Анна Гурова - Земля оборотней

— Что ты ему сказал?!

— Что мы из могучего и славного клана тунов-чародеев с той стороны гор. И пришли, чтобы посмотреть, нет ли здесь подходящей земли для наших новых охотничьих угодий. Уж извините, умнее на ходу ничего сочинить не смог.

Асгерд захихикала.

— Старик мне, конечно, не поверил, — добавил нойда. — Зная обычаи тунов, могу предположить, что нас принимают за шпионов.

— Сойдет, — кивнул Аке. — Потянем время.

Тем временем старейшины тунов волновались всё сильнее. Спор перешел в перебранку, а потом лысый дед повернулся к Йокахайнену и разразился речью. Его костистое лицо выражало недоверие.

— Чем он недоволен? — спросил Ильмо.

— Говорит, что мы лжецы и шпионы клана Вамматар. Никто не может пройти через владения Карху. Говорит, что на его памяти это первый случай, когда кто-то пришел с той стороны. Просит объяснить, как нам это удалось. Сказать ему, что Карху там не было?

— Нет, конечно! Скажи, что Карху пытался нас остановить… но не смог.

Йокахайнен перевел его слова и снова поверг старейшин в долгий спор. Ильмо почувствовал, что ему это начинает надоедать.

— Скажи этим старухам, что мы устали. Нам нужен кров. И еда.

Йокахайнен бесцеремонно перебил спорящих старейшин, бросил несколько фраз. Он понимал, что ведет себя на грани прямого вызова. Любой тун из клана Лоухи давно бы уже вырвал ему сердце и сожрал у него на глазах. Но эти туны никогда не видели людей и не знали, что перед ними — всего лишь саами — раб и пища. И Йокахайнен не мог удержаться от искушения поквитаться за сородичей.

Но что самое удивительное — похоже, его дерзость воспринималась местными тунами как должное. Видимо, это был совсем слабый клан, который притесняли все кому не лень. Никто не напал на него, даже не вызвал на поединок (если предположить, что их тут приняли за бескрылых тунов), а вместо этого безропотно проводили в их временное жилье.

Это было гнездо на верхнем ярусе, просторное, но темное и вонючее. Окон в нем не было, внутрь вел только узкий лаз, куда едва можно было протиснуться по одному. Зато внутри пол гнезда был устлан густым слоем перьев. Ахти первым пролез в леток и с головой провалился в пух.

— Мне здесь нравится! — весело сообщил он. — Мягкая постель — сладкие сны!

Аке поморщился, не спеша забираться внутрь.

— Всюду вонь, — брюзжал он. — Эти туны живут в грязи и дикости, хуже, чем самые нищие весси или ливы. Похоже, более сильные кланы отсекли их и от моря, и от земель саами, где они берут рабов. Ты не должен вести с ними никаких переговоров, Ильмо. Только позора оберешься, а потом Лоухи не захочет иметь с нами дела.

— А мне нравятся эти туны, — возразил Ильмо. — Я-то думал, все они такие же упыри и нелюди, как Рауни. Но теперь мне кажется, что туны — такие же люди, как мы, только с крыльями. Они живут в нищете, но приветливы и гостеприимны. А какие у них отважные дети! Конечно, впоследствии взрослые испортят их, научив унижаться и лицемерить…

— Думаешь, у тунов всё как у людей? — проговорил Йокахайнен. — Старшие и младшие кланы — это вопрос родства, а не подчинения. Отношения между ними гораздо сложнее, чем кажется. Я полагаю — надо остаться здесь подольше и постараться выяснить расклад сил в Похъёле. На этом можно будет сыграть, если вы попадетесь в когти Лоухи.

— Что значит «вы»? — с подозрением спросил Ильмо.

— То и значит. Я ей живым не дамся. Если она меня узнает, она из меня заживо вытянет жилы и натянет их на кантеле.

— Но Вяйно сказал…

— …что она меня не узнает, — мрачно закончил нойда. — Узнает, не сомневайся. А когда она увидит бывшего ученика ее сына в обществе его убийц, выводы сделает быстро. Одна надежда — что мы ее не встретим.

— Вот я и говорю, пошли отсюда, — сказал Аке. — Я в этой вонючей норе спать не буду.

— И я считаю, что надо уходить скорее, — неожиданно поддержала его Асгерд. — Пока эти туны нас не раскусили. Не обольщайся, Ильмо. Как знать, может, то, что ты принимаешь за радушие и гостеприимство, на самом деле и есть их знаменитое коварство.

— Завтра будет видно. Но переночуем мы все же здесь, — подытожил Ильмо. — Нам надо выспаться и отдохнуть перед долгим переходом через скалы. Аке, кончай привередничать и полезай в гнездо — надо прикинуть, уместимся ли мы туда впятером…

В гнезде места хватило на всех. Путешественники успели поваляться там, и даже подремать, когда их разбудил галдеж и писк. Аке, спавший у входа («к воздуху поближе»), высунулся наружу и увидел целую толпу детей, которые нетерпеливо ожидали их пробуждения.

— Пошли вон! — гаркнул Аке.

Но никто даже не отшатнулся. В воздухе вырос лес тонких цепких лапок. Одна из них ухватила шнурок с оберегом на шее варга и дернула на себя. Аке выругался и шлепнул по нахальной руке. В следующий миг он дернулся и выругался вдвое громче и заковыристее: маленький вор тяпнул его за палец. Зубы у него оказались не хуже, чем у любого взрослого туна, да и в быстроте пацаненок не уступал взрослому.

— Ну я вам сейчас устрою, паршивые упырята! — заорал он, выскакивая из летка.

Человеческие дети мгновенно разбежались бы в разные стороны, а эти столпились еще плотнее и дружно зашипели, показывая мелкие острые клыки.

Положение спас лысый Пухури, который встречал их у подножия. Он внезапно спорхнул откуда-то сверху, пинками разогнал маленьких хищников и почтительно пригласил гостей из южного клана разделить с ним прогулку по гнездовью Сюэтар и окрестностям.

Уже вечерело, бледное солнце уходило за горы, в сизые снеговые тучи. Ветер играл снежинками, шелестел сухой травой. Со всех сторон, куда ни глянь, слетались к холму крылатые тени. Многие несли в когтях добычу, но в большинстве своем туны возвращались налегке.

— Сейчас время самое хлопотное, — рассказывал старый тун. — Днем в гнездовье только старики и неоперившиеся птенцы, и те уходят на солнечные склоны, собирать клюкву и воронику, пока не выпал снег. С пищей у нас здесь, ой, туго. Мыши да лемминги — вот и вся еда.

— А птица? Гуси, утки?

— Гуси уже улетели, но мы успели засолить изрядно мяса, на зиму должно хватить… — опомнившись, старейшина быстро добавил: — Но гуси-то ведь на нашем озере только отдыхают, не останавливаются, летят дальше на Туони. Вот ягод у нас тут много, тем и спасаемся… Мох едим, ягель…

Йокахайнен слушал, посмеиваясь. Он прекрасно понимал, что Пухури нарочно прибедняется, расписывая скудость и бесполезность своих владений. Чтобы «шпионы», вернувшись в свои неведомые южные земли, донесли — на севере одни мыши да мох, и взять с них нечего.

— А рыба? У вас же под боком озеро.

Старик скривился:

— Западные и северные приморские кланы, те — да, рыбу едят. Морскую. А мы нет. Не понимаю, как можно есть этакую пакость? И как ее доставать из воды, скажите на милость?