Тэд Уильямс - Игра теней

Талибо приблизился к девушке почти вплотную, схватил ее за руки и попытался притянуть ее к себе. Принцесса высвободила свои руки, и тогда распалившийся юнец обнял ее за талию.

«Помоги мне, милостивая Зория!» — взмолилась Бриони.

Она была так потрясена, что едва могла сопротивляться. Подумать только, этот негодяй пытался поцеловать ее, принцессу Южного Предела! Лишь малая часть ее существа по-прежнему сохраняла спокойствие и рассудительность, и эта часть порадовалась тому, что кинжалы остались в комнате. Иначе не обошлось бы без крови.

Собрав все силы, Бриони попыталась оттолкнуть Талибо, но это оказалось нелегко. Он был полон решимости осуществить задуманное, а Бриони ослабела от растерянности и страха. Она и сама не понимала, почему ее так испугала наглая выходка юнца. В конце концов, Талибо — ничтожный мальчишка, а Шасо и остальные обитатели дома совсем близко. Стоит закричать, и они прибегут на помощь.

Бриони попыталась закатить Талибо оплеуху. Удар пришелся по шее и оказался не слишком сильным. На мгновение Талибо замер, как громом пораженный, но быстро оправился от удивления и возобновил атаку. Тогда Бриони вспомнила уроки Шасо, отработанным приемом схватила юнца за руку повыше локтя, оттолкнула и со всех ног побежала на женскую половину. Слезы обиды и ярости застилали ее взор.

— Ты еще придешь ко мне! — крикнул ей вслед Талибо, как торговец на рынке, не сумевший договориться с покупателем. — Ты хочешь меня, я это знаю. И я не позволю женщине делать из меня посмешище!

В последних его словах прозвучала откровенная злоба. Как видно, неудача все же задела его за живое.

Чашка чая из синего корня немного успокоила Чавена, однако он по-прежнему дрожал с ног до головы, словно его терзала лихорадка.

— Какая муха тебя укусила? — спросил Чет. — Ты вел себя как безумец, когда мы были в твоем доме. Что случилось?

— Я не могу этого сказать, прости, — бормотал Чавен. — Мне очень стыдно.

— А я думал, что мы с Опал можем рассчитывать на твою откровенность, — обиженно произнес Чет. — Ради тебя мы пошли на риск. Не побоялись приютить у себя беглеца. Если люди Хендона Толли найдут тебя здесь, нас ожидает самая печальная участь. Ты, как видно, полагаешь, что наши соседи слепы и глухи? Прискорбное заблуждение. Если ты каждую ночь будешь шастать туда-сюда, они очень скоро тебя заметят.

— Чет, оставь его в покое, — проворчала Опал.

Она испугалась, и это было вполне понятно: Чет и лекарь ворвались в дом, словно за ними гнались голодные волки.

— Мы не можем упрекать человека за то, что он не пожелал стать предателем.

— Зато я могу упрекнуть себя, — вздохнул Чавен и отпил из своей чашки. — Я скверно разбирался в людях и доверился проходимцу, который этого не заслуживал. Но я никак не возьму в толк, откуда мерзкий Окрос все узнал? Ведь я никогда ему это не показывал — ни ему, ни кому-либо другому!

— Да о чем ты говоришь, в конце концов? — возопил Чет.

Он и представить себе не мог, что его друг может вот так дрожать и плакать, словно малое дитя. Даже когда Чавен бежал из покоев королевы Аниссы, ему не изменило присутствие духа.

— Не надо так кричать, — сердито подала голос Опал. — Разбудишь мальчика.

«Правильно говорят, маленьким людям лучше держаться подальше от больших, — горестно думал Чет. — Я принял в свой дом двоих, мальчика и мужчину, и оба они, похоже, лишились рассудка. Попробуй-ка теперь прокорми их. Пожалуй, мы умрем с голоду, прежде чем за нами явятся стражники из замка».

Пропитание было далеко не единственной заботой Чета. Ему приходилось весь день жечь лампы, ибо слабые глаза Чавена не привыкли к царившему под землей сумраку. Фандерлинга раздражал непривычно яркий свет.

— Ты должен объяснить, что происходит, — произнес он непререкаемым тоном. — Ты знаешь, мы твои друзья, нам можно доверять.

— Да, я не сомневаюсь в вас, — кивнул Чавен, сделал еще глоток чая и уставился в пол. — Ради моего спасения вы подвергаете себя опасности. О, как я виноват перед вами, как виноват! Поистине, я приношу одни несчастья!

Чет почувствовал, что теряет остатки терпения. Он готов был выйти из комнаты, не желая больше слушать стенаний и сетований, но Чавен умоляющим жестом вскинул вверх забинтованную руку.

— Прошу, друг, не сердись на меня, — прошептал он. — Я попытаюсь все объяснить. Когда вы все узнаете, я изрядно упаду в ваших глазах. Возможно, вы даже прогоните меня из дома. Что ж, я получу по заслугам…

Чет опустился на стул, переглянувшись с женой. Та молча наполнила опустевшую чашку лекаря.

— Говори же, мы превратились в слух, — сказал Чет.

Несмотря на томительное любопытство, он надеялся, что история лекаря не окажется слишком длинной. Чету отчаянно хотелось спать, его глаза закрывались.

— У меня дома есть… была… одна вещь, — неуверенным голосом начал рассказ Чавен. — Зеркало. Ты слышал, как брат Окрос упоминал о каптромантии. Этим неуклюжим словом называют магическое искусство, неотъемлемой частью которого являются зеркала. Это искусство скрывает множество тайн, оно пришло к нам из тьмы веков, и далеко не всякий способен овладеть им.

— Вы говорите о магических отражениях? — уточнила Опал, подливая чаю себе. — О предсказании судьбы при помощи зеркала?

— Каптромантия это не только предсказание судьбы, — откликнулся Чавен. — Возможности ее поистине безграничны. Есть одна книга, помогающая постичь это искусство. Вы вряд ли слышали, но в определенных кругах о ней ходит много разговоров — Книга Ксимандра, так она называется. Те, кому довелось видеть ее собственными глазами, утверждают, будто это лишь часть грандиозного труда — Книги великих печалей. Книгу эту в древние времена написал волшебный народ, именуемый племенем кваров. Что до Ксимандра, то он был мантиссом и в эпоху иеросольской империи служил жрецом Купиласа Целителя. По слухам, книгу ему передал бездомный бродяга, умерший в храме.

Чет нетерпеливо вздохнул. Все эти разглагольствования о древних книгах, увлекавшие Чавена, нагоняли на фандерлинга скуку.

— Ты нашел эту книгу? — поторопил он рассказчика. — И с ее помощью научился гадать по зеркалам?

— Я никогда не видел ее, — покачал головой Чавен. — Много лет прошло с тех пор, как человеческие глаза видели ее в последний раз. Но моему учителю Каспару Дайлосу в юности довелось прочесть эту книгу или один из списков с нее. Многие знания, переданные мне учителем, он почерпнул из Книги Ксимандра. Там говорится, что боги наделили людей тремя дарами — огнем, шоума и зеркалами…