсем другое.

Чувствуя себя пешкой на собственном корабле, он поспешил к трапу и чуть было не столкнулся с Хеарвином, который поднимался на палубу, поддерживая за локоть Эмиена.

Теперь ярость Татагрес обратилась на колдуна.

— Разрази меня гром! Хеарвин, ты сказал, что выбросил все пожитки Анскиере за борт! Так чем ты объяснишь, что его штормовой сокол нас нашел?

Волна ударила в бимс «Ворона». Боцман повернул штурвал, и Татагрес швырнуло к борту. Когда Хеарвин и юноша подошли ближе, Татагрес заметила странно равнодушный вид Эмиена.

— Да, я выбросил их, — заявил Хеарвин, не дав Татагрес снова заговорить. — Но я не знал, как сокол может полететь не на тот маяк, на который был нацелен изначально.

Он уставился на женщину без тени страха.

— А еще я, помнится, призывал к осторожности, а ты безрассудно отмахнулась от моих советов. В результате мои товарищи погибли.

Татагрес надменно вскинула голову. Она промокла насквозь — с подветренной стороны вода на палубе была почти по пояс. Галеас медленно выравнивал ход; по команде офицера матросы оставили парус и принялись резать фалы. Но даже сумятица вокруг и качающаяся палуба не заставили Татагрес забыть то, что сейчас ее волновало сильнее всего.

— Значит, Анскиере бросил мне вызов?

Губы Хеарвина дернулись.

— Он сбежал. Каким образом, мне неведомо. Зато я знаю, что демонов разбудили, однако они не вырвались на свободу, и знаю, что над кораблями Кисберна кружит штормовой сокол. Твои планы потерпели крах.

— Ну, нет! — Галеас выровнялся, и Татагрес отпустила перила. — Как бы не так! У нас еще остался мальчишка.

И она послала двух матросов спустить пинас «Ворона» на воду, чтобы отплыть в Скалистую Гавань и встретиться с Анскиере лицом к лицу.

Хеарвин наблюдал за ее приготовлениями до тех пор, пока проливной дождь не погасил фонарь на корме. Зная горячий нрав Татагрес, он не сообщил ей, что несколько минут назад она едва не потеряла Эмиена. Не стал он высказывать и свои сомнения в том, что пинас сумеет причалить к берегу острова Килмарка. Волны, становившиеся все выше, швыряли «Ворона» из стороны в сторону, ветер распевал в снастях дьявольские песни. Хеарвин слышал неутолимую злобу в этом вое и не тешился самообманом. В отличие от двух погибших колдунов он верно оценил опасность, которую принес с собой сокол Анскиере. Может, Свободные острова и осудили Стража штормов, считая, что его магия уничтожила Тьерл Эннет, но Анскиере не изменил островам. Военные корабли Кисберна скоро будут смяты и разнесены в щепки, как игрушечные кораблики.

Штормовой ветер усилился. По палубе галеаса перекатывалась вода, смывая людей в море. Скоро попытка спустить пинас превратилась в битву за выживание. «Ворон» залило до самой весельной палубы, и судно неуклюже переваливалось на волнах, не слушаясь штурвала. Несмотря на усилия команды, стало ясно, что галеас не спасти, и капитан хрипло выкрикнул приказ спускать шлюпки. Но никто не должен был в них садиться, пока люди короля не отплывут на пинасе. Наконец измученный капитан оставил боцмана у штурвала, а сам отправился искать Татагрес.

Пинас спускали лучшие матросы «Ворона», их почти по пояс заливала пенящаяся вода, выхлестывающая со шкафута. Море стонало и ревело, мачты рисовали в небе безумные круги. Капитан нашел колдуна и Татагрес у поручней трапа и тронул женщину за плечо как раз в тот миг, когда пинас наконец-то сошел с опор.

Татагрес резко повернулась, недовольно прищурив глаза, но у капитана сейчас было слишком много забот, чтобы бояться колдуньи.

— Садитесь в лодку! Если среди команды начнется паника, я не отвечаю за вашу безопасность!