Марина Казанцева - Жребий Судьбы

По одной из таких троп осторожно пробиралась стройная девушка, одетая совершенно неподходяще для такой погоды и такой местности. На ней была снежно-белая элегантная шубка явно не турецкого производства. Длинный, благородно-волнистый мех ворота лежал на нежной дублёной коже, украшенной тонкой серебряной вышивкой. Также неуместны были в этом гнилом климате и элегантные белые джинсы-капри, и остроносые сапожки на шпильках — всё это было слишком дорого и непрактично.

Сама же девушка казалась жемчужиной, случайно закатившейся в холодный навоз северной зимы эпохи глобального потепления. Её волосы каштанового цвета отдавали южной краснотой, овал лица был безупречным, а глаза скрывались от мрачности погоды за элегантными стёклами импортных очков.

Придерживая рукой в тонкой кожаной перчатке сумочку, висящую на плече, девушка оглянулась на летящие в мутной серой мороси машины. Ей требовалось миновать опасный участок между автосалоном «Луидор» и остановкой. В этом месте тротуара как бы не было, хотя на самом деле имелась узенькая полоса между глубокой лужей на дороге и кочковатым полем, закамуфлированным грязным снегом.

Кажется, впереди было чисто — загорелся запрещающий сигнал светофора и задержал на некоторое время поток машин. Девушка поспешно двинулась вперёд, мелко переступая каблучками по скользкому тротуару. Она была так занята прохождением опасной зоны, что не заметила, как под красный свет вырвался грязный, как поросёнок, «Форд».

Не обращая внимания на запрещающий сигнал, лихач-автолюбитель резво взял вправо и с триумфом прокатил по глубокой луже у самого бордюра. В одном месте своей прихотливой траектории он попал колесом в дыру и выбил из лужи пышный сноп грязи.

Крыло летящих брызг накрыло девушку, как водопад. Облитая грязью с ног до головы, она ослепленно схватилась за очки. Прекрасная белая шубка превратилась во что-то, напоминающее шкуру дохлой кошки, неделю лежащей под дождём. Капри стали похожи на пятнистую шкуру. Даже блестящие каштановые волосы девушки оказались покрыты грязной смесью снега и воды. Нежное лицо её стало серым, по щекам стекали струи.

— Скотина! — рыдая, закричала девушка и беспомощно обернулась вслед иномарке, улетающей с триумфом.

Два школьника, бредущие с ранцами за плечами, остановились. Один из них с восторгом взглянул на шикарную барышню, так здорово окаченную из лужи. Он возбуждённо стал дёргать за рукав товарища, чтобы обратить его внимание на классное зрелище. Но, товарищ, когда протёр очки руками, ничего не увидал: девушка таинственно исчезла с места.

Вадим Кожин, водитель «Лады», остановился перед светофором у виадука. Он пристроился в хвост «Форда», поставил передачу на нейтрал и принялся ждать, когда иссякнет движение слева. По обе стороны от него плотным потоком стояли машины — в этом месте всегда скапливается транспорт. Наконец, зажёгся зелёный свет, и машины слева и справа ринулись вперёд, а иномарка так и не пошевелилась.

— Давай, козёл! — с ненавистью говорил Вадим, раздражённый медлительностью водителя «Форда». Напокупают иномарок, а водить не умеют! Наверно, баба за рулём.

Зелёный снова потух, сменившись на красный, а дурак-водитель так и не сдвинулся с места. Пришлось Кожину ждать следующего сигнала. Позади него уже столпилась целая кавалькада машин, в нетерпении подающих гудки замешкавшему собрату.

— Какого чёрта?! — бесился Кожин, понимая, как они сейчас клянут его. Все торопятся, всем хочется в такую пакостную погоду поскорее попасть домой.

Снова загорелся зелёный, а водитель «Форда» словно бы заснул на месте.

— Ну, козлина! — взвыл Вадим, когда слева его с ругательствами и оскорбительными гудками стали объезжать автомобилисты.

Он не мог двинуться в объезд, потому что его передний бампер едва ли не касался заднего бампера проклятого «Форда». Когда зелёный сигнал затих в третий раз, Кожин под протестующие вопли всей колонны стал тихо сдавать задом, заставляя всех, кто оказался позади него, делать то же. Он яростно лаялся, объясняя всем, кто по идее не мог его слышать, что он не виноват в данной ситуации, а виноват как раз тот козёл, который застрял посреди потока и при том даже не подумал включить аварийные сигналы.

С огромным трудом Кожин отпятил назад длинную колонну, а потом так же собирая на свою голову проклятия, втиснулся в левую полосу и начал объезжать поганый «Форд», уже готовя слова, чтобы высказать водителю-неумехе всю свою досаду. Он даже приоткрыл правое окно, чтобы было лучше слышно.

Машина, идущая впереди Кожина, слегка притормозила, словно споткнулась.

— Вот ещё один идиот! — взвыл Вадим, прижимая тормоз.

В следующий момент он поравнялся с проклятым «Фордом» и повернулся, чтобы высказать уроду, сидящему в нём, свои соображения. Тут глаза Кожина стали круглыми, а рот раскрылся в изумлении. Нога сама собой надавила на тормоз.

В чумазом «Форде» сидел за рулём не человек — в кожаной куртке, держась копытами за рулевое колесо, маячил козёл, самый настоящий! Он в отчаянии мемекал в полуоткрытое окно, на одном роге его болталась пижонистая кепка.

— О, Господи… — только и проронил Вадим, поспешно давая газа и уносясь от страшного видения.

В районе виадука стопорилось движение. Водители яростно матерились, то и дело выбираясь из западни позади злополучной иномарки. Они все мечтали высказать водителю «Форда» побольше ласковых слов, и все полагали, что за рулём баба. Но, поравнявшись с водительским окном, ошеломлённо застывали на мгновение, а затем их уносил непрерывный транспортный поток. Именно с того дня стала гулять по Нижнему байка про то, как один козёл водил машину и застрял у виадука потому, что не смог копытом переключить скорость.

К вечеру явился на место происшествия наряд ГИБДД.

— Попрошу ваши документы. — официально заявил гаишник, склоняясь к полуоткрытому окну. И замер в изумлении при виде козла.

— Ну что там за козёл такой? — лениво поинтересовался Петров, сидящий за рулём гибэдэдэшной «Волги».

— Тут в самом деле козёл. — в изумлении развёл руками инспектор в ядовито-зеленом фартуке.

— Брось заливать, Данила. — отозвался коллега. — Некогда, поток большой.

— Да говорю тебе!

Через пару минут и Петров убедился, что за рулём «Форда» действительно сидел самый настоящий козёл, только в кожаной куртке. Штаны с животного слетели и теперь валялись на педалях управления. Впрочем, козёл всё равно не смог бы воспользоваться ими и не потому, что копыта не доставали, а просто потому что он — козёл.

— Ну, мать твою! Ну, шутники! — осерчал серьёзный, как столб электропередачи, Петров. — Давай скорее, отгоняй его отсюда, а то припрутся «Сети»!