Дженни Вурц - Страж штормов

Женщина продолжала стоять перед королем Кисберном в аудиенц-зале, но присутствовала она там лишь телесно, а ее мысли отправились странствовать по путям тьмы.

Таэн отправилась следом и вместе с ведьмой оказалась в странном, кошмарном мире. Шелестящий ветер захлестал ее, как крылья летучих мышей, Таэн рванулась было назад, но упрямство, свойственное ей с малых лет, не позволило девочке сбежать. Она справилась с первым испугом и не позволила прерваться связи, соединяющий ее разум с разумом Татагрес. И наконец душная темнота стала редеть, впереди забрезжил свет — красный, как рассвет перед грозой.

Свет становился все ярче, он вспыхивал ослепительными зарницами, и Таэн почувствовала приближение большого зла. Ей снова пришлось бороться с желанием прервать путешествие на полпути, а потом ее окатила волна чужой дикой злобы. Глазами Татагрес девочка снова увидела тех демонов, которых уже видела не так давно, заглянув в сон Эмиена. Только на этот раз они были не бесплотными миражами, а несли реальную угрозу. Таэн изо всех сил боролась со страхом, понимая, что борется не только ради себя, но и ради брата. Яростная ненависть демонов обжигала ее, как огонь, но она мысленно потянулась еще дальше, пытаясь понять, что задумали эти чудовища. Проклятые Кором не только помогали Татагрес стать могущественной ведьмой, они искали способ, как заполучить Эмиена!

— Нет!

Полный ужаса возглас Таэн разорвал ее мысленную связь с колдуньей за мгновение до того, как Татагрес вступила в контакт с демонами.

Вернувшись в сознание Эмиена, Таэн почувствовала, как по рукам, сжимавшим запястья ее брата, наносит удар незримая магическая сила. Стражники с воплями отпустили юношу и попятились. Обычные мечи были бессильны против колдовства; не обращая внимания на гневные возгласы короля, воины сломя голову бросились прочь из зала. Ни за что на свете они больше не прикоснутся к оруженосцу колдуньи!

Татагрес как будто не заметила поднявшейся суматохи.

— Не испытывайте мое терпение, ваше величество, — заявила она, и все советники побледнели.

Все молча смотрели, как Татагрес наклоняется и поднимает свой плащ.

— Я буду ждать вашего ответа, но недолго. Мое терпение, как и мое время, имеет свои границы.

Она небрежно сделала Эмиену знак следовать за собой и зашагала к выходу из зала.

Юноша поспешил за хозяйкой; его так и распирало от злорадного ликования. При виде того, как Татагрес обращается с самим королем, он преисполнился горького удовлетворения. Он пойдет на все, чтобы добиться такого же могущества!

Таэн отпрянула, чувствуя почти физическую тошноту.

Из аудиенц-зала по-прежнему доносились обрывки разговоров, девочка чувствовала, какие неистовые страсти сейчас там бушуют. Советники были оскорблены и потрясены, но король готов был пойти на риск, приняв предложение Татагрес, сколь высокими не оказались бы ставки в этой игре. Без сомнения, Кисберн заключит союз с демонами хотя бы для того, чтобы устрашить своих противников.

Наконец Таэн очнулась, покончив с бесплодными сожалениями. Девочка твердо решила вырвать брата из-под влияния колдуньи, отравлявшего его душу. Ваэре научили Таэн читать сны, и теперь, чувствуя, как развились ее способности, она задумала снова попытаться найти Анскиере. Может, ей удастся достучаться до него, и тогда он поможет Эмиену.

И в тот самый момент, когда Таэн окончательно решила, как поступить, сатид восстал против своей хозяйки.

Чуждый разум без предупреждения вторгся в мысли девочки и нанес удар, причинивший ей мучительную боль. Ошеломленная Таэн не сразу поняла, что ей противостоит существо, которое использует ее же собственный дар, всего несколько мгновений назад исправно служивший ей. Таэн снова отбросило в разум брата, но куда глубже, чем она погружалась раньше. Она как будто упала в черную пропасть, где ее охватили самые разные чувства, по большей части печальные, словно минорный аккорд арфы, — пока Таэн всем своим существом не ощутила невыносимую боль юноши.

— Твой брат Эмиен жесток, делам его нет прощения, — заявил сатид, притаившийся в ее сознании, и этот голос напоминал ее собственный… А может, голос матери.

Пытаясь прекратить этот кошмар, Таэн хотела возразить, но у нее перехватило дыхание, и она не смогла вымолвить ни слова.

— Посмотри сама, — продолжал обвиняющий голос, и Таэн, как ни старалась, не смогла закрыть глаза или отвернуться.

Волей-неволей ей пришлось смотреть на разворачивающиеся перед ней сцены.

Она увидела брата, шагающего по пинасу, на котором после крушения «Ворона» спаслось несколько человек; Эмиен держал толстую веревку с узлами. Лодку качнуло, гребни волн, бьющих о клыки рифов, заставили ее бушприт задраться к небу. Неузнаваемым гневным голосом Эмиен принялся кричать на гребцов, и та же рука, которая в детстве вытирала слезы Таэн, начала изо всех сил полосовать самодельным бичом спины матросов.

Таэн протестующе вскрикнула, но ее никто не услышал. Кровь стекала по обнаженным спинам гребцов, густыми каплями падала в воду на дне пинаса, а Эмиен кричал, как безумный, все больше напоминая дядю Эверта.

— Нет! Я не верю! — воскликнула Таэн.

Но благодаря своему дару она видела все так четко, что не могла усомниться в реальности этой сцены.

Пинас ударился в скалу с оглушительным грохотом, от которого Таэн бросило в дрожь. Отчаянный крик погибающих людей — и Таэн снова провалилась во тьму.

Сатид безжалостно продолжал:

— Твой брат убийца, нарушитель заповедей Кора. Он достоин осуждения!

Таэн запротестовала, но вдруг увидела Эмиена, притаившегося за кустами на краю прогалины. На поляне перед ним горел костер, и Таэн увидела, как ее брат вытащил из кармана круглый камень и метким броском убил стоящего к нему спиной старика. Когда старик рухнул, девочка проникла в разум брата, стремясь найти там опровержение только что увиденному ужасу. Но в памяти Эмиена она обнаружила лишь легкие угрызения совести из-за этого происшествия, которое юноша всеми силами пытался забыть.

Таэн пораженно отшатнулась.

Этот юноша уже не был ее несчастным, безвинно страдающим братом, которого она любила на Имрилл-Канде. Вряд ли даже мать смогла бы принять этого ожесточенного, черствого душой человека! Глубоко потрясенная увиденным, Таэн погрузилась в отчаяние, а сатид, предвкушая близкую победу, продолжал попытки окончательно подчинить девочку своей воле.

Воспользовавшись тем, что Таэн впала в горестное оцепенение, он начал плести свою коварную сеть. Как только любовь девочки к Эмиену превратится в ненависть, эта сеть затянется. Сатид помедлил, заранее предвкушая близкий триумф. Это будет легко — жертва совсем не сопротивлялась!