Мария Николаева - Дороги Судий: Чужой Путь

Я нежно коснулась руки своего хозяина, вынуждая разжать пальцы, а затем вложила кинжал. Никто из Судий не может нанести себе существенный вред — наша создательница, словно предвидя возможные проблемы, закрыла от нас этот путь к бегству. Но мне же помогут, правда? В поисках ответа я заглянула в безразличную тьму синих глаз. Интересно, он хоть представляет, как сильно помогает мне сейчас? Или видит только возможность отомстить? Не хочу знать, пусть у меня останутся мои маленькие иллюзии. Мне просто хочется во что-то верить, даже если это всего лишь сиюминутная фантазия. Пусть… она… останется… со мной.

Я обхватила рукоять кинжала поверх рук Хэла и, больше ни о чем не сожалея, рванулась к сияющей в Пустоте свободе. Лишь бы только он не подвел… лишь бы он понял, о чем я просила…

Боль пронзила грудь, но она была родной и привычной. Золотая кровь хлынула на наши сплетенные руки, стремительно темнея. Силы покидали меня, как и жизнь. Я умоляюще посмотрела на Хэла, чувствуя, как сознание тает в водоворотах скорой смерти. Пожалуйста, быстрее! Я не хочу больше возвращаться…

— Эмилис Милейн…

Тонкая ниточка связи окрепла, натянулась, ощутив неизбежность первого приказа.

Он замолчал, словно подбирая верные слова. Ну же! Быстрее! У меня не так много времени! Я неотрывно смотрела ему в глаза, ожидая конца и совершенно не боясь его. Все-таки тот светлый был прав, за возможность просто умереть рядом с любимым есть смысл бороться.

Заставив непослушные губы изобразить улыбку, я чуть слышно произнесла:

— Я люблю тебя.

Я должна была это сказать, просто чтобы быть честной до конца. Не перед ним — перед собой. Он понял. А в следующее мгновение я увидела, как хищно ухмыльнулась Тьма на дне безмятежно-синих глаз — приказ был отдан…

***

"Ты соврала", — обвинительно падают в тишину слова. Чувств нет, только странная опустошенность внутри.

"Нисколько", — оскорблено вскидывается Тьма. — "Миг — понятие растяжимое. Живи, коли живется. Посмотрим, кто из нас был прав".

И она исчезает. Поставив точку в старом-престаром споре.

А я остаюсь жить.

Кажется, я все-таки переиграл себя. Забавно…