Джон Райт - Туманы Эвернесса

По какой-то причине Азраил заколебался, отвел взгляд и опустил голову, не выдержав взгляд Галена.

— Я опять дам тебе мой плащ, — сказал Гален, — потому что ты замерз. Да, тебе еще холоднее, чем я думал. Возьми его.

Азраил дернул рог к себе, прижал к груди и уставился на него. Потом посмотрел на Галена, в его глазах сверкнуло недоумение и настороженность.

— Ты — ты дал мне высшую власть над землей и небом. Теперь я могу сделать реальностью все, о чем мечтал. Почему?

— Ты же не хочешь, чтобы победили Оберон или Люцифер, — ответил Гален. — Так что ты должен помочь Пендрагону сделать его бомбу.

— А потом мир будет мой, — сказал Азраил, — и я смогу сделать то, что всегда хотел: по меньшей мере отомщу человеку, который украл мою жену и наставил мне рога…

— Ты не один такой, Волшебник, — сказал Оберон. — Поэтому я бы отставил в сторону нашу взаимную неприязнь и научил Пендрагона смирению…

Азраил хмыкнул, Оберон осекся и отступил, как будто легкий ветер отнес назад столб дыма.

— Видишь? — сказал Гален. — Ты не хочешь быть таким, как он.

— Почему ты доверяешь мне? — мрачно спросил Азраил.

Гален заговорил, медленно и задумчиво.

— Нет, я не доверяю Азраилу, совсем. Но я доверяю Мерлину. Мерлину, Основателю, который создал нашу семью и который, может быть, еще не забыл, почему он построил первую башню и восстал против небес. Может быть, он еще не забыл, кто он такой. Я не забыл. Посмотри на дербника, за которым ты гнался. Мерлин — это одно из имен дербника. Я знаю, кто ты. Я могу читать знаки. Может быть это дар, который я получил от предков, что лучше.

Потом Гален повернулся к Лемюэлю.

— Дедушка, я хочу быть частью этой семьи. Но я думаю, что семейное предание лжет. Мне сказали, что этот рог нам дали. А Азраил сказал, что украл его. Извини меня, я имею в виду Мерлин. И Мерлин сидел в клетке в Тирионе не из-за предательства или неудачи, а только из-за ненависти Оберона. Сам Оберон то ли боялся придти за рогом, то ли был слишком слаб, и вместо этого сделал хорошую мину при плохой игре: убедил наших предков, что мы работаем на него.

Волшебник вложил рог обратно в руку Галена.

— Его использовать совсем просто. Порежь себе руку и дай крови стечь в отверстие рога. Когда капли крови достигнут верхушки, представь себе образ и линии того, что ты хочешь создать; потом коснись рогом рисунка и, мысленно, изображения; потом падай на подушку и засыпай, и во сне твое изображение станет реальностью. Много лет назад Оберон, обычный человек, точно таким же способом украл королевство сна у Урана, демиурга, которому приснился этот мир.

Оберон шагнул вперед и поднял руку.

— Я был достаточно терпеливым, но сейчас уже не в состоянии слушать этого бедного глупца. Достаточно! Смотрите, я поднимаю руку и призываю все силы неба и земли…

Азраил вытянул руку, коснулся рога и сказал:

— Ты прошел над стенами Эвернесса и у меня есть над тобой власть. Духи Эвернесса! Се человек и я возвращаю его из мира грез в явь! — И он указал на Оберона.

Оберон немедленно сморщился и стал обычным человеком: материальным, среднего роста, отбрасывающим тень; приятные черты лица, но ничего сверхъестественного. От неожиданности он покачнулся и сел на палубу, колени заскрипели. Очарование нереальности слетело с него.

Он схватился ладонью за пустой глаз, как если бы тот заболел. Все его великолепные одежды из шелка, теперь казавшиеся абсурдно огромными на маленьком теле, увяли и испарились.

— Почему бы тебе просто не посидеть здесь и не подождать, пока мы решим, что с тобой делать? — насмешливо сказал ему Пендрагон.

— Ты оказываешь от претензий на рог и его силу, и передаешь его мне? — спросил Азраила Гален.

Прежде чем заговорить Волшебник глубоко вздохнул:

— Да. Его сила принадлежит тебе. — И печально поглядел на Галена.

Неизвестно откуда появился дербник и сел ему на плечо. В то же мгновение волшебник оказался одет в большой плащ из коричнево-белых перьев мерлина с синевато-серым капюшоном, возникшим, как во сне, из оперенья птицы. Черный плащ с изображенными на нем созвездиями грудой лежал у ног Мерлина, сброшенный вместе со старым именем.

И тут приземлился Питер, цилиндрическая боеголовка лежала на плечах усталых козлов-монстров, тащивших инвалидную коляску.

— Быстрее, — сказал Пендрагон, — у нас осталось пять минут…

На самом деле все заняло четыре с половиной. Вокруг боеголовки внезапно, как во сне, появились изогнутые полосы магнитных сверхпроводников. Пендрагон открыл оболочку и поднес к приборам свой рисунок; немедленно появились материальные провода и микросхемы. Он настроил систему, слегка изменяя чертеж. Гален зашевелился во сне и застонал, сжимая рукой рог, проснулся, выслушал инструкции и опять провалился в сон, услышав секретное имя Морфея.

Азраил, или, скорее, Мерлин Уэйлок, помогал ему и направлял каждый шаг процесса. Ворон практиковался, создавая совершенные магнитные поля. Прометей сыпал предложениями и подбадривал. Ван Дам принес со склада костюмы для защиты от радиации и раздал их всем. Венди летала вокруг, пытаясь помочь любым способом.

Питер привязал свой молот к тяжелому кабелю, идущему через корпус боеголовки.

— Готово? Дайте мне бросить его. Мало кто может похвастаться, что бросал ядерную бомбу. Готово? Черт побери! Да я уже вечность жду!

— Готово, — сказал Пендрагон.

Гален вытащил стрелы.

— На тот случай, если эта новая радиация не послушается Прометея.

— Готов, — сказал Ворон. Он держал в руле маленький листок из записной книжки со схемой внутренней структуры космогенического оружия, концентрические круговые стрелки, нарисованные синим цветом, показывали где и как он должен закружить поле.

Венди от возбуждения прыгала в воздухе вверх и вниз.

— Давай, Папочка! Разнеси их на кусочки!

— Я только что придумал еще более эффективный путь удвоить искривление поля, — сказал Прометей, — Достаточно использовать тетраэдр, в каждую вершину которого помещен источник нейтринного излучение. Закрутим его вокруг общих осей и… ну, возможно в следующий раз.

— Бросай его, сынок, — сказал Лемюэль Питеру. — Мы наблюдатели, которые долго наблюдали за границей. Враг здесь, наша служба окончена. Пришло время сражаться…

Питер подбросил молот в воздух. Кабель натянулся. Боеголовка дернулась вверх.

Питер указал пальцем на точку на вершине Ахерона, в двадцати милях от авианосца. Ворон, прищурясь, глядел на схему.

— Слишком поздно, — прошептал Азраил Мерлин Уэйлок.

Облака разошлись, открыв блуждающую звезду, поднявшуюся в зенит.

Из цитадели Ахерона донесся гром фанфар. Главные ворота открылись. Единственный лучик света набрал силу и расширился