Анджей Сапковский - Меч Предназначения

— Да будет так.

— Геральт! Проснись! Пожалуйста, проснись! Геральт!

Он открыл глаза, увидел солнце, золотой дукат с четкими краями, наверху, над вершинами деревьев, за мутной завесой утреннего тумана. Он лежал на мокром, губчатом мхе, твердый корень упирался в спину.

Цири — рядом, на коленях, дергала его за полу куртки.

— Дьявольщина… — Он откашлялся, осмотрелся. — Где я? Как сюда попал?

— Не знаю, — сказала девочка. — Я только что проснулась, здесь, рядом с тобой, я ужасненько замерзла. Не помню, как… Знаешь что? Это чары!

— Вероятно, ты права. — Он сел, выгребая сосновые иглы из-за воротника. — Вероятно, ты права, Цири. Вода Брокилона, черт побери… Похоже, дриады недурно позабавились.

Он встал, поднял лежащий рядом меч, перекинул ремень через плечо.

— Цири?

— А?

— Ты тоже позабавилась?

— Я?

— Ты дочь Паветты, внучка Калантэ из Цинтры. Ты с самого начала знала, кто я такой?

— Нет, — покраснела она. — Не с самого. Ты расколдовал моего папу, правда?

— Неправда, — покрутил он головой. — Это сделала твоя мама. И твоя бабка. Я только помог.

— Но няня говорила… Говорила, что я предназначена. Что я — Неожиданность. Дитя-Неожиданность. Геральт?

— Цири. — Он поглядел на нее, вертя головой и улыбаясь. — Поверь, ты самая большая неожиданность, какая могла со мной приключиться.

— Ха! — Лицо девочки просветлело. — Это правда? Я предназначена! Няня говорила, что придет ведьмак, у которого белые волосы, и заберет меня. А бабушка шумела… Ах, да что там! Куда ты меня заберешь? Скажи?

— Домой. В Цинтру.

— А-а-а… А я-то думала…

— Додумаешь по дороге. Пошли, Цири, надо выйти из Брокилона. Здесь опасное место.

— Я не боюсь!

— А я боюсь.

— Бабушка говорила, что ведьмаки ничего не боятся.

— Бабушка сильно преувеличивает. Ну, в путь, Цири. Если б я еще знал, где мы…

Он взглянул на солнце.

— Ну рискнем… Пойдем туда.

— Нет. — Цири сморщила нос и указала в противоположную сторону. — Туда.

— А ты-то откуда знаешь?

— Знаю, — пожала она плечами и взглянула на него беззащитными, удивленными, изумрудными глазами. — Как-то так… Ну понимаешь… Не знаю…

«Дочь Паветты, — подумал он. — Ребенок… Дитя Старшей Крови? Возможно, унаследовала что-то от матери».

— Цири. — Он распахнул рубашку, вытянул медальон. — Дотронься до него.

— Ой! — Она раскрыла рот. — Какой страшный волк. И клыки… Ого-го!

— Прикоснись.

— Ой-ёй!

Ведьмак улыбнулся. Он тоже почувствовал дрожание медальона, резкую волну, пробежавшую по серебряной цепочке.

— Он пошевелился, — вздохнула Цири. — Пошевелился!

— Знаю. Идем, Цири. Веди.

— Это чары, правда?

— Конечно.

Все было так, как он ожидал. Девочка чувствовала направление. Каким образом, неведомо. Но быстро, быстрее, чем он думал, они вышли на дорогу, на трехлучевой развилок. Здесь была граница Брокилона — во всяком случае, так считали люди. Эитнэ, насколько он помнил, этого не признавала.

Цири прикусила губы, сморщила нос, заколебалась, глядя на развилок, на песчаные разбитые дороги, изрытые копытами и колесами телег. Но Геральт уже знал, где находится, ему не надо было, да он и не хотел, доверяться ее сомнительным способностям. И направился по дороге, ведущей на восток, к Бругге. Цири, все еще морщась, оглянулась на западную дорогу.

— Она ведет к замку Настрог, — съехидничал он. — Тоскуешь по Кистрину?

Девочка пробурчала что-то в ответ и послушно пошла за ним. Но оглядывалась еще не раз.

— В чем дело, Цири?

— Не знаю, — шепнула она. — Но это скверная дорога, Геральт.

— Почему? Мы идем в Бругге к королю Вензлаву, который живет в прекрасном дворце. Отмоемся в баньке, выспимся на кровати с периной…

— Это скверная дорога, — повторила она. — Скверная. Плохая.

— Точно. Мне доводилось видывать и получше. Перестань крутить носом. Идем, быстро.

Они миновали закрытый кустами поворот. И оказалось, что Цири была права.

Их окружили быстро, со всех сторон. Люди в остроконечных шлемах, кольчугах и темно-синих накидках с черно-золотыми клеточками Вердэна на груди. Их окружили, но ни один не приблизился, не притронулся к оружию.

— Куда и откудова? — пролаял кряжистый тип в потертой зеленой одежде, встав перед Геральтом на широко расставленных тумбообразных ногах. Лицо у него было темное и изборожденное морщинами, словно высушенная слива. Лук и белоперистые стрелы торчали высоко над головой из-за спины.

— Из Выжиг, — гладко соврал ведьмак, стискивая ручку Цири. — Возвращаемся к себе в Бругге. А что?

— Королевская служба, — вежливо сказал темнолицый, словно только сейчас заметил меч на спине Геральта. — Мы…

— Давай его сюды, Йунгханс! — крикнул один из тех, что стояли на дороге дальше. Солдаты расступились.

— Не смотри, Цири, — быстро сказал Геральт. — Отвернись. Не смотри.

На дороге лежало поваленное дерево, перекрывающее проезд путаницей ветвей. Надрубленная и сломанная часть ствола белела в придорожных кустах длинными стрелами щепок. Перед деревом стояла телега, накрытая полотном, прикрывающим груз. Маленькие косматые лошадки лежали на земле, запутавшись в дышлах и вожжах, утыканные стрелами, щеря желтые зубы. Одна еще была жива, тяжело хрипела, дергалась.

Были там и люди, валяющиеся в темных пятнах впитавшейся в песок крови, свешивающиеся с края телеги, скорчившиеся у колес.

Из-за спин столпившихся вокруг воза вооруженных людей вышли двое, потом прибавился третий. Остальные — их было около десятка — стояли неподвижно, держа коней.

— Что тут произошло? — спросил ведьмак, вставая так, чтобы заслонить от Цири сцену бойни.

Косоглазый мужчина в короткой кольчуге и сапогах изучающе взглянул на него, потер щетинистый подбородок. На левом предплечье у него был вытертый и блестящий кожаный манжет, какими пользовались лучники.

— Нападение, — сказал он коротко. — Духобабы перебили. Мы тут следствие ведем.

— Дриады напали на купцов?

— Сам видишь, — указал рукой косоглазый. — Утыканы стрелами, словно ежи. На тракте! Эти лесные ведьмы становятся все наглее. Уже не только в лес не можно зайти, уж и дорогой вдоль леса нельзя.

— А вы, — прищурился ведьмак, — кто такие?

— Эрвиллова дружина. Из настрогских. У барона Фрейксенета служили. Но барон пал в Брокилоне.

Цири раскрыла было рот, но Геральт сильно сжал ей руку.

— Кровь за кровь, говорю! — загремел спутник косоглазого, гигант в украшенном латунью кафтане. — Кровь за кровь! Этого так оставить нельзя! Сначала Фрейксенет и похищенная княжна из Цинтры, теперь вот купцы. О боги, месть, месть — говорю! Потому как ежели нет, то увидите — завтра-послезавтра они начнут убивать людей на порогах собственных домов!