Джон Толкин - Сильмариллион

Тэлери, уцелевшие после гибели Дориата и Оссирианда, ушли с новых побережий в глубь материка; их королевства затерялись среди владений Лесных Эльфов, в горах и лесах, но тоска по морским просторам навсегда поселилась к их душах. Нолдоров осталось совсем немного. Жили они на востоке от Эред Луин, в Эрегионе, который Люди называли Благодатными Кущами. Эрегион соседствовал с подгорным царством гномов. Гномы называли его Казад-Дум, а эльфы — Хадходронт. Позже оно получило название Мория. Из Остин-Этил, столицы Нолдоров, вела прямая дорога к западным вратам Морийского Царства, ибо в те времена два народа связывала крепкая дружба к вящей пользе тех и других. Мастера Эрегиона достигли таких высот в работе с металлом и камнем, что только творения Феанора оставались непревзойденными. Но даже среди этих удивительных умельцев выделялось искусство Келебримбера, сына Карафина. Он мало походил на отца. Когда, по сведениям «Квента Сильмариллион», Келегорм и Карафин отправились в изгнание, Келебримбер остался в Нарготронде.

Теперь на всем пространстве Среднеземья царил мир, но земли эти были дики и пустынны. Ведь народы Белерианда обжили лишь малую часть материка, а на остальных просторах бродили, как и прежде, только свободные Авари. Они понаслышке знали о событиях на западных землях, а Валинор оставался для них полузабытой легендой. На южных и юго-восточных землях множились люди, но трудами Саурона сердца их уже давно обратились ко Злу.

Наблюдая картину общего запустения, Саурон пришел к выводу, что Валары, свергнув Моргота, надолго оставят Среднеземье в покое. Теперь ничто не могло помешать расцвету его тщеславия. С ненавистью обращался взор Врага к оставшимся поселениям Эльдаров и с опаской — к Нуменору. Оттуда приходили временами огромные морские корабли. Но какие бы злые козни ни зрели у него на сердце, до срока их приходилось тщательно скрывать.

Саурон быстро понял, что из всех народов Земли легче всего иметь дело с людьми, ведь до этого он долго пытался склонить на свою сторону Перворожденных, то и дело появляясь среди них в своем прельстительном обличий, и не показывался только в Линдоне. Гил-Гэлад и Элронд никогда не доверяли ему, хотя и не знали, кто скрывается под благообразной личиной. В других местах Саурона принимали с радостью, а на предостережения из Линдона не обращали внимания. Теперь Саурон звался Аннатар, Дароносец, и дружба с ним поначалу приносила много полезного. Он же любил повторять: «И у великих есть свои слабости. Уж на что могущественен государь Гил-Гэлад, на что искушен в знаниях Мастер Элронд, а вот не хотят они помочь мне в трудах. Может, потому, что не желают видеть другие земли столь же сильными и счастливыми, как свое королевство. По их милости еще долго придется Среднеземью лежать в запустении, а ведь эльфы могли бы сделать эту землю такой же прекрасной, как Тол Эрессеа или даже Валинор. Вы ведь не захотели возвращаться туда, значит, любите Среднеземье. И мне оно дорого. Вот и надо нам постараться всем вместе поднять бродячие эльфийские народы к вершинам тех знаний, что отличают живущих за Морем».

Охотней всего прислушивались к Саурону в Эрегионе. Здесь Нолдоры без устали совершенствовались в знаниях и ремеслах. К тому же сердца их не знали покоя после отказа вернуться на Запад. Среднеземье они действительно любили и поначалу надеялись, что и здешние земли их трудами когда-нибудь смогут приносить такую же радость, как та, за которой ушедшие отправились в Благословенный Край. Поэтому они с особым вниманием прислушивались к словам и советам Саурона, чьи знания намного превосходили их собственные. В те дни кузнецы Остин-Этил своими молотами творили чудеса. И вот наконец они задумали и создали Кольца Власти. Саурон исподволь направлял их труды, замыслив коварством подчинить эльфийские народы.

Эльфы ковали свои кольца, а Саурон в тайне от всех работал над своим, единственным, позволяющим править всеми другими, так что сила эльфийских колец действовала в мире лишь до тех пор, пока существовало объединявшее их Кольцо Власти. Для этого пришлось Саурону вложить в свое Кольцо большую часть собственного могущества и воли. Эльфийские кольца получились настолько сильными, что звено, замыкавшее их в цепь, обязательно должно было превосходить их совокупную мощь. Саурон ковал Кольцо Всевластья на вершине Огненной Горы в Стране Мрака. Надев Кольцо, он рассчитывал разом постичь все, созданное силой других колец, и постепенно подчинить себе их владельцев.

Но эльфов оказалось не так-то легко провести. Стоило Саурону надеть Кольцо Всевластья, как они поняли, чем грозит им созданная цепь и сокрыли свои кольца. Саурон, увидев, что замысел его провалился, пришел в ярость. Он потребовал вернуть все кольца, потому что без его помощи эльфы не смогли бы сделать их, а когда эльфы не подчинились, пошел на них войной. Но три кольца все же удалось сохранить от Врага. Они были изготовлены последними и оказались самыми могущественными из всех. Звались они Наир, Нэин и Вэйал — кольца Огня, Воды и Воздуха. Рубин, адамант и сапфир горели в этих кольцах; вот их-то и стремился заполучить Враг любой ценой, ведь эти кольца меняли ход времени, и усталость мира не касалась владевших ими. Но поиски Саурона оказались тщетными. Тремя владели Мудрые и никогда не использовали открыто всей их мощи, пока Саурон обладал Кольцом Всевластья. Только молот Келебримбера касался их звонкого металла, поэтому чистыми остались Три Кольца, хотя и подчинялись Одному.

С тех пор война между Сауроном и эльфами уже не прекращалась. Погиб Келебримбер, Эрегион был разорен, а Врата Мории закрылись. Тогда же Элронд Эльфинит основал и укрепил Имладрис — Люди называли его Дольном. В конце концов в руках Саурона оказались все Кольца Власти, кроме трех. Он раздал их народам Среднеземья, надеясь соблазнить тех, кто стремится к магической власти, превышающей естество. Семь колец оказались у гномов, а людям достались Девять, потому что люди как нельзя лучше отвечали замыслам Врага. Именно Девять помогал ковать Саурон, поэтому тем легче ему было править ими и тем большим проклятием они становились для своих владельцев. Правда, гномов совратить оказалось не просто. Они не терпели над собой ничьей власти, в глубь их помыслов трудно было проникнуть даже Врагу, и, видно, поэтому призраками и рабами Колец, как другие, они не стали. Силу своих колец они использовали только для обогащения, — хотя такие свойства, как любовь к золоту и излишняя гневливость поселились в их сердцах не без вмешательства хозяина Кольца Всевластья. Не так уж много на первый взгляд, но и это принесло в мир немало бед. Говорят, что каждое из семи знаменитых сокровищ Государей Гномов древности начиналось с одного-единственного золотого колечка. Давно уже разграблены сокровищницы — часть растащили драконы, часть разошлась по миру, а из Семи Колец четыре погибли в драконьем огне, а три вернулись в руки Саурона.