Павел Корнев - Жнец

Приказа у него не было, понимаешь! А нам теперь отдуваться!

И эшафот еще этот так и маячит, зараза…

Комендант, как ни странно, нашему визиту даже обрадовался. Искренне обрадовался, без дураков. Вскочил из-за стола, принялся жать руки. Не сообразил еще, по чьей душе колокол звонит? Неопрятный толстяк и осунувшийся юнец с растрепавшимися волосами встретили нас не в пример настороженней.

— Господа, — после формальных приветствий комендант счел необходимым представить находившихся в его кабинете людей, — заведующий тюремным блоком Шарль Мааре и мой помощник Карл Вадер.

— Очень приятно, — слегка склонил голову оказавшийся тюремщиком толстяк.

Парень с темными кругами под глазами и вовсе молча кивнул.

— Я так понимаю, вы здесь из-за того купца? Как его… Гру… Грае…

— Грамине, — с едва уловимым акцентом подсказал начальнику паренек. — Огюст Грамине.

— Да, именно из-за него, — подтвердил не спешивший устраивать разнос граф. — Какие документы он предъявил?

— Карл? — повернулся комендант к помощнику.

— Подорожную, — буркнул тот.

— Пункт назначения — Ольнас? — уточнил Рауль, разглядывая чистый, без единой бумажки стол хозяина кабинета.

Я проследил за его взглядом и усмехнулся: насчет бездельника контрразведчик, скорее всего, не приврал.

— Да, ваше сиятельство.

— Что еще?

— Охранную грамоту, подписанную начальником армейской контрразведки графом Нармильи, — уставился на носки своих запыленных ботинок парнишка.

— И?

— Остальные документы он не предъявлял, они были обнаружены во время обыска, — заявил молчавший до того толстяк. — Мной.

— Какие именно документы были обнаружены? — заложив руки за спину, принялся прохаживаться по кабинету Рауль.

Комендант поскучнел, вернулся за свой стол, но не выдержал и предложил:

— Быть может, отобедаем для начала, ваше сиятельство? Не здесь, разумеется, в Роневе. А дела до утра подождут.

— Не подождут, — отрезал граф. — Ну?

— Были обнаружены охранные грамоты надзорной коллегии Стильга, тайной жандармерии Довласа и посольства Ланса в Довласе.

— И вас не насторожил такой набор документов? — хмыкнул я.

— А я-то что? — пожал плечами тюремщик. — Мое дело маленькое…

— Почему вообще было принято решение об его обыске? — вздохнул граф. — При наличии охранной грамоты контрразведки.

— Буянить он начал, — пояснил Карл Вадер, — Вот я и решил для начала грамоту проверить. В Ронев гонца отправил, а самого в камеру велел поместить, чтоб остыл…

— А у нас правила, — будто оправдываясь, заявил тюремщик, — всех постояльцев — обыскать. А то мало ли, удавятся там или вены в камере вскроют…

— Ясно, — кивнул Рауль, — Потом пришел ответ, что грамота настоящая, и вы его отпустили?

— Так и было, ваше сиятельство, — заулыбался комендант, — Так что, насчет ужина…

— Знаете, любезный, — прищурился граф, и я сразу понял, что он собирается сказать какую-то гадость, — задержи вы того купца, получили бы назначение в столицу, а то и титул. А так… а так и будете до конца своих дней в этой дыре сидеть.

Луринга вышел из кабинета, я направился вслед за ним, а вот старательно прятавший улыбку контрразведчик остался любоваться вмиг скисшей физиономией господина Мааваля.

— Если посол Ланса в Довласе заполучил наконечники, все пропало, — буркнул Рауль и обернулся к выскочившему из кабинета помощнику коменданта. — Чего еще?

— Господа! — неуверенно, будто сомневаясь, что вообще стоит затевать этот разговор, подошел к нам паренек, — Получается, Грамине не должен был добраться до Ольнаса?

— А почему тебя это интересует? — насторожился граф.

— Ну так это… — замялся Карл Вадер, потом тяжело вздохнул и махнул рукой: — А-а-а! В общем, он мне сразу подозрительным показался, а когда целую кипу охранных грамот из подклада плаща вытащили, так и вовсе… Уж не знаю, как вы на это посмотрите, но дал я наводку на него одному скользкому типу…

— Молчи, — приказал парню Рауль, когда вновь распахнулась дверь кабинета. Как оказалось, это контрразведчик вспомнил о своем обещании пристроить нас на ночь, — Благодарю, о постое мы с господином Вадером договоримся.

— Конечно, конечно, — закивал помощник коменданта.

— Пошли. — Я ухватил парня под руку, вывел из дома, убедившись, что у карет не видно никого постороннего, попросил: — А вот теперь продолжай.

— Я сразу понял, что купец он липовый, — пригладил вихры светлых волос Карл.

— Ты уже говорил, — нахмурился граф. — Кому и что ты про него рассказал?

— Да сидел у нас как раз в то время в каталажке жулик один из Довласа. Менестрелем прикидывался. Я ему и сказал, что купец тайком груз богатый почти без охраны везет. Можно озолотиться, мол, если знакомства в Ольнасе нужные есть. Тот сразу и согласился.

— А тебе какой с того прок? — задумался я. — Ну, ему-то ты что сказал?

— Что через нас такие обозы через день да каждый день проходят. Отстегнет долю с награбленного, новую наводку дам.

— Не возвращался он? — уточнил граф.

— Нет, — поник парнишка.

— И немудрено. — Я усмехнулся, представив лица грабителей, если — или когда? — вместо золота они обнаружат в поклаже купца непонятные железяки.

— Как звали того пройдоху? — спросил граф и выудил из саквояжа набросанный со слов Ловкача портрет организовавшего кражу наконечников толстяка, — Купец похож?

— Очень похож. А менестреля Мигелем Марцони звали.

— Ясно, — кивнул Рауль, задумался и, усмехнувшись, хлопнул парня по плечу: — В общем, так: сейчас устроишь нас на ночлег и начинай дела передавать.

— Кому? — обалдел парень, — Как же можно?

— А кому хочешь, — Луринга даже слушать его не стал. — Я тебя с собой забираю.

— Да кто меня отпустит? И зачем?

— Отпустят, никуда не денутся. Считай, на военную службу призываешься. Бумаги завтра с утра получишь. А зачем — не твоего ума дело. Все ясно?

— Все ясно, ваше сиятельство.

— И не трепись. Ни о купце, ни об отъезде.

— А как тогда дела передавать? — совсем запутался Карл.

— Да никак не передавай, завтра уедешь, пусть комендант с делами разбирается, — успокоил парня я. — А теперь пристрой нас куда-нибудь…

— Сию минуту…

В минуту, конечно, парень не уложился, но, когда мы на скорую руку поужинали, комнаты уже были готовы. Скромненько и тесновато, зато в кои-то веки на нормальных койках поспим. А Карлу даже из этих клетушек ради нас кого-то выселять пришлось. Важные персоны, хех…

— Пойдем, перекурим, — позвал меня набивший трубку табаком Рауль, когда я уже засунул под кровать дорожный мешок и собирался завалиться спать.

— Только на меня не дымите…

— Не буду…

Мы вышли во двор, проверили оставленного караулить кареты парня и уселись на выставленную к забору лавочку. Небо к ночи окончательно прояснилось, но ветерок разгулялся не на шутку и у нас над головой беспрестанно шелестели желто-красные кленовые листья.