Тэд Уильямс - Война Цветов

— Вильмос? — Резкость в голосе эльфа приобрела совсем иной смысл. — Что вы имеете в виду?

— Ваш кузен или племянник, кем он вам там приходится — Тео запнулся. При всей его нелюбви к Пижме сообщать дурную весть вот так, с бухты-барахты... — Боюсь, что случилось несчастье. Руфинус подвергся нападению и убит.

— Что-что? Где вы? Что у вас там происходит?

Тео постарался объяснить ситуацию как можно короче. Пижма, видимо, очень удивился, но постигшее его горе скрывал хорошо — можно было подумать, что он только что узнал от садовника о болезни, поразившей его газон.

«Это не совсем честно с моей стороны, — подумал Тео. — Они ведь не такие, как мы».

— Летуница с вами?

— Да.

— Минуту, я поговорю с ней. Кочерыжка? — В голове у Тео что-то щелкнуло — теперь он и фею слышал у себя в ухе, как будто она сидела у него на плече, а не на краю раковины.

— Я слушаю, граф.

— Спасибо, что не оставила нашего гостя в беде. То, что рассказал мастер Вильмос... — Пижма явно хотел узнать, правда ли это, но чувствовал, что Тео будет оскорблен, и потому спросил: — Ты ничего не хочешь добавить?

«А он, кажется, человечнее, чем я думал», — решил Тео.

— В общем, нет, сэр. Мы по уши в дерьме, что верно, то верно.

— Когда приедете в Город, идите прямо в дом Штокрозы. Хотя нет, погоди. Молодой Штокроза, посланный сюда, тоже убит. Это может означать многое, в том числе и то, что у них в доме есть шпионы — или у меня. Последнее даже вероятнее, поскольку вас и беднягу Руфинуса поджидали на станции. — Пижма надолго замолчал и наконец с ощутимой неуверенностью сказал следующее: — Самый надежный и здравомыслящий представитель Эластичных вне клана Маргаритки — это лорд Наперстянка. Он умен, и подводные течения Города знакомы ему, как русалке собственная река.

Тео взглянул на водоросли вокруг своего запястья. Что, в сущности, такое эта русалочья метка? Надо будет попросить Кочерыжку объяснить толком.

— Лорд Наперстянка умен, бесспорно, сэр — даже чересчур, как думают некоторые, — ответила между тем она.

— О чем это ты?

— Да просто кое-кто говорит, будто он в дружбе с лордом Дурманом.

— У Дурмана много друзей — что здесь такого?

— Вам, конечно, лучше знать, сэр, только он...

— Что он? Глушитель — Сорняк, как ты выражаешься? Дурман действительно принадлежит к этой партии, при этом он наиболее терпимый и гибкий из них. Его убеждения во многом совпадают со взглядами нашего клана — за исключением его чрезмерной неприязни к смертным, разумеется. Но кем бы ни был Дурман, лорд Виорель Наперстянка — отнюдь не Сорняк, а вполне разумный центрист, член нашей парламентской фракции. Нет ничего плохого в том, чтобы дружить со своим политическим оппонентом — у нас, в конце концов, не война.

— Прошу прощения, — нахмурилась Кочерыжка, — но ваш кузен погиб, несмотря на мирное время. И насчет засушенного сердца в коробочке Штокрозы тоже, думаю, с вами не согласятся.

Тео прямо-таки видел неодобрительно поджатые губы Пижмы.

— Знатные дома и в особенности их хозяева связаны глубокими и старинными узами, которые не обрываются из-за простых политических расхождений. Дурман и Наперстянка дружат еще с тех пор, как вместе учились в Лозоходной.

Кочерыжка с досадой поерзала на своем насесте, но промолчала.

— Итак, — продолжал Пижма, — в Городе сразу же отправляйтесь в дом Наперстянки. Кочерыжка знает, где это, но если... — Неуверенность на этот раз приобрела мрачный оттенок, который даже Пижма не мог скрыть. — Если вы вдруг расстанетесь, мастер Вильмос, ступайте на Родниковую площадь. Дом Наперстянки вы узнаете сразу — это самая высокая башня на площади. Просто скажите страже, что у вас послание от меня, и покажите им раковину, по которой мы говорим сейчас с вами. Этого, думаю, будет достаточно, чтобы к вам отнеслись серьезно. В противном случае передайте лорду Наперстянке следующие слова: «Пижма напоминает о речной струе».

— Речная струя? — повторила Кочерыжка. — Вы спасли его, когда он тонул?

— Нет. Это название таверны. Весьма низкого пошиба, признаю это со стыдом, но когда мы оба учились в Лозоходной академии, я помог Виви, как звали его тогда, выбраться там из одной переделки. Он помнит.

У Тео это никак в голове не укладывалось. Они тайно говорят по телефону из вагонного туалета, их спутника недавно зарезали, а Пижма ведет себя так, будто это рассказ о похождениях дворецкого Дживса* [21] Находчивый слуга из аристократического английского дома, персонаж юмористических рассказов американского писателя П. Вудхауза. .

— Вы стойко переносите безвременную кончину вашего кузена.

— Иначе говоря, вы находите мою скорбь недостаточной? — Голос Пижмы налился холодом. — Не стану разубеждать вас. Я не намерен опускаться до вашего плохо ориентированного восприятия.

— Ну да. Как знаете. — Вряд ли стоило оскорблять того, кто может помочь тебе сохранить твою жизнь — а Тео в такой помощи определенно нуждался. За ним гоняются ходячие трупы и двуногие слизняки. Сюда бы еще тех ублюдков из «Властелина колец», как их там — черные всадники? Просто для полноты картины. — Извините, я не хотел вас обидеть.

— Не будьте смешным. Обидеть меня не так-то легко. — Произнес он это, однако, сквозь зубы. — Позвоните мне, когда будете в Городе, и я дам вам инструкции, что сказать Наперстянке. Впоследствии я, возможно, свяжусь с ним лично, но пока я не выясню причину утечки информации, лучше пользоваться только приватными средствами связи, как сейчас.

Миг спустя в ухе Тео как будто пузырек лопнул, и связь прервалась.

— Да уж, — сказала Кочерыжка, пока Тео убирал телефон. — Дерьмовее некуда. Можно, думаю, вернуться на твое место — хотя нет, есть идея получше. Давай за мной.

И она медленно полетела по направлению головы поезда. Они прошли еще один вагон третьего класса, наполненный причудливыми фигурами и лицами. Интересно, однако, как быстро это входит в привычку — если немного прищуриться, можно почти поверить, что ты снова дома. Многие пассажиры дремали, пока поезд с грохотом катился через залитые дождем луга.

— Куда это мы? — шепотом спросил Тео.

Кочерыжка вернулась назад, к его уху.

— Щельники не успели на поезд, но у них должна быть связь с тем, кто их нанял. Они расскажут, как ты выглядишь, и кто-нибудь будет встречать нас, когда мы сойдем.

— Черт, об этом я не подумал. Но в первый-то класс нам зачем идти? Ты вроде говорила, что там нас сразу заметят, потому мы и сели в задний вагон.

— Если мы туда идем, значит, так надо. Знай шагай и помалкивай.

Тео повиновался.

— Вот куда надо было садиться в самом начале, — сказала Кочерыжка во втором классе. Здесь тоже попадались диковинные типы, но большинство выглядели, как рабочие и служащие в почти человеческом варианте. Некоторые поглядывали на движущуюся по проходу пару, но, кажется, интересовались больше летуницей, чем Тео. — Тут нам было бы в самый раз. Не пришлось бы связываться с мохначами и прочей задиристой шушерой.