Елена Хаецкая - Завоеватели

Он с затаенной нежностью покосился на «гаденыша». Хильзен, все еще ошеломленный, переводил взгляд с ребенка на Норга.

— Чья она? — переспросил он.

— Да бабы одной! — с досадой ответил Норг.

— Ты что, всерьез загулял с мамашей?

— Угу, — буркнул Норг, глядя себе под ноги. — Я бы женился на ней. А что? Она ласковая. И ни слова по нашему не понимает. Я к ней приду, принесу еды, она сварит и бух на стол миску. Я ем, она смотрит. Погладишь ее — ревет. Тихо ревет, боится. Ты бы узнал у нее, Синяка, почему она все время плачет? Я ее, по-моему, ни разу не обидел. Вон она идет.

Хильзен и Синяка оглянулись. По улице, путаясь в длинной широкой юбке, шла вдова по имени Далла. Рыжая прядь выбилась из-под платка и упала на бровь. Золотистые глаза смотрели на Завоевателей тревожно, в них не было и следа того веселого бесстрашия, с которым таращила глазенки на Норга маленькая Унн. Потом Далла узнала Синяку и пошла медленнее. Остановившись в пяти шагах, Далла негромко сказала ему:

— Опять ты здесь.

Синяка неопределенно пожал плечом.

— Что я тебе сделал?

— Ты нелюдь, — твердо сказала женщина. — Что-то в тебе есть такое, от чего мороз продирает по коже.

Она взяла за руку свою дочь и обернулась к Норгу. Норг шагнул к ней, обнял за плечи. Далла вздрогнула, а потом тихо вздохнула и прижалась к нему, другой рукой крепко удерживая возле себя девочку.

Синяка и Хильзен переглянулись и, не сговариваясь, пошли к заливу.

Ларс Разенна стоял на берегу реки Элизабет, примяв сапогами серую траву. Демон Тагет путался у него в ногах, стараясь устроиться поудобнее среди скользкой и холодной глины. Была уже поздняя осень. Из темной мутной воды торчали сухие камыши. Глядя на них, Разенна глубоко вздохнул и произнес с чувством:

— Да, вот это девушка!

— Богам она не понравилась, — подал голос Тагет. — Боги были разочарованы, боги нашли ее скупой и грубой, а я склонен полагать, что они редко ошибаются.

Великий Магистр посмотрел на маленького демона сверху вниз.

— Что твои боги могут понимать в девушках, — сказал он. — А ты, чучело, тем более.

Тагет фыркнул.

— И я ничуть не жалею о том, что застрелил Завоевателя, — добавил Ларс многозначительным тоном и опять поглядел на Тагета. — Вообще, согласно Уставу Ордена, убивать можно только ради пропитания, но здесь был особый случай…

Тагет не дал ему договорить.

— Ты должен был вырезать его сердце, — произнес демон с оттенком горечи и разочарования. — Оскудела этрусская кровь, и тошно мне стало от этого в сердце моем.

Для наглядности он ткнул себя под горло сухим пальчиком, после чего задрал голову и сверкнул на Ларса белесыми глазками:

— Почему сердце не вырезал?

— Некогда было, — с досадой сказал Великий Магистр.

Тагет выразительно передернул плечиком.

— Учи вас, учи, этрусков безмозглых… все без толку. Были вы, люди, сущим недоразумением, и остались им же, лишь усугубив свои пороки, но отнюдь не усовершенствовав свою натуру.

— Да ладно тебе, — сказал Разенна, ничуть не смутившись. — Так уж и «отнюдь». А порох кто изобрел?

Тагет посмотрел на него как на полного идиота.

— Ларс Разенна, — произнес он, — мало ли что вы там изобрели… В старину хоть Гомер был, Полибий какой-нибудь. А сейчас! — Он махнул рукой.

— Да разве древние римляне, к примеру, позволяли себя завоевывать? Только гуннам, да и то не сразу! — Подумав еще немного, демон снова заговорил о деле: — Ладно, хватит про девушку. Это не тема для обсуждения между паладинами, чего не скажешь о доброй трапезе. Давай лучше поговорим о твоем преступлении.

— Подвиге, — поправил Ларс.

— Поживи с мое, Разенна, и тебе станет ясно, что это одно и то же… Итак, своим выстрелом, не имеющим цели добычи пропитания, ты спас от неминуемой гибели брата прекрасной Анны… — Демон мечтательно прикрыл глазки. — Да, это достойно зависти.

— Если хочешь знать, — Ларс горделиво выпрямился, — я спас не одного, а сразу двоих.

— У нее два брата? — удивился демон.

— Да нет же, бестолковое ископаемое, — ответил Великий Магистр. — Второй был просто солдатик.

— Каков из себя? — тут же впился Тагет.

— Да я на него особо и не глядел. — Ларс наморщил нос. — Деревенщина…

— Как выглядел? — настойчиво повторил демон.

— Как?.. — Разенна прищурил свои и без того узкие глаза, вызывая в памяти образ солдатика. — Знаешь, Тагет, ничего интересного не могу припомнить. Странно только показалось, что он такой смуглый.

Демон насторожился.

— Смуглый?

— Да, почти черный. А глаза светлые. На что он тебе сдался? Боги его вылечили — и ладно. Сидит, небось, на кухне у печки… Что с тобой?

Тагет заволновался, забегал взад-вперед, время от времени останавливаясь, приседая и хлопая себя по бокам.

— Тагет, — окликнул его Разенна, — что-нибудь случилось?

Демон пожевал губами, с удовольствием помучил Ларса и, наконец, объявил:

— По твоему рассказу больно уж он похож на… Нет, не могу сказать, пока сам не убедился. Слушай, Ларс, я должен посмотреть на него. Проводи меня к этим твоим Вальхеймам.

— Ты рехнулся, старый пень. Девушка может испугаться.

— Ничего, я прикинусь младенцем, а ты скажешь, что я твой внебрачный ребенок.

Глаза Ларса засветились неприкрытой злобой, но Тагет невозмутимо поковырял в ухе и вытер палец о штаны с самым серьезным видом.

Вдали за рекой Элизабет громыхнуло. Быстро темнело. Надвигалась непогода.

— Скотина ты, — сказал Ларс своему другу.

Тагет вдруг с силой прижался к ногам Великого Магистра, вдавив голову ему в колени. Ларс Разенна наклонился и подул на седую макушку.

— Эй, что с тобой?

Тагет трясся, зубы его постукивали, лапки уцепились за штаны Ларса. Громыхнуло вторично.

— Стреляют, гляди ты, — удивленно отметил Ларс. — Делать им нечего.

Прогремело еще раз, медленно, торжественно.

— Это не пушки, — сказал Тагет шепотом. — Это гроза.

— Ай, — сказал Разенна, — не стыдно ли тебе, о демон? Ты всю жизнь заклинал молнии — и вот, струсил…

— Нервы шалят, — ответил Тагет и добавил гордо: — Старость близко…

— Давай, заклинай по-быстрому и пойдем в город, — нетерпеливо распорядился Великий Магистр. Ему ужасно захотелось поскорее увидеть Анну-Стину.

Переборов страх, демон с трудом оторвался от колен своего друга, вскарабкался на невысокий холмик у реки Элизабет и вскинул маленькие ручки к тучам.

— Велика власть твоя, о Менерфа, громы в руках предержащая… — начал он, и вдруг прямо над ним с треском разорвалась тройная молния. Пискнув, демон шарахнулся к Ларсу и забился ему под куртку. Гром ударил оглушительно. Демон сипло завопил: «Мама!..» Ларс почувствовал, как он дрожит.

Подергав его за связанные в пучок волосы, Ларс сказал: