Дуглас Брайан - Вендийское проклятие

– Я бы, наверное, умер, – просто сказал Илькавар.

Конан приложил к его глазу намоченное в холодной воде полотенце.

– Держи так. Будешь отвечать на мои вопросы. И не волнуйся.

– Я не могу не волноваться, ваше величество…

– А ты постарается, – с угрозой в голосе повторил Конан.

– Хорошо, – покорно вздохнул Илькавар, чем, кажется, насмешил короля.

– Что ты делал в воровском квартале?

– Искал одного нищего.

– Зачем?

– Задать вопросы.

– О чем?

– О Катабахе.

– Что этот нищий мог знать о Катабахе?

– Понятия не имею, но когда я в первый раз пришел в дом, нищий выскочил неизвестно откуда и проклял Катабаха.

– Интересно… – пробормотал король. – Что еще в поведении нищего тебе показалось интересным?

– Больше ничего.

– Подумай. Я тебя не тороплю.

Король встал, налил себе вина, нашел ветчину, которую принесли вчера из «Зеленого медведя» Кракнор и Илькавар, и расположился опять в кресле с выпивкой и закуской.

Илькавар молчал.

– Мальчик, я не обвиняю тебя ни в чем. Просто расскажи все как есть, – снова заговорил король.

– Я скажу, но… ваше величество! Я до смерти боюсь тюрьмы.

– Ты ведь тот парень, который взял на себя вину за всю честную компанию и отсидел в застенках пару дней? – сказал Конан.

– Да, это я, ваше величество… И если я в чем-то виновен, прикажите сразу убить меня, потому что я не хочу возвращаться в тюрьму. Заживо гнить… нет!

– Никто не собирается бросать тебя в тюрьму, – утешил его Конан, жуя. – Рассказывай же. Помнишь, я обещал тебе помочь?

– Да…

– Говори.

– Этот нищий, – вспомнил вдруг Илькавар, – хорошо знал устройство лома. Он бывал здесь и раньше. Когда я гнался за ним, он ловко уходил от меня через потайные двери.

– Отлично. Это уже кое-что. – Король потер

– В завещании дяди был пункт – я должен дежурить в его гробнице три ночи подряд. Вчера со мной был друг…

– Друг? – Король поднял брови. – Не один ли из тех, кто бросил тебя в беде?

Илькавар похолодел. Вот и мотив для убийства! Месть. Желание расправиться с одним из предателей.

– Нет! – вскричал он с жаром и тут же увял. – То есть… да. Не хочу лгать… Но я не убивал его!

– Убивал? Разве он мертв?

– Да…

И Илькавар рассказал королю все, что произошло в гробнице, включая и собственное решение оставить тело в склепе и скрыть до поры смерть Кракнора.

– Его все равно бы стали искать, -сказал Конан. – Припомнили бы, с кем он уходил. Ты не успел бы закопать тело. Стражники действуют быстро. Из тебя вытрясли бы признание прежде, чем ты сообразил бы, какую ложь изобрести. Так что ты хорошо сделал, что открыл мне правду сразу и без кривляний. А теперь идем.

– Куда?

Илькавар сдвинул мокрое полотенце и глянул на Конана больным глазом. Король уверенно улыбался.

– В гробницу, куда же еще. Ты, кажется, обязан провести там три ночи. Вчера с тобой находился неудачник. Сегодня компанию тебе составит король Конан. Можешь мне поверить, приятель: Конан-киммериец отправил в Серые Миры целую армию магов, демонов и прочей нечисти. Призраком больше – призраком меньше… Для меня сейчас это уже не имеет значения.

Илькавар был благодарен Конану: в одиночку он, наверное, ни за какие блага мира не вошел бы снова в гробницу. И тогда – прощай мечта о богатстве! К вечеру, когда сгустились сумерки, Илькавару стало ясно: он скорее расстался бы с деньгами дядюшки, чем вновь сунулся в проклятое место.

Но Конан сам отворил дверь, зажег факелы и нырнул в склеп. Стоя на пороге, киммериец обернулся к своему младшему спутнику:

– Ну, что же ты! Входи. Покажешь мне место преступления. Может быть, мы сумеем разобраться, что здесь происходит. И перестань трястись – трусы меня раздражают, я теряю контроль над собой и могу совершить необдуманный поступок.

Илькавар сильно сомневался в том, чтобы король Конан мог совершить что-то необдуманное, но подчинился. Король вызывал у него странную смесь чувств: восхищение и страх были, пожалуй, главными из всей гаммы. Илькавар не понимал Конана. Могущественный король действительно разгуливал по трущобам. И даже снизошел до того, чтобы спасти жизнь какому-то безвестному парню. А теперь забрался вместе с ним в гробницу, потому что поверил в его невиновность и хочет помочь ему расследовать убийство… Все это не вязалось с обликом сурового короля, великого полководца.

И тем не менее Конан был здесь, рядом. Стоял с факелом в руке и торопил Илькавара, чтобы тот входил поскорее.

– Мы должны быть здесь после наступления темноты, иначе завещание может быть оспорено. Ты же не хочешь потерять этот чудесный дом и сад, полный драгоценных деревьев? Поверь мне, Илькавар, многие растения были привезены сюда из далеких стран.

– Вот и Кракнор так говорил, – вздохнул Илькавар, переступая порог и зажмуриваясь: ему почудилось, что он добровольно входит в царство мертвых.

– Кракнор? Это погибший?

Конан сунул Илькавару факел и затворил дверь за его спиной.

– Покажи мне, где ты спрятал его тело.

Илькавар провел короля за надгробие дядюшки.

Конан посветил факелом. Стилизованное лицо, вырезанное на поверхности гроба, за ночь как будто изменилось, сделалось более похожим на настоящее. Дуги бровей изгибались насмешливо, глаза стали выпуклыми, и в них словно бы затаился недобрый ум. Нос и рот по-прежнему оставались тонкими линиями, процарапанными в камне.

Илькавар вздрогнул, когда понял, что эти изменения ему не почудились. Конан внимательно следил за своим юным спутником. Когда того передернуло при виде гроба, киммериец быстро спросил:

– Что ты увидел?

Все-таки этого не может быть… – пролепетал Илькавар. Он боялся, что король ему не поверит и поднимет на смех. Назовет нервным, пугливым юнцом.

– Мальчик, – назидательно произнес король, – может быть все что угодно. Просто скажи мне, что ты увидел и что тебя напугало, а уж я решу, возможно такое или нет.

– Лицо на крышке гроба изменилось, – заставил себя сказать Илькавар.

Конан еще раз провел факелом над «каменным дядюшкой».

– Понятно, – пробормотал он. – Что ж, это бывает. Я тебе верю и не думаю, чтобы тебе почудилось. Здесь и впрямь творится что-то нехорошее. Какая-то злая магия. Уж эти вещи я чую. У меня от них волосы встают дыбом, как у дикого зверя.

Он повернулся к юноше и отчетливо увидел на его лице выражение неподдельного ужаса. Король засмеялся.

– Не бойся, Илькавар. Показывай мертвеца.

– Здесь. – Илькавар вытянул дрожащую руку.

Конан заглянул за гроб. Некоторое время он стоял согнувшись и светил факелом, а затем выпрямился и повернулся к парню.

– Здесь никого нет.

– Этого не может быть! – вырвалось у Илькавара, – Я сам завернул его в одеяло и уложил за гроб, чтобы с порога его не было видно. Хоть я и был напуган, – добавил он с кислой усмешкой, – но хорошо понимал, что делаю.