Том Арден - Король и Королева Мечей

— Я же говорил тебе! — прошипел Раджал. — Они решили, что мы дезертиры!

Джем на всякий случай притворно рассмеялся.

— Нет-нет! Любезный господин Дольм, вы все неправильно поняли...

— Заткнись, свинья в синем мундире!

— Сви... нья? А я думал...

— Заткнись, я сказал! — Дольм угрожающе покачал пистолем. — Дезертиры? Нет, вы шпионы! Наболтали с три короба. В лесу они заблудились, как же! Да еще вон как притворились, что напугались синемундирников. Приходит патруль, мы вас прячем. А потом вы им выдаете все наши тайны!

— Нет! Вы нас неправильно поняли!

Но Дольм и слушать не желал.

— Матушка! — крикнул он старухе.

Послышался глухой стук. Джем ахнул. Раджал повалился на пол после удара канделябром по макушке. Джем обернулся, чтобы помочь ему подняться, но тоже получил канделябром по голове и рухнул на пол, лишившись чувств.

— Отец! Я решила, что ты хочешь убить их! — всхлипнув, проговорила Ланда.

— Я, по-твоему, кто? Злодей синемундирник? Нет, дочка. Помоги-ка мне. Давай перетащим их в кладовую. Наш предводитель решит, что с ними делать.

— Какая жалость! — вздохнула Ланда. — Этот, смуглый, так красиво поет. А светловолосый... такой красавчик.

Она утерла слезы и стала помогать отцу. Но тут матушка Реа вдруг дико закричала, попятилась и рухнула в кресло.

— Дольм, ты дурак! Ты старый дурак! Они никакие не шпионы! О, зачем я тебя послушала! Как мог мой дар так жестоко подвести меня?

Дольм рассердился.

— Что ты такое бормочешь, старая карга? Скорее помоги нам! Но матушка Реа только стонала:

— О, что же я наделала!

А в следующее мгновение она потеряла сознание.

Ланда была готова броситься к старухе, но отец не пустил ее.

— Дочка, шпионы они или нет, эти парни для нас опасны. Помоги мне спрятать их в кладовой. Скорее, скорее. Синемундирникам верить нельзя. Они могут еще вернуться нынче ночью.

Отойдя на некоторое расстояние, Полтисс Вильдроп оглянулся и посмотрел на замок Олтби — точнее, на его развалины. За паутиной ветвей и пеленой дождя виднелся свет в окне под крышей. Полтисс с вожделением подумал о девушке, которая находилась за этим окном. Быть может, она уже улеглась на узенькую кушетку и сладко зевает, а глаза ее слипаются? О, как бы ему хотелось улечься с нею рядом и разбудить поцелуями дремлющую в ее сердце страсть!

Патрульные за его спиной перешептывались:

— Капитан опять задумался.

— Ну, так он же у нас умник.

— Как Морви, что ли?

— Да нет, не как Морви. Это у него все из-за того, что волосы рыжие.

— Да ну?

— Я тебе говорю.

— Ну а с Морви, по-твоему, что приключилось?

— То самое.

— И с Крамми тоже?

— И с Крамми тоже.

— Боб Багряный, думаешь?

— А кто же еще?

— Нет! Бедняга Крамми!

— Бедняга Морви!

Они плелись по лесу. Ветви над их головами плотно сплелись, с веток немилосердно капало. Качался из стороны в сторону фонарь. Но Полти все думал о том, что осталось позади. Вздыхая, он представлял себе тело девушки. То, что она еще не знала любви, не оставляло у Полти никаких сомнений. Она была невинна, как только что начавшийся день. В бараках, ворочаясь по ночам на узкой кровати, Полти часто вожделенно мечтал о ней. В Зензане с плотскими радостями было негусто.

— Что это?

— Ветка!

— Ветка?

— Она надломлена.

— А мне померещилось, будто это человек.

— Не болтай ерунды.

— Человек в плаще.

— В алом плаще?

Патрульные продолжали путь. Полти мечтал о прекрасной Ланде и понимал, что овладеть ею сможет без труда. Какое сопротивление ему мог оказать жалкий старик, ее отец, когда одно слово капитана Вильдропа, одно его слово означало кандалы, темницу, расстрел?

— Говорят, он убийца.

— Я вообще не верю, что он настоящий.

— Кто настоящий?

— Боб Багряный.

— Ну уж нет, он настоящий.

— А я думаю, нет. То есть я думаю, что не настоящий.

— Хватит чушь городить.

Жизнь Полти в Зензане складывалась вообще-то не очень удачно. Поначалу он ударился в пьянство и дебоширство. Редкий день проходил без того, чтобы он не обкурился джарвелом либо не напился вдрызг ромом. Несколько раз игра в «Судьбу Орокона» заканчивалась дракой. Полти либо получал по носу до крови, либо был одарен синяком под глаз или сломанным ребром. Не раз его вызывал командир. Еще бы немного — и Полти могли понизить в звании. Эта перспектива и теперь была весьма очевидна. Лишившись Боба, который всегда старался удерживать его от излишеств, Полти совсем распоясался.

— Ну а зензанцы что?

— А что зензанцы?

— Да война будет, вот что!

— С зензанцами?

— Все ребята говорят: будет сражение.

— Да будет тебе языком трепать. Сражение...

— Мы же в армии как-никак!

Все дальше и дальше уходил в глубь леса патруль. Сказать, чтобы Полти был до чрезвычайности огорчен предсмертным письмом, означало бы погрешить против истины. Полти был потрясен, а потом разозлился. Сама мысль о том, что его папаша вздумал судить о его поведении, показалась Полти унизительной. Если бы этого письма не было, он бы еще, пожалуй, и погоревал о смерти отца. Но отец не только укорил его в буйстве и несдержанности, он еще и рассказал всю правду о том, кем была его мать. Уж это возмутило Полти до самой глубины души. Безусловно, Полти питал некую признательность к Винде Трош — ведь это она когда-то привела в его постель ту девочку, которая впоследствии стала его сводной сестрой. Но одно дело наведываться к лавку к мяснику, а совсем другое — состоять с ним в родстве. Словом, Полти пришел в ужас при известии о том, что произошел на свет из чрева столь низкого создания. Ведь помимо всего прочего, это означало, что Боб, этот придурок и недотепа Боб — брат Полти!

Полти сразу же решил, что Боб ни в коем случае не должен об этом узнать.

— Ну а про молнию что скажешь?

— Про какую такую молнию?

— А ты не знаешь?

— Нет.

— А при осаде Рэкса.

— И что же там было?

— Молния там была, вот что.

Однако злость у Полти довольно скоро прошла. Унижение и стыд растаяли как дым, и он стал думать только о будущем. Как ему хотелось поскорее вернуться в Ирион и припасть к ногам возлюбленной сводной сестрицы! Ведь если он должен исполнить волю отца, он обязан жениться на ней! В том, что девушка пойдет за него, Полти не испытывал ни малейших сомнений. Если она и заупрямилась бы, на сторону Полти встала бы мачеха. Полти ликовал. О, он предвкушал свое счастье! Какая судьба ждала его!

Титул, богатство и вожделенное тело Каты, которое теперь будет принадлежать ему по праву! Патруль шел дальше.

— Так это что, не молния была?

— Не-а. Вспышка. Как будто бомба взорвалась.

— Бомба.

— Ага. А изготовили ее зензанцы.