Дуглас Брайан - Кошачий глаз

– Кром! – взревел киммериец, выхватывая меч.

Муртан непроизвольно сжался.

– Ты хочешь драться с ними?

Синие глаза Конана сверкнули.

– Почему бы и нет?

– Не лучше ли спастись бегством?

– Куда бежать? – резонно возразил Конан. – Мы гости в их стране. Эти существа отыщут нас повсюду, пока мы в Стигии. Нет, мы примем бой и победим.

Муртан нашел в себе силы вытащил свой тонкий меч. Он решил держаться так, чтобы между ним и чудовищами находился киммериец. Ну а если придется сразиться с монстром лицом к лицу – что ж, Муртан попробует не оплошать. В конце концов, не трус же он!

И все же оказавшись в кольце разъяренных людей-крокодилов, Муртан подумал, что настал его последний час. Нет ничего хорошего в том, чтобы окончить свои дни в крокодильей пасти. От храмовых стражников исходило жуткое зловоние. Их когтистые лапы били воздух перед самым лицом Муртана, который едва успевал уворачиваться. Одного меткого удара хватило бы для того, чтобы раскроить лицо до самой кости, а то и лишить человека глаза.

Конан без устали наносил один удар своим широким мечом за другим, но все они пропадали втуне, не причиняя людям-крокодилам никакого существенного вреда.

Сталь скользила по поверхности твердой шкуры, а шипы не позволяли мечу врубиться в спины монстров,

По опыту похожих схваток киммериец знал, что уязвимым местом подобных чудищ чаще всего бывает разинутая пасть или глаза. Глотка, как правило, не защищена. Если попасть мечом прямо в горло крокодила, когда он распахнул челюсти в намерении проглотить свою предполагаемую жертву, то можно одолеть хищника.

Конан упал на землю и перекатился, подбираясь к самому крупному из крокодилов. В этом стражнике киммериец угадывал предводителя всего отряда: гот был и крупнее прочих, и на ошейнике носил какие-то знаки различия – золотые узоры и драгоценности.

Муртан безуспешно размахивал мечом. Он желал только одного: сделать так, чтобы его не съели до тех пор, пока варвар не разделается со всеми монстрами.

Сешет стояла чуть поодаль. Занятые яростным киммерийцем, стражники не спешили нападать на нее. Что до Галкарис, то она погрузилась в непонятный транс. Неясно было даже, замечает ли она творящееся вокруг. На ее безмятежном лице застыло выражение полного покоя. Она как будто слушала нечто, происходящее очень далеко, в неведомых людям мирах. Глаза ее созерцали картины, скрытые от прочих ее спутников.

Конан тем временем добился своего: теперь он стоял на одном колене, заняв позицию прямо возле предводителя стражников. Человек-крокодил нагнулся и распахнул пасть. Хоть он и был вооружен серповидным мечом, все же животная природа постоянно одерживала в нем верх над человеческой, и он предпочитал разделаться с жертвой не с помощью стали, но обыкновенным способом, проглотив ее.

Пора! Конан сделал выпад, и лезвие вонзилось прямо под язык чудовищу.

Пасть захлопнулась. Двойной ряд зубов лязгнул на стали. Казалось, еще миг – и предводитель храмовых стражников попросту перекусит меч пополам. Но добрая киммерийская сталь оказалась сильнее и устояла перед натиском мощных челюстей.

Конан изо всех сил надавил на меч, проталкивая его глубже в глотку зверя. Киммериец буквально насадил монстра на клинок. Неожиданно желтые глаза чудища поблекли, подернулись пленкой. Это произошло в одно мгновение. Только что они пылали яростью и были полны жизни – и вдруг остекленели и застыли. Затем человек-крокодил расслабил челюсть, раскрыл пасть и повалился набок. Его хвост несколько раз ударил но земле, с каждым разом все слабее, и наконец чудище затихло.

Конан высвободил свой меч из глотки убитого и вскочил на ноги. Он огляделся по сторонам. Залитый кровью врага, весь покрытый царапинами, со смертоносным мечом в руках, он громко расхохотался. Воинственный клич сорвался с его губ.

На миг чудовища отшатнулись, словно опасаясь схватиться со столь опасным противником. Смерть предводителя лишила их мужества.

Муртан опустил свой меч и вытер пот со лба. Он уже надеялся было на мирный исход сражения… Вот-вот храмовые стражники побегут прочь, оставив поле боя… Неужели так просто было одолеть их? А ведь сперва они выглядели такими жуткими!

Но торжествующая улыбка застыла на губах Муртана. Храмовые стражи колебались только миг, а затем, стуча хвостами по земле, они приблизились к Конану и Муртану и сомкнули кольцо.

Галкарис видела себя в совершенно другом месте. Она стояла на берегу большого просторного пруда. Искусственно посаженные здесь кусты были покрыты алыми и белыми цветами. Вдали виднелась статуя богини, закутанная в полупрозрачное покрывало. Она стояла среди колонн, поставленных прямо на землю. Каждая колонна изображала какое-то определенное дерево, только Галкарис не могла в точности сказать, как называются все эти деревья. У них были звучные, но незнакомые девушке имена.

Самым странным, однако, было то, что храм этот находился на том же самом месте, где сейчас стоял храм Сета. В Палестроне. И охраняли его совершенно другие существа – вовсе не крокодилы. Боги! Кто же это был? Галкарис не могла рассмотреть их с того места, где она находилась. Она лишь видела их искаженные отражение в воде пруда. Ветер то и дело заставлял водную гладь морщиться, так что Галкарис не могла толком разглядеть, как выглядели эти создания. Но зато она ощущала исходящее от них дружелюбие и тепло.

«Кто вы? – хотела она спросить. – Вы придете к нам на помощь? Я слышу крики и шум битвы… Где-то далеко сражаются люди. Вы должны помощь им!»

Она услышала чей-то голос, раздававшийся, казалось, прямо у нее в голове:

– Эти люди, которые сражаются, – они дороги тебе?

– Да, – быстро ответила Галкарис. – Спасите их!

– Такова твоя воля? – снова спросил голос.

– Да! – произнесла она, не задумываясь.

– Хорошо, – помедлив, молвил голос. – Мы поступим так, как ты приказываешь.

Странный покой снизошел на душу Галкарис. Она засмеялась, и по воде пробежала рябь. Запах цветов сделался густым, таким густым, что его можно было разрезать ножом. На губах Галкарис появился сладкий вкус. Она облизнулась и вздохнула…

Муртан услышал, как Галкарис смеется у него за спиной, и обернулся, чтобы взглянуть на нее. Уж не вздумала ли девушка колдовать? Не ошибся ли Конан? Муртан сильно сомневался в том, что киммериец так уж непогрешим в вопросах, касающихся магии. Магия – вещь непостижимая, никогда нельзя заранее сказать, как она проявит себя и в какой момент следует опасаться очередного магического воздействия.

– Да! – закричала Галкарис. – Да!

Глаза ее закатились, и она упала на землю.

Внезапно натиск людей-крокодилов на Конана ослаб. Киммериец получил возможность перевести дыхание, а Муртан опять вытер лицо. Едкий пот попадал ему в глаза, и их щипало. Кожа горела, как будто Муртана ошпарило. Грудь ходила ходуном, он с трудом хватал ртом воздух. Кажется, никогда в жизни Муртану не приходилось так тяжко.