Вадим Арчер - Чистый огонь

Возможно даже, Скарпенцо умышленно выбрал место для жилья поблизости от этого выхода, подумал Эрвин, которому было известно, что особняк не был куплен некромантом, а выстроен по его требованию. Он направился туда, где маячила башня, чтобы взглянуть на жилище некроманта вблизи. Спускаясь в лощину, он вдруг почувствовал слева канал. Неужели это был обратный путь в Колдовской тупик? Эрвин не удивился бы этому, но экспериментировать, конечно, не стал – любой канал мог оказаться путем куда угодно.

Он поднялся на следующий холм, залег там за кустом полыни и стал наблюдать за жильем некроманта. Трехэтажный особняк выглядел вместительным – там могла с удобствами поселиться большая семья, включая прислугу. И дом, и стоящая рядом башня были обнесены высоким сплошным частоколом, отгораживающим просторный двор. По двору иногда проходили… издали можно было бы решить, что люди, но всему Кейтангуру было известно, что единственным живым существом в доме Скарпенцо был сам Скарпенцо.

Взгляд Эрвина бродил по окнам особняка, пытаясь проникнуть внутрь и ощутить, в каком месте, в какой из этих комнат могут оказаться волосы девушки, – насколько было бы легче, если бы знать точно, где они лежат. Эрвин прикрыл глаза и расслабился, позволяя себе ощутить атмосферу точки, куда был направлен его взгляд. Первый этаж показался ему холодным и мертвым, почти без магии. Наверное, некромант хранил там собранные на кладбище куски трупов. Второй этаж ощущался как жилой. Там не было ни привкуса магии, ни кладбищенского холода.

Третий этаж прямо-таки излучал магию. Точнее, не весь этаж, а только его правая половина – там, вероятно, и находилась лаборатория Скарпенцо. Значит, нужно было пробираться именно туда. Кроме лаборатории, Эрвин почувствовал на третьем этаже движущиеся сгустки магии. Это были не обычные зомби – слишком мощным было идущее от них излучение. Там разгуливала нежить пострашнее – наверное, ламии.

Эрвину удалось определить, что их было три. Его взгляд заскользил по особняку, по двору и башне, отыскивая похожие сгустки. Там находилось что-то еще, но излучение было таким расплывчатым, что ему не удалось выделить и пересчитать отдельные точки. Люди говорили, что по двору некроманта бродит множество зомби. Возможно, так и было – слабый магический фон на дворе соответствовал скорее толпе, чем отдельному существу.

За наблюдением Эрвин не заметил, как наступил вечер. Западный край неба еще светлел, с другой стороны вылезала полная луна – широкая и желтая, словно круг топленого масла. Дика проснулась и выбралась из-под куртки Эрвина наружу.

– Твоя куда попала? – осведомилась она, оглядевшись по сторонам.

– Видишь вон тот дом? – указал он ей. – Этой ночью мы заберемся туда.

– Плохое место, – фыркнула кикимора, уставившись на дом.

– Это точно, – согласился Эрвин. – Ничего хорошего.

– Зачем мы туда полезем? – поинтересовалась она.

– Так надо. – Он рассказал ей, что ему нужно в этом доме.

Кикимора почему-то не усомнилась, так ли уж это надо, – видимо, ее остроухая головенка была устроена иначе, чем человеческие.

– Когда полезем? – только и спросила она.

– Как только хозяин этого дома покинет его. Вероятно, около полуночи.

Они сели ждать полуночи. Небо почернело, луна подползла к зениту, поменяв масляно-желтый цвет на сияюще-белый. Благодаря ее яркому свету Эрвин хорошо различал входную дверь особняка и пространство перед крыльцом, разрезанное пополам черной тенью от башни. Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась сухопарая фигура в плаще – чернее любой тени, чернее неба, казавшаяся самой черной точкой полуночного мира.

Некромант закрыл за собой дверь и простер руки к небу.

– Ха-а-рш-ш! – донесся до Эрвина его клич.

Вскоре в небе появилась черная тень, поочередно закрывавшая звезды. Жуткого вида улдар спустился к некроманту, хозяин вскочил на него и направил темного скакуна в небо. Набрав высоту, улдар развернулся и помчал седока к городскому кладбищу.

– Нам пора, Дика. – Эрвин усадил кикимору на плечо и поднялся на ноги.

Он спустился с холма, подошел к воротам и прислушался. Мимо ворот протопали тихие шаги и стихли в глубине двора. В щель между створками было видно, что это зомби. Эрвин не боялся, что зомби заметят его, – они одинаково плохо видели и слышали как на свету, так и в темноте. Куда опаснее были ламии, видевшие ночью не хуже, чем днем.

Ворота были закрыты изнутри на засов, поскольку хозяин отбыл из дома прямо со своего крыльца. Эрвин попытался просунуть пальцы в щель, чтобы отодвинуть засов. Дика заметила его старания.

– Давай моя откроет, – сказала она ему на ухо.

Эрвин подсадил кикимору на ворота. Она перевалилась на другую сторону, повисла на ручонках и спрыгнула прямо на засов. Эрвин поддержал ворота плечом, чтобы освободить задвижку, та поддалась усилиям кикиморы и вышла из, железной петли. Он приоткрыл створку, принял Дику на руки и заглянул в образовавшуюся щель.

По двору слонялись вялые, безучастные ко всему тени, в которых можно было распознать зомби. Эрвин выбрал мгновение, когда они разбрелись подальше от входа, и проскользнул сквозь щель к двери особняка. Та оказалась не запертой, а только плотно закрытой. Он прислушался и, не учуяв за ней никакого движения, вошел внутрь.

Притворив за собой дверь, он позволил себе на мгновение расслабиться и осмотреть холл первого этажа. Здесь было темно и тихо. Казалось, достаточно было сделать шаг в сторону и прислониться к стене, чтобы слиться с ночными тенями, но это ощущение было обманчивым. Он снова напомнил себе, что ламии ночью видят не хуже, чем днем, и заставил вести себя так, словно оказался здесь в яркий полдень.

На первом этаже укрыться можно было разве что под ведущей наверх лестницей, поэтому нужно было скорее покинуть это открытое пространство. Эрвин начал подниматься по каменным ступеням лестницы. Дика сидела на его плече, вцепившись ручонками в его воротник и уставившись круглыми оранжевыми глазами в темноту впереди.

Поднявшись на лестничную площадку второго этажа, Эрвин взглянул наверх и прислушался. Его магическое чутье говорило, что ламии близко. Он преодолел еще один лестничный пролет, затем еще один.

С лестницы на третий этаж вела дверь. Сейчас она была распахнута, и Эрвин проскользнул в узкое пространство между ней и стеной, чтобы выждать там подходящее мгновение для проникновения в лабораторию. Он определил, что две ламии были в левой части этажа, а третья – в правой, куда он намеревался попасть. Они непрерывно двигались, словно им не сиделось на месте.

Слева донеслись хриплые, дребезжащие голоса – обе ламии были далеко и переговаривались между собой. Третья ламия вышла из лаборатории и окликнула их, остановившись по другую сторону двери, за которой прятался Эрвин. Ручонки Дики судорожно вцепились в его воротник.