Джульет Маккенна - Кинжал убийцы

«Бешеный Пес» горел с ревом горна. «Морская Лисица» оставалась беспомощной, пиратские суда дрейфовали врозь. Я мельком увидела позади них нечто похожее на жаркое марево, рябившее воздух. Не важно. У меня хватало других, более неотложных забот. «Огненный Гольян» и «Ламинария» приготовились к отправке отрядов Райшеда и Хэлис на берег, чтобы там сражаться с пиратами. Зловещая сила собиралась между хижинами и частоколом, построенными кровью и слезами несчастных пленников.

Аллин решительно вдохнула, и магический огонь перепрыгнул с «Бешеного Пса» на «Морскую Лисицу». Мачты занялись в один миг, как деревья в лесном пожаре. Матросы в отчаянии прыгали в воду, некоторые падали горящими факелами.

— Нет! — Гуиналь посерела от ужаса.

— Это бой. — Думая, что она упадет в обморок, я схватила ее под руку.

— У них есть Высшее Искусство, госпожа моя, Высшее Искусство! Я не знаю, у кого, но они убивают им. — К моему изумлению, отчаянный голос Паррайла раздался в моей голове: — Пленники, давшие ложную клятву, погибают от удушья. Они пытаются найти ваших магов, я слышу, как они ищут. Они убьют каждого мага, до которого смогут добраться. — Он говорил быстро, и его страдание огнем опалило мой ум.

— Прекрати свою магию, — закричала я Аллин. — Сейчас же! — Нельзя допустить, чтобы вражеские заклинания превратили ее в едва дышащий труп.

Девушка уставилась на меня в растерянности.

— У них есть эфирная магия, она ищет вас, — задыхаясь, проговорила Гуиналь.

Даже румянец Аллин исчез при этом известии.

— Мы должны предупредить остальных.

Я снова посмотрела за горящую ярким пламенем «Морскую Лисицу», но по-прежнему увидела лишь мерцающую дымку.

— Как?

Мы договорились о сигнальных флагах едва ли не на все случаи жизни, но такого никто не ожидал.

— Я свяжусь с Узарой. — Аллин нашарила в кармане фартука пучок рваных бинтов и подняла пустую металлическую чашку из-под мази.

— Тебя слишком легко атаковать, — возразила я.

— Мы можем прикрыть ее Высшим Искусством. — Лицо Гуиналь словно застыло; она схватила меня за руку. — Просто делай, как я. Вспомни, как мы вместе творили Высшее Искусство против Крамизака.

Узара исповедует теорию, что вера — это ключ к эфирной магии. Решительно отбросив все сомнения, я вызвала в памяти яркий образ Гуиналь, разбивающей оборону того колдуна во время прошлого нападения эльетиммов. Она скандировала тогда заклинание, а я вторила, и как ублюдок ни злился, он ничего не мог поделать, и Райшед с Темаром порубили его на куски.

— Тар амал эс риал андал зер, фез амал тар риал сурамер.

Древние слова не имели смысла, но их ритм был знаком, как дыхание. Что это — зов Лесной крови или просто воспоминание о далеком детстве, когда мой отец — странствующий менестрель — пел мне на ночь песни в комнате на чердаке?

Я услышала голос Аллин, приглушенный, словно доносящийся издалека, из густого тумана.

— Паррайл говорит, что у пиратов есть Высшее Искусство. Мы должны все прекратить.

В этот момент что-то прошмыгнуло мимо меня, но ничего не было видно. Гуиналь сильнее сжала мои руки, пока пальцы не стали неметь. Глядя прямо сквозь меня, она повторяла свое заклинание с острой выразительностью. Я вдруг поняла, что меня пробирает непреодолимая дрожь, которую старики называют сквозняком от плаща Полдриона. Я держала руки Гуиналь так же крепко, как она — мои. Я должна верить, что она может сделать это, или мы обе погибнем. Если моя вера — это все, что стоит между магами и Высшим Искусством, убивающим их разум, я буду твердить заклинание, пока не отсохнет язык.

Аллин выкрикивала приказы. Я слышала беготню со всех сторон, но не могла отвести глаз от лица Гуиналь. Затем молодая дворянка растворилась передо мной, повиснув в воздухе как тень. Я моргнула, и Гуиналь снова была тут, но двери кают позади нее, корма, Аллин и все остальное стали нереальными, словно дым. Все исчезло в безликом сером тумане. Казалось, «Эринго» и все на борту — это просто обман зрения, подобно воспоминанию о пламени свечи, задутой в темной комнате.

Я прикусила губу и ощутила металлический вкус крови. Я все еще слышала крики Аллин. Я все еще вдыхала противный запах пота — запах моего страха — и гарь «Бешеного Пса». Я все еще чувствовала палубу под ногами и руки дворянки, сжимающие мои пальцы как тиски. Я представила себе ее лицо, каждую деталь ее платья. Гуиналь втянула меня в это и, Дрианон спаси меня, она меня отсюда вытащит, иначе ей не поздоровится.

Цвета побежали по краям серого тумана. Они ускользали, когда я пыталась на них посмотреть, но вскоре обрели силу и глубину. Появились какие-то формы, поначалу трудноразличимые, ибо мое истинное окружение накладывалось на те образы из царства Полдриона.

Мы были в частоколе с пленниками. Я бы вырвала свои руки у Гуиналь, но барышня держала их крепко.

«Мы здесь не более чем тени». Ее невысказанные слова эхом прокатились в моей голове, и я вспомнила, как поклялась однажды, что пусть лучше окажусь изнасилованной, чем снова почувствую то мерзкое вторжение чужой воли.

Кучка пиратов распахнула ворота, размахивая мечами и дубинками. Два пленника в лохмотьях сидели у самого входа. Их грубо поставили на ноги, заломив руки за спину. Остальные попятились, слишком испуганные, чтобы бежать, сломленные как телом, так и духом. Я попыталась разглядеть Паррайла или Налдета среди этой измученной и грязной толпы.

Еще три человека стремглав вбежали в частокол, двое мужчин и одна женщина, все трое не слишком высокие и примерно одного возраста с Темаром и Гуиналь. Женщина была в оливковой юбке, мужчины — в серовато-коричневых бриджах; со своими светлыми волосами, они могли сойти за родственников Сорграда. Все трое носили рубахи, зашнурованные до самой шеи, но я тем не менее заметила под ними безошибочный блеск серебра. Единственными эфирными колдунами, носящими цепи, были…

— Эльетиммы. — Ненависть Гуиналь прозвенела в моей голове.

Первый колдун грубо сжал руками голову пленника, и он скорчился в тех беспощадных тисках. Я не слышала криков несчастного, но эхо его боли отозвалось в заклинании Гуиналь, и я почувствовала ее как удар в затылок. Бросив пленника, эльетимм с той же жестокостью схватил второго. Мужчина дернулся в конвульсии, и меня снова ударило болью, но озадаченный колдун в ярости отшвырнул его в сторону.

Эльетиммка пролаяла какой-то приказ, и пираты двинулись вперед. Пленники в ужасе бросились врассыпную, будто овцы, внезапно обнаружившие волка в своем загоне. Один парень побежал к воротам, но два пирата повалили его на землю. Видя его вдавленным в грязь, второй эльетимм положил руку на сальные волосы мальчишки. Сердито качая головой, колдун выхватил у пирата дубинку и в зверской досаде разнес своей жертве череп.